[Диана]

ну что? начинаю я...
к сожалению, идея не нова... жалко, но я не могу придумать ничего более путного.
Тема: переезд. антураж... допустим, мистика.
Лучшая подружка.

Скрытый текст - """:

- Убивать людей за такие передачи надо.
Мама вдавила кнопку пульта, и она застряла в пластиковом гнезде.
- Нет, ну молодец ты, конечно... В самый раз перед полетом смотреть кино про самолеты, провалившиеся к черту... Интересно. а правда, куда?
У Дины и ее матери это был первый полет. Мама страстно мечтала пройтись по магазинам дюти-фри, Дина, моя подруга звонила мне по ночам и рассказывала, как она поселится в аэропорту. Как будет сидеть, заперев дверь кабинки женского туалета, как познакомится со всеми наивными иностранцами, покупающими шоколад "Вдохновение" за 20 долларей. Она не спала ночами, и эти ночные звонки были ее единственным спасением. Я засыпала, просыпалась, а она все еще городила свой исполинский бред из слов и дичайших эмоций.
- ... ненавижу этих теток с метлами... блин... им ведь деньги платят, в конце концов... так какого фига они прицепляются ко мне, если я сижу в туалете... могу, блин, что хочу делать...
- Надушусь духами до потери сознания. Весь салон там подохнет. И пробников наберу.
- Маму, чувствую, надо будет виски чуть-чуть напоить... ее в самолет можно будет только в бесчувственном состоянии загрузить...
- А мне надо худеть. Все. Надо худеть.

Но утром Дина была свежа, как никогда. Она хохотала и подгоняла маму, которая добирала вещи, случайно и намеренно оставленные.
Ей не жаль было расставаться с Москвой... отчего-то они поехали через Казанский вокзал. Это был круг почета по любимым местам; папа пошел скорее за сигаретами себе и жене, Дина жевала свой последний хот-дог в знакомой палатке.
Казанский вокзал раскидывал возлюбленную тень; Дина зашла туда, позволила многоголовой толпе увлечь себя к поезду на Сочи.
Родители стояли на самой жаре и ждали ее. Люди, мечтающие прокатить вас по всем историческим местам столицы, не отступали ни на шаг. Они бы полезли за избранной жертвой и в метро, но им явно не хватало денег на проездной.
Это действительно был прощальный круг. От метро нельзя оторвать глаз, и Дина вертела головой во все стороны, словно в первый раз.
На метро бросилась к окну, смотреть на речной трамвайчик.
- Мы в этом году еще не катались...
- Ничего. Еще успеем.
На Каширском шоссе - жара и пыль. За автобус на Домодедово драли огромные деньги, но тем не менее семейство загрузилось в новый синий автобус.
- Смотри, наши стюардессы, - мама осторожно показала вперед автобуса. Ее, видимо, брала гордость за отечество.
- Ага... Сейчас в пробку встанем.
Папа вскакивал с места и смотрел вперед; ему стало жарко, то и дело он стирал пот со лба.
В аэропорту, в душной жару и холоде кондиционера, Дина ощущала себя как дома.
После грандиозной очереди на улице, нижний зал показался райским садом. Это было лучшее обиталище хаоса, в котором можно было ощутить себя как дома. Какой-то мужчина, обнимающий бутылку родного, «Советского» шампанского, сидял на тележке. Он уже не хотел куда-либо идти. На солнце открытого воздуха, чтобы попасться в лапы злобным таксистам…
После регистрации – это был первый шаг в другой мир. Пробежка по эфирному сну полной свободы… правда цены в этой «зоне свободы» не слишком-то радовали глаз…
В самолете – это был первый раз для Дины, но словно бывсю жизнь она только и летала самолетами!
Все рухнуло вниз, как только шасси оторвались от земли. Все проблемы. Все мысли и чувства – все осталось где-то внизу. И Дина закрыла глаза.

