[reco]

Красава.
ВСЮ критику принял, исправил. Спасибо.
По книге ты права, первый блин комом. Надеюсь, сейчас я пишу лучше? Поумнел, потолстел всё-таки)
Ну, раз на мое творчество хоть кто-то обратил внимание, выкладываю

Скрытый текст - окончание 11 главы::

* * *
Санкт-Петербург. Невский проспект.

На улице Вобер сразу пошел к автомобилю, но его опередил Ломов.
- Ух, ты! Неужели «Астон Мартин»? Настоящий?
Координатор обошел купе по кругу, восхищенно цокая. Восторженную оценку получили литые диски, специальные молдинги и блестящие выхлопные трубы. Шрек даже присел, разглядывая тюнинговый бампер.
- Классная тачка! Вот бы мне такую, - продолжил Ломов, проведя рукой по мускулистому боку купе. - Сколько стоит такая?
- Боюсь, слишком дорого для вас, - ответил Клод.
- Что ж, возможно.
Шрек оглядел автомобиль на прощание, разве что не облизываясь, и поспешил к служебной «Волге». На этот раз Смолин не стал втискиваться на узкие задние сидения «Астона», а также загрузился с двумя сигмовцами в просторный салон «Центуриона». Артем с наслаждением расположился в мягком кресле. Заурчал двигатель, кавалькада из трех автомобилей двинулась по Невскому, сопровождаемая двумя патрульными экипажами.
Несмотря на то, что со времени взрыва прошло уже несколько дней, толпа зевак у Казанского не редела. Туристы щелкали фотоаппаратами, журналисты пытались проникнуть за рассекатели, хмурые полицейские беззлобно поругивали самых настойчивых. Хотя по официальной информации жертв не было, тут и там краснели гвоздики. Завалы почти разобрали. Спасатели грузили обломки в кузова пыхтящих «Татр», на свободном месте уже суетились строители – мэр Санкт-Петербурга заявил, что собор будет восстановлен в кратчайшие сроки и в прежнем виде, чему поспособствуют ведущие историки и архитекторы.
«Форд-Центурион» рявкнул голосом Смолина, зеваки мгновенно освободили дорогу. Клод припарковал «Астон» подальше от работающего крана и, захватив чемодан, пошел к руинам. Им не препятствовали. Охранители и сигмовцы бродили рядом, делая вид, что осматривают место трагедии, а на самом деле исподтишка следили за манипуляциями Артема.
Тот привычно расставил конусы по периметру. Чтобы не мешать серьезному юноше, спасатели устроили перекур. Клод щелкнул тумблерами. На экране засветились зеленые линии, забегали циферки, отмечая пороговые значения ци. Вобер внимательно наблюдал за вроде бы хаотичным мельтешением и подкручивал верньеры. Первым не выдержал Смолин.
- Ну, что там?
- Не мешайте, майор. Сейчас я закончу и всё вам расскажу. Артем, переставь третий истекатель на шаг левее. Вот так. Да не стой там, ты создаешь помехи. Иди сюда!
Любимов поспешил к наставнику. Закусив губу, тот всё настраивал прибор, водя раструбом из стороны в сторону. И чего он злится? Артем подошел вплотную и тихо спросил:
- Что-то не так?
- Не могу понять, чертовщина какая-то, - пробурчал Клод. – Видишь эти пики? Они показывают, что жизненная сила понемногу возвращается в храм. Но откуда?
- Возможно, виноваты строители, - предположил Артем. – Они уже приступили к работе, вот собор и начал восстанавливаться в астрале.
- Не уверен. Попробуй посмотреть на развалины зрением дуала.
- Хорошо.
Артем изгнал из головы все мысли и сосредоточился на образе разрушенного собора. Вновь картинка по краям задрожала, из ниоткуда потек по мостовой туман и юноша разглядел малейшие трещинки в лежащих перед ним камнях. Руины исчезли. Вместо них возникли полупрозрачные каркасные линии, робкими ростками тянущиеся к еще невидимому куполу. Стены поблескивали искорками, яркими у земли и блеклыми уже на метр от поверхности. Создавалось впечатление, что в благодатную почву упало невиданное зернышко, способное прорасти цветком-собором. Вот только кто его поливает?
