Цитата:
Сообщение от Незарегистрированный
Вера Викторовна, как вы относитесь к творчеству Г.Сенкевича и Вальтера Скотта? Вам помогали книги этих авторов, когда вы работали над "Хрониками Арции" или "Отблесками Этерны"?
|
Сенкевича нежно люблю с детства. Самое любимое «Потоп», «Пан Володыевский» и «Крестоносцы». С Вальтером Скоттом сложнее - в детстве до дыр зачитала «Айвенго», хотя меня и бесили глупость не оценившего Ревеку Айвенго и глупость Ревекки, в него влюбившейся. Я выросла. Осадок остался. Результатом этого стала одна из линий в «К вящей славе человеческой». Герцогиня Инесс оказалась не столь слепа, как английский рыцарь, и свое счастье, настоящее, а не положенное ей согласно статусу, не проворонила. Другие романы Скотта на меня особого впечатления не произвели, даже «Квентин Дорвард» и столь любимые Лермонтовым «Пуритане».
Что до помощи при работе… Опять пытаюсь сообразить, что имеется в виду. Я пыталась написать что-то вроде Скотта или Сенкевича? Нет, не пыталась. Я использовала те же приемы? Тут я как та сороконожка, которая не умеет объяснить, почему она пошла с двадцать пятой правой ноги. Пишу, как пишется, не зная, употребляю я конкретный прием или не конкретный.
Если же говорить о восприятии эпохи, о настрое, то Сенкевич в делах таянских и в самом деле потоптался, вернее, Сенкевич вместе с Ежи Гофманом и Александром Фордом. Ну, люблю я шляхетскую безбашенность и гонор, которые, если припрет, оборачиваются немыслимым героизмом, чтобы потом, едва отпустит, вновь рвануть в разгул. Я понимаю, что Сенкевич идеализировал и романтизировал предков, ну и что? Мне нравится, вот Таяна и вышла такой… в ритме мазурки.
Вальтер Скотт в этом смысле прошел мимо, в отличие от Дюма и Гардони. Наверное, потому, что эмоционально он меня особо не тронул, к тому же в первой дилогии ХА доброй старой Англии делать нечего, а дальше пошла откровенная реконструкция войны Роз.
А вот в чем мне помогали книги, пока не стали помогать люди, так это в проработке деталей. Есть уйма мелочей, которые надо ЗНАТЬ, и которые из энциклопедий и мемуаров не выудишь. Возьмем е «Балладу о Босвортском поле». Есть примерная схема сражения, есть чудовищно подробное перечисление фигурантов, даже мораль, но подробностей, ненужных современникам нет. Мемуары Дениса Давыдова. Прорва полезнейшей информации, но Денис Васильевич не станет рассказывать, как он садился на лошадь, заряжал пистолет, брился, наконец.
Как стучит дождь о шатер, что чувствует всадник на галопе, как болят кости после хорошей рубки, как идет сама рубка? Не в том смысле, откуда напали, каким числом и кто кого переиграл тактически, это можно понять по схемам и тем же мемуарам, а именно техника. Я не специалист и никогда им не стану. С другой стороны журналистика приучила меня отвечать за достоверность. Сетью я в начале своего писательства особо пользоваться не могла, да и материалов тогда в ней было на порядок меньше. И опять же материал материалу рознь. Человек разок махнувший в березняке самодельным мечом может написать что-то с его точки стороны концептуальное. Поверишь – в дураках окажешься.
С поединками на шпагах мне помогал один хороший знакомый. Очень занятый да и жили мы в разных городах. Дергать его из-за любой ерунды было стыдно, к тому же знал он не все. Свалки, драки на крепостных валах, поединки на копьях были не по его части.
Верить сетевым знакомым, которые заявляли себя знатоками? Была одна глупейшая история, отучившая меня от такой доверчивости. Я, желая получить не вежливое, но объективное мнение показала ТЗ такому знатоку, соврав, что текст не мой, я его только редактирую. Знаток обнаружил чудовищный фехтовальный ляп. Я бросилась к своему консультанту с извинениями. Мысли, что напутал он, я не допускала. Значит, наерундила я, тем самым его подставив. Консультант выслушал и постановил: «Плюнь. Этот тип не держал в руках ничего опасней хоккейной клюшки. Во дворе. В десятилетнем возрасте». Так я закаялась припадать к непроверенным источникам и советам неизвестных доброхотов.
Оставались исторические романы, откуда я и выуживала сведения. Вплоть до боевых приемов. Чаще всего обращалась к Газе Гардони, но и Сенкевич в ход шел, и Вальтер Скотт, хотя и поменьше.
Это теперь я знаю, что классик допускал ошибки и бывал не раз и не два облапошен хитрюгами, продававшими ему якобы старинное оружие. Это теперь я знаю, что пан Володыевский, хоть и был изумительным фехтовальщиком, дрался европейской шпагой, а не патриотической саблей. Это теперь я могу спросить у Зелендинова и Черниховского хоть про гишпанскую манеру, хоть про немецкую, а Хасан при работе над «Диким Ветром» готов «сыграть» Александра Тагэре в бою, а мне останется только записать, обработать и показать консультанту текст.
Восемь лет назад у меня такой возможности не было, потом ситуация стала выправляться. Перелом наступил после «От Войны до Войны», когда на одну из встреч пришел Александр Зелендинов, подарил свою книжку «Единый язык фехтования» и поблагодарил за то, что «есть люди, которые знают, что ударом по клинку можно временно «обезручить» того, кто его держит».
Теперь с боевкой у меня проблем нет, так что задуманное ЭКСМО переиздание ХА и Этерны более чем к месту. С помощью специалистов я уберу ляпы, заменю чужеродные элементы и добавлю нужные детали, так что боевка в ХА и начале Этерны обретет экслюзивный вид. Такой, как в последних томах Этерны, «К вящей славе человеческой» и «Волчьем поле».