Цитата:
Сообщение от Незарегистрированный
Вера Викторовна,спасибо за ответ.
Все в принципе понятно,убежденных сторонников Раканов среди высшей знати Талигойи после прихода к власти Франциска фактически не осталось,в Агарис же хлынуло разнокалиберное отребье,желающее половить рыбку в мутной воде. Однако,непонятно,зачем в общем-то Берхаймам(с Гонтами и предками пресловутого ,,Каглиона,, все понятно),владеиельным графам,уезжать в Агарисс ,лишая себя положения и владений,если репрессии им не угрожали,а о идейной преданности их делу Раканов речь не идет? Кроме того, не очень понятна суть мировоззрения представителей старой талигойской знати;неужели угроза костра была настолько велика или же (что кажется более вероятным) от них потребовали бы какого-нибудь окончательного покаяния и отречения от своего происхождения и использования языческих титулов и символики? Но ведь при Франциске Повелители и их вассалы и так лишились своего статуса,а во времена Эрнани талигойская аристократия,судя по всему,не придавала особого значения старым легендам и веры в божественное происхождение Раканов и Повелителей в своем большистве не верила-иначе она не отказалась бы так легко от верности происходящей от богов династии.Неужели не было возможности договориться с Церковью -ведь он требовала лишь введения тех институтов и порядков,которые уже сущестовали в других королевстах Золотых Земель?
|
Как справедливо ответил TheMalcolm, вопрос «несколько отдаёт незнанием матчасти». Ответ, причем развернутый, есть в приложениях к «Лику Победы» и «Яду минувшего». Могу лишь удовлетворить ваше любопытство на предмет эмиграции Берхаймов. Глава фамилии был в числе наиболее активных сторонников Эктора Придда и поверенным многих его секретов, однако с наследниками Эктора у него активно не заладилось. Франциск Берхайму тоже не доверял, но наиболее непримиримым врагом Берхайма оказался граф Савиньяк, откровенно шедший на ссору, которой Берхайм столь же откровенно опасался. Мало того, владения Берхаймов были очень удачно расположены, в том смысле, что поделив их между своими сторонниками, Франциск разобщал дворянство Старой Придды, признавшее Оллара куда более неохотно, чем дворянство Эпинэ, почитавшее своими главными врагами Уэрту, Гайифу и Святой Престол. С другой стороны отбирать земли у не подавших к тому формального повода аристократов Франциск не хотел, дорожа как своим словом, так и общественным мнением. Задачу решил Манрик, «предупредивший» Берхайма о готовящемся против Оллара сдвоенном ударе с севера и с юга и о том, что Ее Величество Бланш готова подчинить Берхайма дриксенским союзникам. Граф, зная Бланш, поверил, но воевать не хотел и еще меньше хотел угодить в заговорщики, с которыми Франциск не церемонился. С другой стороны, если он «разминется» с гонцом, явится к Ее Величеству и горестно разведет руками, дескать, не знал, но не возвращаться же, проблема будет решена. Он и верность докажет, и голову сохранит, а когда Бланш посадит на трон Эркюля, не покинувший королеву граф Берхайм будет вознагражден. Сказано - сделано, граф собрался и отчалил.
Люди Франциска его бегства «не заметили», зато земли беглеца и изменника с чистой совестью были поделены между новой аристократией. Характерно, что Франциск, если б Берхайм отказался бежать и, тем более, сообщил бы о «планах Бланш», не тронул бы его и пальцем и даже наградил, но тот предпочел уехать.