- Ты прав, - сказал Артем. – Здание восстает из пепла. Пока только духовной проекцией, но если дело пойдет такими темпами, то строителям даже не придется особо стараться – собор встанет краше прежнего.
- Ничего не понимаю, - признался Клод. – Балдур ведь вычерпал его до донышка. Как говаривал один мой знакомый: «Становится всё страньше и страньше».
- Что в этом плохого? Давай лучше подумаем, как нам остановить Балдура. Собор – чепуха, скоро весь мир будет лежать в руинах. Ведь так? Дело не только в Земле? А, Клод?
- Да, ты тонко чувствуешь интонации. Разрушение пентаграммы действительно может повлечь за собой гибель всех отражений. Видишь ли, многие мудрецы сходятся во мнении, что именно Земля является прародиной человечества, истинным миром.
- А если бы опасность угрожала только моему отражению, стал бы ты так рьяно его защищать?
- Артем, ну что за вопрос? Конечно, да!
- Мне просто показалось… нет, ничего. Ты проверил, следующая цель - Кааба?
- Да.
- Что будем делать?
- Я не знаю, действительно не знаю! – Клод зло нахлобучил шляпу. – Нам нужно понять, чего добивается грандмастер и уже на основании этого строить защиту. Здесь нам больше делать нечего.
- Где это «здесь»?
- В этом отражении. Вот что, Артем. Собирай маячки и ступай к машине, а я пока закончу тут.
- Клод, мы что, перенесемся в другой мир? Ты и я? А как же иная система измерений?
- Думаю, ты справишься с этим.
- Обалдеть!
Артем бросился собирать конусы и чуть не налетел на Мурзина.
- Как ваши успехи? Вы закончили? – спросил полковник.
- Ааа, да.
- Артем, поторопись! – донесся окрик Вобера. – Геннадий Петрович, можно вас на минутку?
Юноша быстро собрал истекатели и сложил их в чемодан, куда Клод уже убрал градуатор. Видимо, мастер решил провести небольшую пресс-конференцию: Смолин и Мурзин внимали ему, а Ломов что-то даже записывал в блокнот. Чуть поодаль прислушивались к разговору двое сигмовцев и трое охранителей. Артем разобрал что-то про поле Земли, магнитные возмущения, потоки космической радиации. Покачав головой, юноша заторопился к автомобилю. Через минуту подошел Клод. Артем оглянулся – полицейские всё также стояли на пригорке и с заинтересованными лицами слушали невидимого оратора.
- Садись быстрее, - попросил Вобер. – Напит скоро иссякнет.
«Астон» вырулил со стоянки и влился в поток машин. На первом же перекрестке Клод свернул, мелькнули разрисованные граффити стены, и автомобиль оказался в одном из питерских «колодцев». Артем всегда поражался такой перемене: только что ты был на красивейшем проспекте с рекламными щитами, отмытыми фасадами и одетой в гранит мостовой, а ступи чуть в сторону, сверни в неприметный дворик, и тут же перенесёшься лет на сто в прошлое Петербурга с его подслеповатыми окнами, облупившимися стенами и непонятной помесью брусчатки с асфальтом. Никакой машины времени не нужно!
Вобер нажал кнопку на приборной панели. Из щели выехал экран, программа запросила пароль. Клод пробежал пальцами по клавиатуре, на темном квадрате засветился синий контур автомобиля с двумя красными точками.
- Как дети, честное слово, - пробормотал мастер и покинул уютный салон.
Заинтригованный Артем выбрался следом. Вобер стоял на четвереньках и, ругаясь по-французски, шарил под выхлопной трубой.
- Мне это Ломов сразу не понравился, - сообщил Клод, вставая, и показал темную пуговку. – Передатчик. Так, а где второй? Ага! Наши доблестные полицейские случайно не давали тебе чего-нибудь?
- Мм, да. Смолин подарил мне этот телефон за помощь в твоей поимке.
- Дай-ка сюда это чудо техники.
Подмигнув, Клод забросил серебристую трубку и пуговку маячка в кузов припаркованной у стены «Газели». Робко пискнула сигнализация грузовичка.
- А теперь, мой коварный друг, приглашаю тебя на прогулку в отражение Сандор. И не надо так глупо улыбаться, садись в машину. Это только грандмастер может переходить в другое отражение где угодно, а мы, простые творцы иллюзий, только в определенных местах.