Сказывают, что это были козни Лукавого.
Местные считают, что старый Савва давно заложил душу, и все наши горести – его рук дело. А иные говорят, что все виноваты поровну, и он такая же жертва, как и любой из нас. Не знаю. Мне случалось выпивать с ним, в прежние времена. После третьей, помнится, потянуло меня на философию.
- Скажи, Дед, что в жизни главное? - спрашивал я с хитрой улыбочкой. Сейчас, думалось мне тогда, сейчас старый начнёт мне излагать свои философии. Тут-то я ему и покажу, что такое Городское Образование!
Дед не оправдал моих надежд.
-Мудришь, антилигенция! А я как думаю? Будет, что детям жрать, так как-нить и выдюжаем. А дальше – жизнь покажет.
- Что ж это у тебя, Дед, вся жизнь на нутре сходится? Абы только набить? – улыбнулся я.
А он ничего не ответил. Только посмотрел на меня, как на идиота.
И верно, я тогда совсем глупый был.
Потом, жизнь завертелась. Наступала новая эпоха. Революция, на крыльях червонных знамён унесла меня в большой город. Партийная борьба, народные советы, демагоги в фалдастых суртуках, пролетарии в потных блузах, и вшивые окопы, и расстрельные команды. И перемены, перемены, перемены! Новая правда, новая власть сослала меня в родное село, Туда, в резервацию старобытностей. Где жизнь, как я думал, оставалось такой, как прежде. Господи, как же я ошибался!
Дома меня встретила только тощая Муська, совсем одичавшая за прошедшие два года. Кошка – зверь хищный и, в глубине души, совершенно дикий. Приручить кошку невозможно, в лучшем случае с ней можно подружиться. А лишившись вашего общества, она легко смахнёт с себя всю эту наигранную «домашность», и превратится в маленького серого тигра. Да что – кошка?! Революция показала мне, что всё это, в полной мере, применимо и к человеку.
Итак, я заново обхаживал Муську, а в мою дверь один за другим стучались неожиданные гости.
Первым был Голова Кавун. Большой, некогда, человек. Теперь, на его широком ремне прибавилось много-много дырочек.
Мы выпили горькой, и Голова рассказал всё, что он думает о городских властях, и о новой плотине, нарушившей вековой режим паводков. «Раньше, бывало, как пойму илом занесёт, возьмёшь земли в горсть – она как тесто. Жирная, пахучая. А нынче…» - жаловался он – «…нынче на полях – пыль одна. Подумай, друже, жуём полынь-лебеду, как пращуры. Того и гляди, за кору примемся! А в район…» - тут он брякнул кулаком по столу – «а в район телеграф провели! Свелизация, вишь ты»!
Кавун вызвался обеспечить меня карточками, но велел держать язык за зубами. «Это не для каждых!» - прошипел он – «Это только для партийцев, да для набольших ахтивистов. И это…гляди ещё,» - добавил он – «в церковь не думай захаживать. У нас теперь борьба с предрассудками пошла. Нечистому на потеху».
Близился вечер. Кавун ушёл, мы с Муськой разделили банку консервов, как тут объявилась нежданная гостья. Я тогда уронил банку на пол.
Она?!
Мы стояли, и молча смотрели друг на друга. Два года. Два долгих года! Даже Муська меня забыла.
А потом кошка покатила банку по полу, и жестяной перезвон вывел нас из ступора.
- Дед с поля всё не идёт… - просто сказала девушка – люди говорят, крыша поехала у старого. Не вырастет там ничего. А деда, он вызвался всё село накормить.
- Как так? – я радовался неожиданной теме. Мне не было, чего ей сказать.
- Он говорит, где-то там растёт Репка!
- Что? Какая репка?
- Не репка, а Репка. Большая-пребольшая! – тоскливо улыбнулась она – Он теперь бродит там с лопатой, ищет. Ну не дурак?
- Кто ищет – тот всегда найдёт – многомудро ответил я. На самом деле, мне просто не было, что сказать.
А она посмотрела прямо на меня. Как-то так…по-особенному. Я покраснел. И, вдруг, застыдился нечищеных своих сапог, рыбного запаха, и сивушного дурмана в голове.
- Я так ждала тебя, Колобок… Так ждала! Иди ко мне…
Промозглое утро норовило забраться за шиворот.
Я поднял воротник, сунул руки в карманы, и побрёл по полю. Ноги вязли в отсыревшей пыли. «Ничего здесь не вырастет! Какая Репка?» - думал я, забираясь на пологий холм. Ближе к верхушке, штиблеты уже были полны земли. Я хотел было снять их, и вытрусить, но тут увидел Деда.
Он брёл вдоль лесополосы, по краю поля, выискивая что-то под ногами. «Чего он там ищет? Не гигантскую же Репку, в самом деле?» - я затянул шнурки, и отправился навстречу старому Савве.
Дед сильно сдал за последние годы. Тусклые глаза, неровная седая щетина, дурно пахнущее бельё. Как будто уже тогда он пребывал где-то там, за гранью…
Стоило мне приблизится, как он дёрнулся, и быстро скользнул взглядом по округе, словно бы ища кого-то.
- Здорова, Дед, и как это у тебя… - начал было я, но смолк. Дед смотрел мне за спину, не слушая. Я остро ощутил некое присутствие.
Стиснул кулаки. Отчего-то не хотелось оборачиваться.
Зашуршала позади земля.
Дед настороженно смотрел на чужого.
Я круто обернулся. Что?!
Мышь! Крошечная мышь шныряла у меня за спиной. Я наклонился. Зверёк, казалось, совершенно меня не боялся. Я протянул руку…
- Ну, здоров, уважаемый Колобок – положил мне руку на плечо Дед.
Мы обнялись, при чём не могу сказать, чтобы я испытал при этом приятные ощущения. Мышь, тем временем, куда-то делась.
- Внучка тебя сюда послала? – ухмыльнулся Дед – Сказала, совсем старый умом повредился, а? – он похлопал меня по спине. Сильно.
Я закашлялся, схватил его за руку.
- А чем ты тут занимаешся? На самом деле? Только не говори, что…
- Репка! – прорычал Савва – Она где-то здесь! Ты понимаешь, - он дрожал от возбуждения – она…она огромна, Колобок, огромна! На всех хватит!
Спятил, что ли? В самом деле?
- Дед, слушай, а на кого ты там всё оглядывался? – не выдержал я – не на мышку же?
- Нет! – неожиданно рявкнул он – Нет! Не на мышку! Я же не… - тут он горько ухмыльнулся - …не дурак. Тут другой зверь. Комиссар наш, друг народа драгоценный. Жучка, так сказать. Ищейка!
Паранойя? Или в этом, в самом деле, есть доля истины? Напряжение среди людей давно уже нарастало. Помогать голодному селу никто, похоже, не собирается. Вот каждый и сходит с ума, по-своему. Один – ищет мифическую Репку, другой – шпионит за ним. Почему бы и нет?
- Дед, а давай, мы сейчас спокойнёхонько пойдём…- начал я, но он резким жестом прервал меня.
- Тихо! Молчи, слушай – он ткнул пальцем в склон холма. Я прислушался.
Очень тихое утро. И тишайший, на грани слышимости, шуршащий звук. Неожиданно для себя, я понял – это мышь. Она роет.
- Что за…
- Репка! – прервал меня Дед – Она здесь. Я теперь понял! Зови наших, живее!
- Но что произошло? – я был совершенно сбит с толку происходящим – Ты же говорил, что мышь здесь не при чём.
- Когда это я такое говорил? – фыркнул дед – Ещё как причём, умник! Беги за людьми, покуда не поздно.
Он взялся за заступ.