2. Перевёрнутая Cano.
Раскрытие. Огонь. Факел.
Толкование руны. Ждите омрачения в какой-нибудь ситуации или отношениях. Может быть, гибнет дружба, партнёрство или какая-то часть вашей личности, уже утратившая силу и полезность. Этот знак требует, чтобы вы без сожаления отбросили прошлое и были готовы какое-то время жить с пустотой внутри: он требует не продолжать старое во время ожидания нового.
Я разглядывал Хареда.
Он стоял на коленях в двадцати шагах от меня, и молился. На нём были доспехи из кости морского змея, лёгкие, прочные, с зелёным отливом. Их будет трудно пробить. Спокойное лицо с аккуратной седой бородкой, кажется, не выражает никаких чувств. Рядом лежат ножны с красочными орнаментами, которые подарили герою лучшие из художников. На шее – большой, с кулак, серебряный амулет в виде солнца.
Небо и скалы словно соревновались в серости и унылости. Здесь, у границ Атвора, нельзя было найти ничего, что могло порадовать взгляд. Небо, которое поэты воспевали как прекрасное синее полотно, здесь становилось грязной серой тряпкой, которую кто-то продырявил солнцем.
Харед всё молился. Я переступил с ноги на ногу. Сегодня мне присни-лась жена, Фатэ. Она говорила о том, какой прекрасный человек Харед, как он помогает нищим и сиротам. Я отвечал, что она куда лучше какого-то героя, а сам думал: что-то не так. И понял – Харед-то остался жив, а Фатэ умерла. В эту ночь я проснулся в слезах, хотя давно уже думал, что забыл слово «плакать».
Мне показалось, что Харед выставляет свою набожность напоказ. Слиш-ком уж он приторно опустил глаза, слишком нарочито сложил руки на груди. Будто говорит всем: вот он я, герой, и я с Богом на короткой ноге. Ну что ж, посмотрим, поможет ли тебе боженька победить.
Может, помолиться моей Фатэ? Склонить колени, благочестиво опустить голову… Нет. Никогда. Это будет только издевательством над её памя-тью.
Опомнившись, я увидел, что Харед уже встал и изготовился к бою. Его меч угрожающе покачивался в руке. Испросил благословения? Тогда начнём.
Я направил меч перед собой. Харед побежал на меня, я навстречу. Мечи скрестились, разошлись, сошлись снова. Я отчаянно пытался найти в Хареде что-то, ради чего его можно было ненавидеть, но не мог. В глазах его не бы-ло ярости или жалости, которые могли дать мне право на ненависть. Мне так не победить. Сражаться холодно я не умею.
Выпад Хареда я встретил тремя секущими взмахами с шагом вперёд. Он без труда уклонился и попытался достать меня коротким ударом снизу вверх. Мы разошлись.
Я пытался представить, что сражаюсь с Падающей Звездой, а не с Харе-дом. Я видел того несколько раз на турнирах: синяя с чёрным мантия, вечно недоумённое выражение на лице, глаз, пересечённый вздувшейся полосой шрама… Нет. Всё наоборот, я сражаюсь сейчас за Падающую Звезду.
Мечи снова скрестились. Рывком переместившись влево, я попытался свалить противника подножкой, но запнулся о камень и упал сам.
Ободрав предплечье, я вскочил, приготовившись защищаться. Харед стоял с опущенным мечом. Верно, ты же не сражаешься с лежачими. Если бы я только мог ненавидеть за благородство…
Выпад, взмах, выпад. Длинным прыжком уйдя влево, я смог достать плечо Хареда, но меч только бессильно скользнул по костяному доспеху, не сумев даже поцарапать его. Шаг вперёд, влево, назад. Взмах, выпад. Разворот.
Клинок Хареда достал мою руку. К счастью, левую, иначе я не смог бы продолжать сражаться. Нет времени посмотреть, сильный ли разрез. Как бы не истечь кровью до конца поединка…
Харед отступил на шаг.
- Перевяжи рану, - бросил он.
Я не сводил с него глаз. Что это за белёсое, почти невидимое облачко вокруг головы? Да это же заклятье защиты! Чёртов герой! Прикрыл себя сни-зу бронёй, сверху магией! Я кинулся на Хареда, легко отбил подставленный меч и с разворота рубанул по горлу противника.
Заклятье смягчило удар. Меч словно встретился с камнем или сталью; но полностью защитить героя магия не смогла. Хрипя, он упал на колени.
Развернувшись, я снова ударил по шее, потом ещё и ещё. Появился ма-ленький разрез, потом оттуда выступила кровь, и наконец хлынула. Харед упал, лицом вниз, на камни. Я бил снова и снова, не в силах справиться с остервенением. Когда меч перебил позвоночник, герой был уже мёртв.
- К Престолу Господню! – закричал я.
- Хватит!
Из-за скалы вышел тысячник в позолоченных доспехах и с красным плюмажем на шлеме.
- Мы уважаем традиции, - сказал он. – Армия уйдёт от границ Атвора. Прекрати издеваться над мёртвым. Отдай нам тело Хареда Серебряное Солнце… Победитель.
- Я заберу амулет.
Тысячник кивнул. Он был готов убить меня, но не мог. Наверняка Харед был его другом. А может, идеалом. Или символом того, что идеал достижим.
Я убил его идеал.
С амулета капала кровь. Я прикончил Хареда, великого героя, почти святого. Уступи я, и он пошёл бы прямо на Атвор, а потом сразился с Па-дающей Звездой…
- Ваши пятнадцать тысяч разбили бы почти сразу, - хрипло сказал я.
- С нами Бог, - ответил тысячник.
- Где он? Где твой Бог? Он поглядел на кровавый спектакль, - я кивнул на тело Хареда, - и, верно, уже нашёл себе что-то поинтереснее.
- Заткнись! – рявкнул тысячник. – Заткнись!
Что я от него хочу? В конце концов, он всего лишь человек. Мне ни к чему его ненавидеть. Сегодня я победил. Я убил врага, хотя это был не тот, чьей смерти я желал.
- Иди, иди, тварь, иди к Падающей Звезде, - проговорил тысячник, опус-тив глаза.
- Да, пожалуй, - ответил я. – Это, похоже, подходящий случай, чтобы прикончить его.
Я подумал, что сейчас Харед мёртв точно так же, как мертва моя Фатэ. Есть в этом справедливость? Нет, не может быть. В смерти нет справедливости. Но и в жизни нет. Может, хоть немного справедливым будет убить Падающую Звезду и посмеяться над его агонией… А может, и нет.
Я привык полагаться на ненависть, но всё же боялся, куда она может меня привести.
Мир показался мне несказанно отвратительным. Я пожалел, что не могу умереть прямо сейчас. Я стал ненавидеть Падающую Звезду ещё сильней.
Потому что увидел, во что превратился по вине этого чудовища.