Тенгель,
О художественном вымысле.
Извини, я забыла пояснить и точно определить термины, которые использовала. Здесь я пользовалась концепцией Елены Ковтун, высказанной в монографии "Ходожественный вымысле в литератре XX века". Она в рамках своего исследования приравняла термин художественный вымысел к термину вторичная условность.
Теперь об условности. То, что ты описал на примере романа Толстого "Война и мир", определяют как первичную условность, характерную вообще для любого искусства. Вторичная условность - это, грубо говоря, отступление от жизнеподобия в нашем случае в литературе. Т.е. полет Маргариты над Москвой - это уже вторичная условность.
Цитата:
|
Элемент фантастического - а вот это, по-моему, и есть фантастическое допущение.
|
Не соглашусь. Слишком большая категория приравнивается к меньшей. Для любого произведения, в котором есть элемент фантастического, нам придется искать фантастического допущение. Да, для научной (рациональной, как определяет ее Ковтун) фантастики и фэнтези найти его нетрудно. А для романа Маркеса "Сто лет одиночества"? Тоже ведь не без фантастического здесь обошлось. Но образуется и действует оно по совершенно иным законам. И определение для него фантастических посылок - чистой воды бессмыслица, мне думается.
Цитата:
|
ибо чем отличается фантастика от нефантастики. И там, и там есть вымысел.
|
Есть. вымысел, присущий любому искусству. первичная условность. А фантастика и произведения с элементом фантастического отличаются наличием вторичной условности. Этот "закон" действителен не для всех текстов. Но об исключениях сейчас говорить смысла нет.
Цитата:
Сообщение от Виндичи
Лаик, не нужно быть постмодернистом, чтоб заметить: ничего оригинального не осталось. Каждый писатель творит с оглядкой на уже имеющийся в распоряжении багаж знаний человечества. В ход идут мифологические системы, расхожие словечки, пословицы, исторические факты, достижения в науке и искусстве. Стоило бы измениться одному из этих элементов, стало б иным и наше гипотетическое произведение. Когда возможности содержания исчерпаны (а пока мы не станем сплошь люденами, так и будет - с незначительными вариациями), остаётся форма - штука не менее важная. Ибо мало знать смешные анекдоты, нужно ещё уметь их рассказать. В этом умении Сапковскому не откажешь. В отличие от некоторых так называемых классиков, у которых содержание (тоже далеко не оригинальное) нещадно превалирует над формой.
|
Помню, на одном предмете нас очень долго доставали одной фразой: "единство формы и содержания, когда форма перетекает в содержание, а содержание - в форму. Они взаимозависимы". И еще, один очень интересный ученый - Потебня - в книге "Мысль и язык" выдвинул принцип "внетренней формы", находящейся между внешней формой слова/произведения/текста и смыслом.
Вспомним Чернышевского и его роман "Что делать?". Многие вузовские преподаватели признают литературную беспомощность этого произведения. Почему его тогда записали в классики? Он выдвинул очень важную концепцию (четвертый сон Верочки, чтоб его), повлиявшую на литературу и общество. А потом было СССР с его идеологией, по которой все демократы наши 19 века были круты и всемогущи. Вот так. Содержание оказалось важнее формы. Но. В идеале форма и содержание должны быть равноценными и достойными друг друга.
Franka,
я помню, помню. Мы говорим о итературной традиции и штампах и клише, да?