Один переезд равняется двум пожарам.
Незамысловатая житейская мудрость
Анатолий Валерианович Хрящиков пребывал в смятении. С одной стороны, уникальный шанс, который выпадает раз в жизни, с другой – налаженный быт, друзья, пивная за углом, опять же, мама в соседнем доме… Он колебался, взвешивал, прикидывал, терял аппетит и мучился бессонницей. А все оттого, что Господин Генеральный Директор, долгих ему лет процветания, внезапно обратил свой благосклонный взор на скромного начцеха и повелел: «А отправляйтесь-ка вы, голубчик, в славный город N, и принимайте-ка должность заместителя по…» Окончания фразы Хрящиков не расслышал, поражен высочайшей милостью до глубин души. Нет, втайне-то он, конечно, рассчитывал, что рано или поздно его пунктуальность, деловые качества и полная поддержка начальственных решений будут вознаграждены. Но к указанию отправляться в чужой город он не был готов совершенно, отчего теперь и страдал.
Наконец, на третий день непроходящих душевных терзаний, Анатолий Валерианович сдался и позвонил маме. В ходе полуторачасового разговора выяснилось, что он желает маме смерти, бросает ее на произвол судьбы; что он глупый мальчик, который упускает счастье, плывущее в руки; что думать тут не о чем; что папа бы не простил, и что вообще пора... А для облегчения трудов переезжающих уже давно существуют специальные полезные люди. Хрящиков, на лице которого читалась снизошедшая благодать, повесил трубку и отправился искать рекламную газету, потирая горячее покрасневшее ухо.
Это объявление сразу привлекало внимание. Жирный шрифт, рамка из пятиконечных звездочек, лаконичный текст: « INFER-транс. Транспортная экспедиция, экспресс-доставка, сопровождение ценных грузов, переезд. Принимаем заказы юридических и физических лиц. » Телефоны-факсы, адреса филиалов. Анатолий Валерианович решительно набрал заветные цифры. После второго гудка трубка ответила бархатистым контральто.
- Добрый день, Инфер-транс, Олеся. Чем могу помочь? Ах, Вы переезжаете? Да, конечно, мы регулярно выполняем … Да, и в N тоже. Мы берем на себя
весь комплекс работ по переезду, господин Хрящиков. От упаковки Вашего имущества, до расстановки мебели на Вашем новом месте жительства. Да, качественно, с гарантией. Сколько будет стоить? – сумма, которую назвала обладательница чарующего голоса, показалась Анатолию Валериановичу смехотворной. – Что же, от Вас требуется только подъехать в наш офис, составить договор и внести предоплату. Не забудьте паспорт, господин Хрящиков, и постарайтесь как можно более точно узнать Ваш новый адрес. Мы ждем Вас.
Через час Хрящиков уже сидел в строгом кожаном кресле напротив прелестной пухленькой брюнетки, той самой Олеси. Попивая предложенный кофе, он скрупулезно изучал распечатку контракта.
- Простите… А причем тут моя склонность к аллергии? - со смешком спросил Анатолий Валерианович.
- При работе со склонными к астме или аллергии клиентами мы принимаем дополнительные страховочные меры. – промурлыкала пышка. – Наша компания заботится о здоровье клиентов.
Удовлетворенно кивнув, Хрящиков перевернул последнюю страницу, проверил оба адреса и расписался. Чернила в предложенном «паркере» оказались красными. Лучезарно улыбнувшись, Олеся представила Анатолию Валериановичу Луку, невысокого человека с незапоминающимся лицом, одетого в черный форменный комбинезон.
- Это ваш бригадир, господин Хрящиков. Он расскажет Вам, что нужно делать.
Работяга прочувствованно пожал поданную руку и повлек «уважаемого клиента» к выходу. По дороге Анатолием Валериановичем овладело легкое головокружение и нахлынуло воспоминание далекого детства – алюминиевый пистолетик, одолженный у соседа Вовки, полупрозрачные пистоны, хлопки-взрывы, запах «пороха»… Помотав головой, он отогнал непрошенное видение. Почудилось. И запах этот, из детства, почудился. Откуда он в солидном учреждении?
В квартире Лука прошелся по комнатам с рулеткой и карандашом, делая пометы в увесистой записной книжке. Мама, снедаемая беспокойством за сыночкино имущество, явилась без приглашения и следовала за бригадиром по пятам. Впрочем, деловитого «инферовца» это ничуть не смущало. Вопрос он задал лишь один – подготовлена ли новая квартира к вселению жильца? Анатолий Валерианович стушевался и пообещал сделать все в наилучшем виде. Он старался не глядеть на матушку, укоризненной статуей замершую за спиной Луки. Та в очередной раз переменила решение и мировоззрение и теперь была уверена, что добром эта затея не кончится.