Стало очень душно. Вода оставляла горький привкус, свет погас, но кино продолжали крутить. Никто не доставал наушников, и Дина не доставала. Мама сопела у нее на плече, папа похрапывал сзади. Все спокойно.
Она сама не собиралась спать. Глаза так или иначе тянуло к этому возмутительному кругу света, и она пыталась связать для себя его смысл.
Ей показалось, или это показывают хроники? Как-будто бы они сами промелькнули на заднем плане – мама с радостным криком рванула к парфюмерии. Может, это сегодня в аэропорту сняли… и решили показать сразу… смешно.
На их рейсе отчего-то совсем не было стюардесс, и Дина улыбалась молодым стюардам со всем обаянием.
Опять показывали. Эта передача была из тех, что мама так ненавидела – она демонстрировала все стороны трагических случайностей и случаев в истории аэротуризма…
Дина зажмурилась. Скоро полет оканчивался.
Они разобьются на приземлении... Совершенно точно.
Но посадка прошла неплохо. Дина даже с удивлением сходила по гейту в аэропорт, ее поражало сознание того, что все они еще живы.
Папа оглядывался по сторонам; солнце, преломленное стеклом, заполнило мир.
Чемоданы гремят по кафелю. Усталые пассажиры медленно, тяжелоо шли по длинному коридору с больничными стенами. Поворот –и с потолка словно бы упала новая декорация.
Люди, торопливо бегущие в самых разных направлениях; снова какй-то товарищ допивал свой виски.
Папа никак не мог успокоиться. Он нервничал. И его нервомзность передавалась дочери.
- Что? Ты ищещь кого-то?
- Да. Здесь где-то должна сидеть наша авиакомпания. Нам туда надо…
Они не сразу заметили, как на них смотрят какие-то люди. Ни слова из их речи нельзя было понять, но они все говорили и не отводили глаз..
- Э… с нами что-то не так?
Одна их знакомая, сидевшая рядом, направлялась к ним.
- Я что-то ничего не понимаю. Куда нам сейчас-то?
- По идее заполнение декларации… или вы как-то по-другому летите?
- Нет… и вообще, меня здесь сын встречает.
- А…
- Ничего не понимаю… Эти турки и английского, видимо, не знают…
Людей становилось все больше; мама захотела пить и потянула Дину к лотку с напитками.
- Эй.. а вон выход открытый. Наверняка уже отменили всю эту ерунду с документами… Это в сезон-то!
- Пойдем что ли… там, может, не так душно.
Они вышли на солнце, на безжалостное, дикое солнце. Синтетическая майка на Дине, казалось. начинала плавиться; она прилипала к кофе, растворяла ее.
- Жара какая… Я пойду, куплю попить…
Но они пошли вместе. Дина смотрела на авто у входа – они не были похожи на те, что обитали дома. Нигде не были видны шашечки такси.
От жары ли, от неотступного предчувствия, у Дины перед глазами все закрутилось. Она дошла до паники; она искала отца глазами, почти кричала в полный голос, врывалась в самую людскую толпу. Мама куда-то потреялась, а вокруг собиралась стена из вывесок непонятными буквами, из выкриков на незнакомом языке.
«Я хочу домой.»
Дина забыла, где оставила свой чемодан. Она села на скамеечку, она провела там лишь секунду, как над ней вдруг воздвиглась сморщенная старуха, впивающаяся в нее глазами. Она хотела только подумаь; дождаться, когда лющдей станет чуть меньше. Может. тогда все стало бы на свои места.
- О боже мой!..
Дина вскочила с места и рванула прочь.

Мир изменился. С ним что-то произошло.
Дина нашла свой обратный билет. Она нашла свой папорт. Когда-то вселявший уверенность.
Однако на нее смотрели с изумлением.
Мир изменился.
Дина помнила папу, кричашего ей что-то из-за стеклянной перегородки. Свет, проклятый свет. она не сразу узнала его. А где была мама?
Местные таможенники, охранники и консультанты… Они сложились в целую армию.
Дверь еще оставалась открытой. И Дина могла бы использовать этот шанс…
Она рванула к двери, - но что-то сзади прильнуло к ее телу, что-то влилось в ее кровь… это монстр, выпивающий из нее жизнь… но она никогда в них не верила.
Этот состав преобразил ее кровь. Она больше не хотела куда-либо двигаться. Она навсегда останется здесь… она будет тут жить… где здесь туалеты, интересно…
Она опустилась на прохладный пол, легла на него грудью, животом… Ее даже перестала мучить жажда.
Она навечно останется здесь.

Я, ее лучшая подруга, долго искала о ней все эти сведения.
Мне очень жаль. Я правда не могла знать, что именно им так не повезет.
Когда-то я так же поехала сюда в самый сезон. Я ехала сюда по путевке. Не знаю, как еще попадают сюда… разве что под землей.
Знаю, что время здесь иное. Тогда, когда здесь я уже начала стариться, вышла замуж и родила ребенка, моя лучшая подружка еше не вышла из подросткового, взрывного возраста. Когда она звонила мне той, московской ночью, я сидела в офисе и укрепляла свой ново-турский.
Я скучала по ним. По Дине и ее милым родителям.
Я не могла знать, что им так не повезет.
Мне очень жаль.