Как-то раз я и Гера возвращались с работы чуть раньше чем обычно. Наши коллеги ещё оставались в окрестностях торфяников. Командировка подходила к концу и отъезд был запланирован на следующее утро. Выйдя из леса мы очутились у самого забора того таинственного дома. Редкие причудливые облака застыли в небе грозной флотилией с поставленными парусами в ожидании попутного ветра. Ещё раньше, обсуждая тот замысловатый рассказ старой женщины, мы загорелись желанием непременно побывать в этом доме. Посмотреть что там внутри. Учитывая предстоящий отъезд, другой такой возможности могло не представиться. Войдя во двор через покосившуюся калитку, мы остановились. Добраться до главного входа в здание было нелегко. Все обозримое пространство, вплоть до самого порога, поросло бурьяном. Гера заговорщически подмигнул мне и, нагнувшись, на четвереньках стал продираться сквозь густую траву. Я последовал его примеру. Пряный дух полыни невидимым облаком окутал зелёные заросли.
Этот запах пробудил во мне забытые чувства. Я, будто скатившись с крутых американских горок, за одно мгновение пронёсся по самым отдаленным уголкам моей памяти мимо прекрасных островов безвозвратно ушедшего детства. Где как и раньше пахнет полынью, бабушкиными пирожками и парным душистым молоком.
На главной двери дома висел потрёпанный временем замок. Идти пришлось в обход. С обратной стороны здания мы обнаружили приоткрытую дверь чёрного хода.
Изнутри дом не казался таким страшным. Пыль, бедлам, да голые стены. Обойдя всё помещение мы не нашли ничего особенного что могло бы нас заинтересовать. Старые башмаки, разбросанные по всему полу пожелтевшие журналы, огарки парафиновых свечек на подоконнике. Вот и всё. Никакой интриги. И только собираясь уже уходить, Гера заметил на полу, в дальнем углу комнаты, небольшое бронзовое кольцо, выступавшее поверх маленького деревянного люка. Это был лаз в подвал. Когда я не без труда приподнял прикованную временем крышку, сейчас же в лицо пахнуло могильной сыростью. Запах плесени защекотал в носу, и Гера громко чихнул. Неожиданно бронзовое кольцо выскользнуло из моей руки, и крышка с грохотом вернулась на своё прежнее место. Словно не желая нас впускать она застряла ещё крепче и уже одному её было не поднять. Совместными усилиями мы кое-как справились с этой работой и несколько минут просидели на коленях, с нескрываемым любопытством всматриваясь в зияющую дыру. Необходим был источник света. Спички у нас, конечно, имелись. Без них в лесу нельзя. Но одними спичками здесь не обойтись. И тут я вспомнил о свечных огарках, лежавших на подоконнике. Запалив по одному мы осторожно спустились вниз по трухлявой лестнице. Расстояние от земли до пола оказалось достаточно большим. Здесь можно было стоять, не нагибаясь, а при желании даже и подпрыгнуть. Разойдясь в разные стороны, мы принялись обследовать все закоулки подполья. Остатки истлевшего картофеля, разбитые банки из-под солений и всё это под большим слоем плесени. Отпечатки следов обуви различных размеров и разбросанные повсюду окурки, говорили о том, что в подвале уже кто-то побывал до нас. По всей вероятности здесь работали оперативники. Безрезультатно облазив все углы, мы направились к выходу, продолжая осматривать дощатые стены. Весь фундамент подвала по периметру был обшит вертикально приколоченными досками. Текстура обшивки была однородна и почти нигде не нарушалась. Лишь в одном месте, с южной стороны подпола, несколько тесин немного выделялись на фоне остальных. Другой сорт дерева и более гладкая отделка досок не сильно, но все-таки контрастировала с соседними участками. К тому же они слегка выступали из общего ряда, тем самым нарушая гармонию ровной поверхности. Казалось, за ними что-то есть. Я слегка нажал на это место. Потом надавил сильнее, и… ничего не произошло. Продолжая обследовать выступ, мне с трудом удалось просунуть указательный палец в щель за верхним торцом обшивки. Упершись в небольшой деревянный брусок, я слегка надавил на него, после чего часть поверхности подалась вперед и образовалась узкая дверь. Под дрожащим пламенем свечи обозначились каменные ступени, которые уходили вниз и постепенно растворялись в чернильной темноте подземелья. Вынырнув из-за моего плеча, Гера удивлённо присвистнул. Усиленный пламенем второй свечи, свет пробрался чуть дальше и уперся в громоздкую деревянную дверь, сидевшую на толстых чугунных петлях. Спустившись вниз, мы попытались её открыть, но тщетно. Страх и любопытство - извечные спутники человека. Преграда не поддавалась. Складывалось впечатление, что