Часть I
Звезда Ладмара
1. ДЕВЯНОСТО АПРОВ ЗА ЖИЗНЬ
- Проснись… Почему ты дрожишь?.. Ты в порядке?.. Проснись…
Человек, сидящий у холодной каменной стены сильно вздрогнул и открыл глаза. Оглядевшись, он заметил стоящего над ним друга, который встревожено смотрел на него.
- Тарген… - Человек посмотрел на виновника своего пробуждения.
- Воды хочешь? С обеда еще осталось немного. – Предложил тот, чье имя бы-ло Тарген.
- Пожалуй. – Ответил человек.
Тяжело поднявшись на ноги, он, шатаясь, побрел в сторону рассохшегося де-ревянного стола, на котором стоял глиняный кувшин с мутной водой, плескавшейся на дне. Из холодной стены, выложенной большими блоками камней, тянулись длинные толстые цепи и тяжелые кандалы, прикованные к рукам и ногам человека, которые тихо звенели, когда он двигался. Опухшие и истертые в кровь от грубо об-работанного железа запястья и щиколотки сильно болели, но человек старался не обращать на эту боль внимания. Подойдя к столу, он открыл кувшин и налил не-много воды в железную кружку и, промочив горло, поставил ее обратно на стол. Тарген тоже выпил воды, но ее остатков ему показалось мало и он, подойдя к тол-стой решетке-двери, начал отчаянно трясти ее и громко кричать, чтобы к нему по-дошли. Прошло меньше минуты, прежде чем к решетке подошел надсмотрщик в тяжелых доспехах и с мечом в руке. Первым делом он ударил Таргена в грудь ру-коятью своего оружия через решетку и, когда тот упал на спину от сильного удара, грубым голосом спросил:
- Чего орешь?
- Воды хочу. – Сквозь зубы пробурчал Тарген, отползая к стене.
- Рано еще. На ужин вода. – С этими словами надсмотрщик отошел от решетки маленькой и невероятно тесной тюремной камеры.
Человек, прикованный длинными цепями к стене, поднял опухшие слезящиеся глаза на маленькое окошко под самым потолком, закрытое, как и дверь, толстой решеткой. Через это окошко на неровный каменный пол камеры опускался широкий тусклый луч, служивший в этом месте единственным источником света, если не считать ряды факелов, висевших в коридоре, вдоль которого часто прохаживались надсмотрщики, нарушая тишину громким топаньем своих тяжелых сапог…
- Плохая идея. – Сказал человек, садясь на корточки рядом со стеной.
- Пусть идут к черту, ублюдки!!! В этой проклятой всеми тюрьме даже воду нормальную не дают!!! Ее вообще не дают! А если дают, то мутную!!! Мутную на-столько, что вонючая похлебка кажется прозрачнее!.. – Выругался Тарген и как только он сказал свои последние слова, большой замок на решетке звякнул, и во-шли двое надсмотрщиков, закованные в тяжелые доспехи.
Тарген с вызовом смотрел на них, зная, что его ожидает. Люди подошли к не-му вплотную, и один из них спросил:
- Тебе что-то не нравится?
- Да. – Высоко вскинув голову, ответил Тарген. – Мне здесь всё не нравится! Мне не нравится еда, которой нас тут кормят. Мне не нравится вода, которой нас поят. Мне не нравится то, что в это гнилой камере нет даже хоть каких-нибудь кро-ватей, чтобы нормально поспать!!! И еще мне не нравитесь вы, куски железа!!! По-нятно?..
Один из надсмотрщиков размахнулся и ударил Таргена в живот, но это ничуть не сломило его. Выпрямившись, он, собрав во рту остатки слюны, плюнул одному охраннику в лицо. Тот, конечно же, не смог вытерпеть такого и оставить преступ-ника без наказания. Выхватив из ножен кривой меч, он проткнул его и, последний раз посмотрев в лицо заносчивому нахалу, скинул его с лезвия, пнув ногой… Вто-рой надсмотрщик, наклонившись, схватил Таргена за грубую мешковатую рубашку заключенного и поволок из камеры, чтобы скормить псам. Первый охранник, выйдя следом, закрыл решетку на ключ и ушел.
