[RWS]

Диана, очень грустно. Конфликты между супругами в деревне всегда одни и те же на сотни лет, но кажутся трагичными только мирным жителям. Если задание не понравилось, зачем себя мучить? А уделывать сказки - тенденция налицо, ничего страшного в этом не вижу. Оценка за текст 4/4
anris, хорошая репка) Веселая/ Я даже заметить ничего отдельно не могу. По мне - все хорошо. И на НТВ показали бы;)
5/4
DUB,

Сообщение от DUB

равно масса на ускорение, а если учесть момент инерции

не совместимы.это я так, придралась))
С физикой интересная мысль, но основной замысел как-то ускользнул...
4/5
А вот мой приквел. Не осудите - репка всегда была моим самым суеверным страхом.

Скрытый текст - Приквел:

Сегодня распогодилось. Ветер тихо шумит ветвями, припекает летнее солнышко. На небе ни облака. В траве лениво трещат кузнечики, над ухом звенит комар.
- Истинный Диавол, говорю я вам! – Всплеснул руками крепкого сложения дед с розовой плешью на круглой голове, - сущий Диавол! Посадил туточки репу в начале мая. Она сидела-сидела два месяца, да вымахала что твой конь!
- Брешешь, Макар, - сердито крякнул скрюченный дед, пробуя пальцем топор, - как пить дать брешешь. Не видал я такой репы у тебя в огороде.
- А чей-то ты у меня вообще в огороде делал, чорт? – Макар распушил бороду и потянулся к пиле.
- Не сидится вам, мужики! Страда скоро, а вы толком отдохнуть не можете, все вам в драку. Семен, налей-ка лучше еще! Славная банька будет, надо отметить, - прогудел тучный старец, выуживая из бочки огурец покрупнее, - че там с твоей репой, Макар? Ей Богу, аж интересно стало! С коня, говоришь?
- Как есть, с коня, - мигом отозвался Макар, подставляя чарку, - я ее дергать, а она, скотина, не лезет. И жена привязалась, де не трогай, она еще вырастет, да на зиму засолим ее. Венька, хоть ты мне поверь, Диавол же!
- Может, и Диавол, чорт его знаить. Я ж не видел. Вот сруб мы, ей Богу, поставили на славу, от банька будет! – Довольно пробасил Венька, - ты этого Диавола, главное, не бойся, все одно из земли кверху жопою торчит!
Дед по имени Семен залился кашлеподобным смехом, следом за ним загрохотал Венька. А там и Макар присоединился, вытирая мозолистой рукой слезы.
- Слышь, Макар, можа мы того, к тебе, а? – откашлялся наконец Семен.
- А чо, рябина кончилась? – Макар заглянул в пузатый кувшин в оплетке.
- Да не, репу покажешь. Мож мы ее того… - Венька подмигнул, - вожжами отходим!
- Эк я не допетрил! Дык кто ж кверху репою к нам из адова пекла лезет? – Макар схватился за бока от смеха.
- А это мы и проверим. Я тока в сени за вожжами схожу, - Венька подмигнул.
- Уж коли с нами Венька, мы чорта лысого на вилы поднимем, - хмыкнул Семен, вороша ногой пахучую стружку.
- Да сумлеваюсь я, ребяты… - Макар вздохнул, гладя на Веньку, нетвердым шагом идущего к избе.
День был в самом разгаре. Разморило даже мух. Мужички лениво разлеглись в траве и опилках, любуясь свежим срубом. Новая баня – дело честное, но Венька удивил всех. Жена его была бабой вздорной и часто получала за это оглоблей. А тут Венька по ее настоянию (хоть и усердно это скрывал) решил перенести баню от конюшни на другой конец огорода. Венька и сам рад был старую разобрать, - очень часто в этой бане «черти барагозили», как он говорил.
Про Макарову репу все вроде как и забыли, когда Венька вернулся из погреба без вожжей, сильно навеселе и с кувшином яблочной наливки. Но репа с коня размером распалила воображение нетрезвых мужчин. Да и Макар был не против, - когда он еще окажется в центре внимания.
- Семен, ты у нас шорник ведь? – поинтересовался Макар, забивая трубку.
