Сэр Абрахамус Стонг был вампиром. Если быть более точным, он не был сэром, но очень любил, когда его так называли – это льстило его самолюбию. А учитывая, что он был самым, что ни наесть заурядным вампиром, льстить его самолюбию было практически не чему. Жил он в заброшенном и обветшалом замке в пиренейских горах (все знают, что столицей вампиров является Трансильвания, а Пиренеи – такая переферия, что сэр Абрахам на вопрос «где вы живете?» обычно отвечал – «В своем старом родовом гнезде», и не уточнял его географических координат. Выглядел он вполне заурядно для вполне заурядного вампира – красные от недосыпа глаза (днем, когда незаурядные вампиры спали, он запирался в самом темном подвале своего замка и читал комиксы), бледная кожа (однажды сэр Абрахам пытался загорать, но уже через минуту сгорел до такого состояния, что весь следующий месяц провалялся в гробу, до краев наполненном сметаной, которая в итоге скисла, но по сути это совсем другая история), поеденный молью фрак (иногда он подрабатывал швейцаром в горном отеле – нужно же было где-то брать деньги на комиксы?)… В общем самый обычный и ничем не примечательный вампир. Настолько непримечательный, что люди в близлежащих поселках и небольших городках о нем ничего не знали. И его это вполне устраивало.
Жил сэр Абрахам не один. Вместе с ним жила черная крыса по имени Кадабра (хотя, если честно, когда-то она была журналисткой издания «Светлый путь» в Гуаналулу, и по заданию редакции пыталась взять интервью у гаитянского шамана, прилетевшего на симпозиум в Пиренеи, но что-то там пошло не так, и теперь она является черной крысой, живет в обветшалом замке в Пиренеях и по вечерам играет в шахматы с Сэром Абрахамом Стонгом, самым заурядным вампиром на всей земле.
Итак, первая история началась с понедельника на вторник. Все знают, что понедельник день очень хреновый, но вот по сравнению с этим зыбким моментом, когда понедельник перестает быть таковым и неожиданно становится вторником (а все электронные часы по всему миру, еще секунду назад показывавшие 23-59, ни с того ни с сего вдруг говорят 00-00) все понедельники мира казались сэру Абрахаму почти рождеством. У сэра Абрахама болел зуб.
Все обычные вампирские ухищрения, типа стать туманом, превратиться в летучую мышь или окаменеть не давали никакого эффекта – у летучих мышей тоже есть зубы, а при трансформации тело сэра Абрахама стало очень маленьким… А дырка в зубу осталось тех же самых размеров. С туманом было еще хуже – ветер продул сэра Абрахама, и не только застудил те его частицы, которые в нормальном состоянии были нервами зуба, но и вдобавок принес немного пыли – замок был очень старым и пыльным, которая осела в дупле зуба, сделав боль из чудовищной поистине нестерпимой. В итоге, когда завывания Сэра Абрахама стали настолько громкими, что Кадабра поняла, что спать ей сегодня не придется в принципе, она отправилась к телефону, чтобы позвонить в поликлинику.
Звонила она долго – почти час. Потом заспанный врач спросил, какой собственно хурмы ей надо так поздно, и какой художественный руководитель собственно смеет будить его, дипломированного врача в его законное ночное дежурство. Кадабра пыталась объяснить, что сэру Абрахаму Стонгу очень плохо, у него болит зуб, но дипломированный врач сказал, что если болит зуб, то пусть больной приходит в поликлинику сам, после обеда, а лучше в пятницу, и что ему надо срочно работать, а не отвлекаться на каких то придурков, сладко зевнул и бросил трубку. Но не учел он одного.
Кадабра знала как доставать людей – ведь не даром же она была бывшей журналисткой. Она немедленно позвонила в полицию (и сказала, что ватиканские террористы захватили поликлинику в Пиренеях), в пожарную охрану(и сообщила о 162 точечных возгораниях в подвале Пиренейской поликлиники), в Гринпис (в этот раз она сказала, что в поликлинике производятся опыты над животными) и еще три десятка организаций. Это обещало крайне насыщенную ночную смену у дипломированного врача… но совершенно не решало проблемы больного зуба Сэра Абрахама Стонга.
Кадабра задумалась. В принципе можно было бы попробовать позвонить знахарям – но шансов на то, что они не только согласятся припереться в два часа ночи в заброшенный замок в пиренейских горах, смогут вылечить наговорами и припарками больной зуб сэра Абрахама, но и у нее, у Кадабры, хватит денег с ними расплатиться, небыло практически никаких. У Кадабра вообще не было денег – она была крысой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вырвать же зуб самой или как-то уболтать сэра Абрахама попробовать дедовские методы – обмотать зуб ниткой и резко дернуть и т.д. шансов было еще меньше – сэр Абрахам панически боялся боли. Но что-то делать все-таки было нужно.
Кадабра тоскливо листала телефонный справочник, пытаясь найти какое-нибудь решение для этой непростой задачи. И вдруг ее осенило. Она пулей метнулась в подвал, подбежала к сэру Абрахаму и резко гаркнула ему в ухо – «Каменей!». Сэр Абрахам с перепугу моментально окаменел и отключился от окружающей действительности на два часа – он всегда так делал, когда чего-нибудь сильно пугался. Дальше Кадабре нужно было успеть сделать очень многое – и всего за два часа…
Кадабра опять метнулась к телефону и быстро набрала телефон бедного скульптора. В принципе, скульптором он еще не был – он был студентом и только-только начинал потихоньку зарабатывать себе на хлеб своей профессией, а не сбором пустых бутылок и переноской чемоданов на вокзале. В общем брал он немного, а иногда соглашался работать вообще бесплатно – только ради практики и доброго слова. