Лето.
Репынька моя. Девочка. Кормилица. Расти родимая. Бог даст, зимушку тобой переживём. А мне домой... Уже. Завтра спозаранку к тебе приду.
Дед кряхтя поднялся с колен.
Домой. А ноги не идут. Что там ему делать? На лавке лежать? Слушать как бабка с внучкой бранятся? Тишины хочется. То ли дело здесь. На природе. И дышится легче.
Солнце прибрало последние лучи. Комары впивались иголками. Дед лениво отмахивался. Он ступал по мягкой земле предков. Что могло быть чудесней?
Опять лапти не снял. Прям в земляных за стол нелёгкая его понесла. И ведь сколько раз говорено было, чтоб ноги в сенях вытирал. Как о стенку горох.
Бабка недовольно посмотрела на ошмётки грязи, шлёпнула миской о стол.
Опоздал к ужину, пусть ест один.
Сама отошла к окну. Украдкой смахнула слёзы.
Раньше-то и придёт пораньше, и обнимет. Слово доброе скажет. А сейчас? Только в поле и пропадает. Репа милее жены родной стала. После заката вернётся, сидит как чужой. В окно смотрит. Или как сейчас. Поел и на лежанку полез. Правду мать говорила. Состаришься и не нужна ему будешь. Да разве ж слушаешь родителей по молодости? И внучка всё норовит по-своему сделать. И не допросишься теперь пол подмести. Самой придётся. А спина-то болит. Здоровья не прибавляется.
Вытерев глаза, она пошла на крыльцо.
Опять дед лапти не снял. Не буду за ним подметать. Не крепостная бегать за ихними причудами. Оба надоели, аж глядеть невмоготу. Днём бабка с домашними делами. Ночью дед храпом. Покоя нет. Дальше собственного огорода за всю жизнь не выехали. И её здесь держат. А я в город хочу. На актрису. Репу уберём и убегу.
Скрипнула дверь. На крыльцо вышла бабка.
За веником пришла.
Внучка отвернулась и продолжала лущить семечки. А что там мелькнуло? Мышь!?
Мышка вжалась в пол.
Только корочку утащила, укромное место под веником нашла. И опять двуногие крик подняли. Ни одна крошечка теперь в горло не полезет. Кошку зовут. Бежать надо. Темнеет. Может, удастся? Ох, не успею.
Сердце застряло где-то в животе.
За что ей это? Всю семью сожрала. Её только не трогает. Играет. А ей какого? Сидеть в когтях, убивших её родителей, младших братиков... сестричек. И не поймёшь, отпустит теперь или конец пришёл. Поскорей бы уж. После пережитого ужаса жить не хочется.
Поспать спокойно не дают. Двуногие совсем распустились. Боятся, видите ли. Подумаешь мышь. На себя посмотрели бы. Страшны, как собаки побритые. Хотя, сметана у них вкусная.
Кошка облизнулась, лениво махнула хвостом и спрыгнула с поленницы.
Ага. Сама в лапы бежит. Куда? Теперь не денешься. Давай посмотрим, быстро ли бегаешь? Одной лапой поймаю. Дрожишь? Мммр... А если прикусить для большего страха? Что за прелесть. Разве получишь такое удовольствие от бантика на верёвочке?
А этот что разлаялся? Ластиться надо уметь, тогда и тебе сметанки перепадёт. Вот я. Мышку не трогаю? Не трогаю. Одна она бегает. А я всегда незаменим. А этот всю округу распугал. Даже соседи подойти бояться. От кого дом охранять? Вот и пусть сидит на цепи и с голой костью.
Опять ком шерсти из себя незаменимого строит. Сам не доберусь, хоть облаю хорошенько. Нет, чтобы обязанности честно выполнять. Всё схитрить норовит. Да ещё и награду выклянчить. А мне что достаётся? Дом охраняю. Ни один чужак не суётся. На одних косточках сижу. Не жалуюсь. Служба такая. Когда-нибудь меня оценят. Хозяин точно. Устал он сейчас. Вот репу уберёт, опять играть будет. И лакомыми кусочками баловать. А сейчас пусть отдыхает. Я его сон охранять буду.
Пёс лёг возле будки, чутко приподнимаясь на любой ночной шорох.