Ведьмаку посвещается (простите, я просто от него немного без ума
)
Отринут белым светом
И помнит только боль.
Не связан он обетом,
Чтоб в «цепях» долга жить в неволи.
Заменит меч ему тепло,
Что он не сможет ощутить уже.
Заменит ветреность ему одно…
То чувство, что он скрыл в своей душе.
Лишь в крону древ пробьется луч луны,
С тревогой вступит ночь в свои права.
Неслышно, крадучись бредет из темноты
В просветах сможем различит решительность в его глазах.
С усмешкой бросит взор на спящую столицу.
Редеющий закат заменят блики звезд.
И приглушенный вой, встревожив вдруг уснувшую синицу,
Безмолвно растворится в тумане общих грез.
Осядет в горле горький эликсир,
И пальцы вдруг сложились в нужном знаке.
Не зря все эти годы тратил Весемир.
На большаке дорогу он свою избрал во мраке.
Вновь едкий дым и пелена огней.
Вновь ложь и правда, вера и безбожье.
Все это сказ давно минувших дней.
Ему ль не знать, что в мире все возможно?!
Сурово жизнь ему гласила: «Нет!»
Она определение всему дает довольно точное.
И все же он, храня нейтралитет,
Предпочитает верить в нечто большее.
Неспешной поступью он двигался по следу,
И знал уже, что для него «она» предрешена.
Что каждый верный шаг его ведет на беду…
И что названье есть сему – судьба.