- А чо?
- Да вожжа у коняки моей порвалась. Глянешь?
- Да хуч щас, - Семен выплюнул травинку и налил себе еще.
- Тады на посошок и ко мне.
- А у тебя чо там?
- Сливовая. И пироги смородиновые.
- Эт с радостью. Макар, не обидь друга, покажи репу, а? – прогудел Венька.
- Покажу. Все покажу. А ешшо с моего забора видно, че в Митькиной горнице деется. Уж шибко его Матрена пригожая!
День клонился к вечеру, когда друзья добрели до Митькиного огорода. Где-то во дворах одиноко брехала собака, но ей почему-то никто не отвечал. Тени сгущались.
- Боязно, - пронудел Семен за спинами друзей.
- Молчи, дурень, сотону спугнешь, - цыкнул Макар.
В сумерках таинственно темнели недра огорода. Под плетнем притаился сверчок. Где-то выла собака. Макар присел на поленницу и подозвал друзей.
- Вот что я вам скажу. Щас сидите ждите меня. Я из сеней вынесу колья покрепше…
- Вожжу мне… - перебил Венька.
- Вожжу тебе. Надо чтоб Любаня моя не знала, а то голосить будет. Я этого страх как не люблю.
- А чо утром-то ей поведаешь? – хрипло прошептал Семен.
- Ну, что воры выкопали. У нас на околице цыганы живут. Все в Гороховке знают, что ежель где их семейства появится кто, дык чей-та и пропадет.
- Ну молодец, Макарка. Давай уже хряпнем для смелости, и сотону пороть! – хлопнул его по спине Венька.
Макар кряхтя поднялся и направился в сарай. Семен и Венька притихли и стали вслушиваться в ночные шорохи. Вот соловей заливается за домом. Вот сверчок старается что есть сил. Где-то заорал дурной петух. И тут всю благодать как ножом разрезало – совсем рядом раздался душераздирающий стон. Душа ушла в пятки, а на затылке волосы зашевелились.
Семен вздрогнул и схватился за полено покрепче. Редкие его зубы выстукивали военный марш Семеновой юности. Венька трясущейся рукой нашарил под ногами мотыгу и успокаивающе кивнул Семену. Расхрабрившись, встал и направился в сторону, с которой неслись тяжкие стоны. Тишина на мгновение спутала его, но потом стон донесся совсем рядом, вместе с промозглым ветром. Колени у Веньки дрожали, но он еще храбрился.
«Чорт страшный, где ж Макарка?!» - Думал Семен, трясясь от страха.
Венька совсем уже скрылся с глаз, влез в липкую темноту полностью – как в болоте утонул. И стихло все.
Такого страха Семен не видал даже в далекой юности. Темнота смеялась над ним. Стоны скоро возобновились. Последний душераздирающий звук оборвался на самой высокой ноте. Через пару минут совсем рядом раздался громкий шорох и треск веток. Семен поднял над головой полено и, страшно выпучив глаза, прохрипел:
- Сгинь, нечистая! Убью!
- Да отстань, дурья башка. Уж и опорожниться не даешь спокойно, - прогудел Венька, выходя из темноты и застегивая портки.
- Чо ж ты там делал, чорт? – Семен облегченно перекрестился.
- Бузина скрипела. Подвязывал. А то страху натерпелся. Где ж Макарка? – Венька гордо подбоченился.
- А вот и я. И сливовая, - из-за сарая появился Макарка, широко улыбаясь. Походка его была очень нетвердой.
- А мы и заждалися. Где ж ты пропал? – Венька потер руки и присел и на поленницу.
- Ды страх почудился мне. Будто черти на меня из угла скалятся. Быстрей бы репу эту чортову выдернуть да свезти на кладбишше, - Макар сердито сплюнул.
- Погодь. Сначала твою распробуем… хороша, зараза! – Семен довольно крякнул.
Репа росла в самой глубине огорода, за яблонями. Семен и Венька, увидев ее, сначала сошлись во мнении, что Макар все же брешет – репа размером с овцу, не больше. Она гордо восседала на небольшом пригорке, затенив ботвой солидный участок. Венька не мог припомнить ни одного лопуха, хотя бы близкого по размеру.