- Это уже третий за эту неделю… - Откинув голову назад, сказал человек сам себе. – Я снова остался один и мне даже не с кем поговорить… Почему они себя так ведут? Хотя, быть может, это и правильно, ведь лучше сразу умереть, чем так гнить за решеткой до скончания дней своих. Если так, то получается, что наши надсмотрщики еще очень и очень милосердные…
Человек посмотрел на свои грязные мозолистые ладони и на красные запястья и истертой кожей, а потом перевел взгляд на маленькое окошко наверху, из которо-го лился луч света, освещая небольшую лужицу крови на каменном полу. Человек всё это время думал о том, зачем же его перевезли из одной тюрьмы в другую, из одного города в другой, из одной страны в другую?.. Сам он не мог ответить на все эти вопросы. Он оказался за решеткой волею судьбы, которая, посмеявшись над ним, заставила его быть в ненужном месте в ненужное время. Его забрали и прико-вали к стене, как особо опасного, но за что?.. Он не знал. В конце концов, он не хо-тел, чтобы с ним поступили так же, как с его новоявленным, но уже бывшим другом Таргеном. Он мало ел и пил, ведь то, чем кормили в этой тюрьме, брать в рот было вообще нельзя и всеми противопоказано. Человек погладил свою длинную, черную, как смоль, кудрявую бороду и снова посмотрел на загорелые руки, руки славного кузнеца, которым он был на воле. Он вспомнил жар печи, звяканье боль-шого молота и маленького молоточка, раздувающиеся мехи и раскаленный, только что скованный и еще не остуженный в холодной воде, меч… Его руки уже совсем забыли, как это – держать молот? И мускулистое тело, казалось, уже и не помнит грубость черного, испачканного смолой, кузнечного фартука… Теперь оно знает лишь мешковатую одежду заключенного и не более того. Жены у него не было, де-тей тоже. Был только дом, он же кузница. От грустных мыслей и далеких воспоми-наний человека отвлекла открывшаяся дверь-решетка, замок которой звякнул в чьих-то латных перчатках. В камеру вошел высокий статный воин, не похожий на тех разжиревших надсмотрщиков, гуляющих по коридорам тюрьмы Мур-ит-Бинс. На нем были одеты стальные, отполированные доспехи. На широких толстых на-плечниках заключенный заметил изображение головы дракона, выгравированного прямо гладкой стали. У дракона была широко раскрыта пасть. Тонкая работа ху-дожника показывала всем целый ряд длинных и очень острых клыков, торчащих из раскрытой пасти чешуйчатой твари. Человек перевел взгляд на хмурое лицо во-шедшего в камеру воина, в руках которого был замок, снятый с решетки. Воин еще немного посмотрел на сидящего у стены заключенного и, еще более нахмурив-шись, приказным тоном сказал:
- Поднимись.
Человек не стал спорить и тяжело поднялся. Шатаясь от сильной слабости, ца-рившей в его теле, он встал напротив странного воина и прямо посмотрел на него. Воин еще раз оглядел заключенного и, достав их небольшого мешочка, висевшего у него на поясе, связку ключей, отстегнул толстые цепи от стен. Человек внима-тельно наблюдал за действиями воина и никак не понимал, что и зачем тот делает. Отстегнув последнюю цепь, незнакомец выпрямился и снова посмотрел на пре-ступника, но так ему ничего и не сказал. Выйдя из камеры, он посмотрел куда-то в сторону и крикнул:
- Вурланс! Иди сюда. Принеси цепь, которую я оставил на столе. Да поживее.
Человек не слышал, ответил ли тот, кого звали Вурлансом, но меньше, чем че-рез минуту незнакомому воину подали не менее толстую цепь с широким желез-ным ошейником, которую он поспешно надел на шею заключенному, который ни-чуть не сопротивлялся, привыкши ко всему. В камеру вошел молодой человек, ко-торому воин передал четыре цепи, прикованные к рукам и ногам заключенного, а сам взял главную цепь, держащую под стражей глотку преступника.
- Идем. – Незнакомец чуть дернул цепь на себя. – Пора.