В итоге, неделю, оставшуюся до переезда, Хрящиков провел на нервах – сдача дел, «бегунок», проставление, долгие вечерние беседы с мамой, согласования с филиалом в N… Он осунулся и похудел на пять килограммов. Радовало одно – приходя домой, Анатолий Валерианович замечал, как меняется его холостяцкое обиталище. Книги, увязанные в аккуратные стопки, стояли на полках шкафов; одежда, которой он не пользовался, диски, обувь, кассеты сосредотачивались в подписанных коробках. Квартира потихоньку приобретала нежилой вид.
Наконец настал день Х. С трудом успокоив маму, пообещав ей непременно позвонить, как только доберется до места, Анатолий Валерианович, как и было предписано контрактом, принял снотворное. Потому он и не видел, как под предводительством Луки в квартиру вошли четыре безликих человека в форменных комбинезонах «INFER», как они расчертили пол квартиры странными кабалистическими символами, как расставили черные свечи, как затянули акапелло слаженным квинтетом тревожную мелодию, как скромное жилище Хрящикова затянули клубы дыма и объяло багровое пламя… Ничего этого Анатолий Валерианович не видел. Ему снился исцарапанный алюминиевый пистолетик, хранящий тепло Вовкиной руки, который Тольке, маменькиному сынку, дал главный дворовый хулиган, - дал пострелять, на пять минут. Упоительный, ни с чем не сравнимый запах отстреленных пистонов обволакивал, вызывая слезы…
Когда Хрящиков проснулся, сквозь шторы пробивался серый свет. Кровать стояла по-другому, вещи и книги были аккуратно распределены по полкам. Обстановка, такая родная, знакомая, в то же время таила в себе несуразности. «Ах, да, я же переехал!» Анатолий Валерианович подошел к окну. Вместо знакомого двора его взгляду предстал пустырь и глухой бетонный забор с колючей проволокой, за которым смутно виднелись в тумане приземистые заводские корпуса. Город N встречал Хрящикова неприветливо. Резко зазвонил телефон. Путаясь в шлепанцах, налетая на мебель, Анатолий Валерианович побежал на звук – искать.
- Доброе утро, господин Хрящиков! Как спалось на новом месте? Ах, очень хорошо! Поздравляю с новосельем, господин Хрящиков. Вы готовы принять нашего представителя для совершения окончательного расчета по контракту? Да, да, он уже выезжает. – Контральто Олеси источало елей и мед.
Уже положив трубку, новоиспеченный житель N вновь ощутил дразнящий пистонный аромат. «Вот наваждение-то!»
Представитель «INFER-трансфер», сутулый брюнет, похожий в своем черном костюме на грача, прибыл ровно через час. За это время Хрящиков успел одеться, побриться и сварить кофе. Визитер казенно удостоверился в том, что клиент не имеет претензий, выписал счет на доплату и откланялся. В последний миг Анатолию Валериановичу показалось, что у гостя нет лица. Вообще. Он протер глаза и долго смотрел на пустую лестничную площадку.
***
… - Пишите: «Смерть наступила ориентировочно восемь-десять часов назад. Сквозное ранение в правый висок, пуля вышла через левый»… Записали? «Потерпевший оставил предсмертную записку, что позволяет расценивать случай, как самоубийство». Эй, записку подшейте к делу! И это… Разжимайте пальцы, осторожней… Это что, шутка? Над нами издеваются! – Следователь потрясал облезлым алюминиевым пистолетиком, предназначенным для стрельбы бумажными пистонами, который с предосторожностями извлекли из окоченевших пальцев мертвеца.
***
« Я не знаю, что происходит. Я, Анатолий Валерианович Хрящиков, сорока двух лет от роду, не знаю, что происходит. Вокруг меня люди без лиц, телефоны знакомых и даже мамин не отвечают, письма не доходят, вокруг все время пахнет гарью; книги распадаются пеплом; продукты протухают в исправном холодильнике… Я даже уехать отсюда не могу! Люди без лиц продают мне чистые листы бумаги вместо билетов, поезда не останавливаются на вокзале, автобусы едут по кругу, попутки не останавливаются. Я сошел с ума, наверно. Каждую ночь я вижу, как горит моя квартира. Горит, понимаете? Горииит!!! Я чувствую жар, я вижу, как обугливаются мои пальцы… Я больше так не могу. Последняя надежда – Вовкин пистолетик. Я попрошу и он не откажет, Вовка не откажет старому другу…»