Обойдя вокруг репы, Семен удивленно присвистнул:
- О зараза. Никада в нашей земле такого не родилось.
- Неглубоко сидит… Дернем? – Венька поплевал на руки и взял под мышку охапку ботвы.
- И-эхх, взяли! – Семен уперся драными лаптями в землю.
Сначала репа вроде подалась, да мужикам это только показалось. Долго пыхтели они, зарываясь по колено в чернозем. Долго горячились и обливались потом. Дергали на все стороны света, а репа и ухом не ведет.
- Ей бо, как вкопанная. Диавол, сущий Диавол! – Макар в который раз перекрестился.
- Дык ежель вкопанная, давай подкапывать. Семен, давай мотыгу! – скомандовал Венька.
Луна показалась из-за туч. Волки завыли за околицей, в темном небе мелькнула маленькая козлоногая фигурка. Мужчины валились с ног, подкапывая чертову репу. Пот залил глаза, сперло дыхание в груди и потемнело в глазах. Уморившись, прилегли в траву.
Долго лежали, не в силах двинуться. Когда же, отдышавшись, Семен оторвал голову от земли, то вздрогнул так, что друзья подпрыгнули, и тонко пискнул:
- Мама…
Макар и Венька, вытирая мокрые лица шапками, поднялись и посмотрели куда указывал Семен. Перед ними гордо возвышалась Макарова репа. Вокруг нее образовался глубокий и широкий ров, в котором можно было утопить теленка. А репа все так же возвышалась над землей на одну пятую своего обширного тела. В душной тишине только слышна частая дробь редких Семеновых зубов.
Вдруг Венька, матерно выругавшись, забарахтался, вскочил с земли. Схватил мотыгу и бросился на поганый овощ. В ревом он подпрыгнул к репе, молодецки замахнулся и врезал мотыгой по желтоватому боку, прямо под ботву.
Макар и Семен следили, затаив дыхание. Мотыга будто летела целую вечность, с каждым мгновением приближаясь к наглой репе. Душа судорожно забилась в пятки, когда металл с глухим звуком впился в бок овоща.
В эту же секунду на весь огород раздался паскуднейший звук, похожий одновременно на скрипение калитки, детский рев и кошачий визг. Макар не поверил своим глазам. Прямо перед ним репа, которую он холил и лелеял два месяца, начала погано шипеть и ворочаться в своем гнезде. Потом зашелестела ботвой, заерзала и повернулась к мужикам покрытым буграми и наростами боком. На этом боку, немного нахмурившись, открылись два крохотных налитых кровью глаза. Репа стала отдаленно похожа на безобразное лицо, наполовину погруженное в землю. Овощ зашипел, заерзал и начал медленно двигаться вперед.
Семен тоненько завизжал, пополз на заднице от чудища. Потом поднялся на трясущиеся ноги и рванул к плетню, за мгновение перескочил его и помчался проч. Бежал он, не сбавляя скорости, до самого своего двора, то и дело подтягивая внезапно отяжелевшие портки.
Венька был готов поклясться, что хмель из его головы выветрился уже пару минут назад. Но когда поганая репа зашипела ему прямо в лицо, он уже не мог ни в чем быть уверенным. Только в том, что из проклятого места нужно срочно бежать, да подальше, пока гадина не вцепилась ему в ногу. Венька взревел, швырнул мотыгу в репу и бросился к плетню. Прыгать он не стал, только снес половину плетня и, не оглядываясь, побежал к своему дому.
Макар долго не мог подняться – страх отнял все силы. Хмель давно пропал, а репа все ползла вперед, оставляя за собой глубокую канаву. Макар взвизгнул, немыслимыми усилиями заставил себя подняться и рванул к дому. Там он закрыл дверь на засов, прислонил к ней полено, заскочил в горницу, подпер дверь метлой, забился на печку, замотался в тулуп и крепко зажмурил глаза. На всю ночь.



Теплый кирпич приятно грел спину. В горнице стоял аромат свежего хлеба, летнего утра и лука.