она была подпёрта чем-то изнутри. Не сдаваясь, я принялся ломиться, бить ногами и что есть силы напирать. Раздался отдаленный треск. Дверь с отвратительным визгом повернулась на ржавых петлях, и мы очутились у входа в старую штольню. Высота тоннеля не превышала двух метров, а в ширину можно было легко вытянуть обе руки, не касаясь при этом боковых стен. Проходя сквозь торфяной пласт, штольня под небольшим уклоном убегала вниз. Когда-то просмоленные, но уже сгнившие от времени шпалы, разделяли длинный коридор на равные сектора. Убегая угловатыми колоннами в темноту, они растворялись на границе света. Вся опалубка штольни также изрядно прогнила, а на бугристом полу возвышались небольшие кучи обвалившейся породы. Идти дальше без специального снаряжения было опасно, но мы все же рискнули. Пробираться пришлось лавируя между завалами. Спотыкаясь о доски отвалившейся местами опалубки, мы проковыляли метров пятьдесят и остановились. В этом месте основной рукав штольни делился на три ответвления. Продолжая уходить вниз, эти коридоры исчезали в темноте. Мы остановились. Взглянув на Геру, я заметил, как он сосредоточенно что-то рассматривал под пламенем свечи. Подойдя поближе, я увидел на его ладони распластавшееся тельце крупного, недавно погибшего, насекомого. Оно было необычным, если не сказать больше. Внешне букашка напоминала гибрид осы скорпиона и стрекозы. Продолговатое тело осы с чередующимися жёлтыми и чёрными полосками, заканчивалось выгнутым хвостом скорпиона с характерным жалом на конце. Немного приплюснутая голова была снабжена большими глазами, а туловище оснащено четырьмя стрекозьими крылышками, расположенными на спине попарно. Занимая добрую половину ладони, существо лежало неподвижно. Оно будто спало. Могло показаться, что вот-вот странный жучок зазвенит перепончатыми крыльями и взлетит.
Внезапно из темноты правого ответвления послышался шорох. Фыркая и противно попискивая к нам что-то приближалось. Через пару секунд, медленно пересекая границу тьмы и света, появился невиданный зверь. Это животное походило на крысу, только очень большую. Но шокировало нас другое обстоятельство. Поражало то, что крыс было две. Точнее две в одном теле. Они как бы срослись спинами, при этом, имея общее туловище, единый чешуйчатый хвост и две головы, расположенные вертикально. Заостренные морды, будто обидевшись друг на друга, отвернулись в разные стороны, напоминая образ двуглавого орла на российском гербе. Четыре когтистые лапы, крадучись, несли всю эту биоконструкцию в нашем направлении, а четыре других конечности беспомощно копошились на спине, словно нащупывая точку опоры. Немигающие глаза нижней головы пристально смотрели на нас взором хищника, в то время как бегающие глазки верхней явно замышляли смыться отсюда, да поскорее. Страх и растерянность сковали наши тела. Остатки догоревшей свечи неожиданно выпали из подрагивающей руки Германа. Стало темнее. Мы стояли, не рискуя пошевелиться. Зверь явно готовился к нападению, нагло подбираясь на максимально короткое расстояние. Напряжение росло. Вдруг хищник резко сорвался с места и бросился в моём направлении, но неожиданно, споткнувшись на обломке доски, крыса перевернулась в воздухе и, сделав сальто через головы, приземлилась в двух шагах от моих ног. Я отпрыгнул в сторону и весь сконцентрировался в ожидании следующей атаки. Вопреки моим предположениям, животное почему-то стало испуганно пятится назад. Гера медленно присел и, не отводя от крысы взгляда, стал судорожно ощупывать землю в надежде отыскать хоть палку или кусок доски пригодные для обороны. Поведение крысы меня сначала озадачило, но через секунду я понял в чём дело. После падения животное перевернулось, и пугливая верхняя половина неожиданно очутилась внизу, в то время как её сиамский близнец нервно потрясал лапами воздух, щерился и шипел сверху. На какое-то мгновение тварь замерла, но потом резко развернулась и с пробуксовкой бросилась туда, откуда недавно появилась. Мы последовали её примеру, только совершенно в противоположную сторону. Не справившись с потоком встречного воздуха изнемогающее пламя свечи тихо фыркнуло и погасло. В кромешной темноте, на ощупь, периодически спотыкаясь и падая, мы опрометью неслись к выходу. Наконец, вдалеке замаячил тусклый свет. Входной люк был открыт и мы пулей выскочили из подвала.
Свежий воздух и дневной свет привели нас в чувство. Дух полыни и запах хвои снова заполнили легкие, а на подрагивающей ладони Геры, загадочно переливаясь, лежало замысловатое тело неизвестного науке насекомого.