Глава 12.
Санкт-Петербург. Невский проспект.
Вобер вещал про какие-то излучения, а майор слушал с умным видом, но понимал хорошо, если треть. Да и как принять на веру фантастический рассказ этого «мастера иллюзий», если говорит он про совершенно неслыханные вещи, и тем более говорит с убежденностью шизофреника? Но – гляди-ка! – поймал себя на мысли Павел: веришь ему и не испытываешь никаких сомнений, даже сам начинаешь подмечать некоторые моменты из жизни, кирпичиками встающие в здание теории множественности миров. Куда подевалось присущее следователю критическое мышление? Будто отключил кто.
Вобер замолк на полуслове и растворился в воздухе. Смолин растерянно огляделся. Рядом с таким же недоумевающем видом осматривались фосовцы.
- Куда он исчез? – спросил Ломов. – Только что тут был…
- Машина! – крикнул майор Зотову и указал на стоянку.
Тот кивнул, с другой стороны уже спешил Беридзе. Они скрылись за краном, но Джорджик тут же выбежал обратно и виновато развел руками.
- Профукали, - констатировал Мурзин.
- Но как же так? – вновь спросил Ломов. – Я же ясно его видел, вдруг – бац! – и нету.
- Не переживай, Макс, я тоже не ожидал этого, хотя и должен был.
- Моя вина, - признался Смолин. – Я ведь знал о способностях Вобера. Но ничего, у Артема с собой маячок, сейчас увидим, куда они направились.
- Да и мы не лыком шиты, - начал Шрек, но осекся под взглядом начальства.
Через минуту полицейские машины уже мчались по Невскому, завывая сиренами. Красный маркер на экране указывал, что Вобер с Любимовым не успели уйти далеко – точка свернула на Литейный проспект. Мурзин передал по рации, что они попытаются перехватить «Астон» на мосту, «Волга» охранителей ушла вправо. Через несколько минут впереди показалась грузовая «Газель». Смолин сверился с радаром и кивнул Зотову. «Центурион» обогнал грузовичок, его испуганный водитель прижался к обочине и остановился.
Первым делом Павел дотронулся до грязного бока автомобиля – настоящий. Но почему сигнал идет от него? Чертыхаясь, майор полез в кузов. Между коробок с растительным маслом блеснул серебристый корпус сотового. На улице охранители уже допрашивали растерянного водителя; спрыгнув на землю, Смолин протянул Мурзину пуговку передатчика: «Ваше?». Полковник коротко кивнул. Ладно, хоть не одни мы сели в лужу, единственно порадовался Павел. Больше поводов для веселья не было.
* * *
Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.
Красильников выхаживал по кабинету. Если верить ФОС, то сигмовцы действительно допустили преступную халатность и упустили подозреваемого. Но зря полковник принимает вид оскорбленного достоинства – облажались охранители не меньше нас. Тут надо еще посмотреть, кто больше осведомлен о способностях Вобера: у Смолина имелись только догадки, а у Мурзина на руках были и странные очки для определения истинного вида экстрасенса, и рапорт о прошлых похождениях этого иллюзиониста. Генерал вернулся за стол.
- Лукавите, Геннадий Петрович. Как только мой подчиненный получил известие о прибытии Вобера, он сразу начал думать, как задержать подозреваемого. Вполне простительно, что майор Смолин забыл про ваш интерес в данном деле, а вот будь у него сведения об этих удивительных очках, вы гарантированно участвовали бы в допросе. Не кажется ли вам, что не только мы должны делиться информацией? И что это за халатная доверчивость? Именно вы разрешили подозреваемому бесконтрольно передвигаться по развалинам и измерять неизвестно что.
- Он был чертовски убедителен, - пробормотал Мурзин. – Сейчас я думаю, что не обошлось без внушения.
- Вот видите! И кто в этом виноват? Неужели отдел «Сигма»? Не надо перекладывать свои ошибки на чужие плечи.
- Хорошо, хорошо, вы правы. Лебедеву я доложу всё без утайки. Но что намерены делать теперь вы?
Красильников молча взглянул на Смолина. С самого начала совещания тот сидел с понурым видом, но генерал слишком хорошо знал своего подчиненного, чтобы понять – всё это видимость, игра на зрителя, а виноватым на самом деле Павел себя не считает. И точно – стоило майору почувствовать тяжелый начальственный взгляд, как он встрепенулся и произнес:
- Даже если Вобер внушил нам желаемые действия, сделал он это из благих побуждений, не надо представлять его преступником. Пока вы, господин полковник, не появились, мы достаточно мило беседовали, и Клод сообщил мне много интересного про эти взрывы.
Смолин рассказал про уничтожение опорных точек пентаграммы защиты и прямой угрозе благополучию Земли. Ломов недоверчиво кривился, Мурзин напротив слушал очень внимательно и даже задавал вопросы – со стороны казалось, что беседуют два сослуживца, а никак не сотрудники конкурирующих служб, один из которых только что обвинял другого в некомпетентности. Как бы дико не звучало объяснение Смолина, но Красильников также признался себе, что выглядит оно правдоподобным. Если не вдаваться в тонкости, всё верно: раз преступник взрывает храмы по определенной схеме, то и план у него вполне определенный, а уж грозит ли это планете глобальной катастрофой или религиозной войной - не суть важно. Прерви цепочку – и замысел неведомого Балдура полетит в тартарары, на счет «Сигмы» можно будет записать еще одну победу в борьбе с терроризмом, ну, и себя похвалить за спасение мира, но только вполголоса - вдруг кто услышит? Смолин пришел к тому же выводу:
- Нужно налаживать сотрудничество с арабами. Насколько я знаю, Кааба – целый храмовый комплекс, там всегда много народу и так просто внутрь не проберешься. Чтобы контролировать ситуацию, я настаиваю на командировке в Саудовскую Аравию. Хочу напомнить, Валерий Борисович, что в институте я изучал как раз арабский.
- Макс, а ты какой изучал? – поинтересовался Мурзин.
- Английский, Геннадий Петрович.
- Что ж, мне кажется, тебе будет полезно расширить свой кругозор.
- Означает ли это, что вы согласны с предложением Павла Аркадьевича? – спросил Красильников.
- Других альтернатив я не вижу, господин генерал. Врага лучше бить на чужом поле, а не у себя дома. К тому же Вобер обязательно будет там, а с майором у него контакт уже налажен.
- Хорошо, я сейчас же отдам приказ в бухгалтерию. Ну, чего сидишь, Паш? Собирайся, у тебя есть редкий шанс попрактиковаться в знании языка.
* * *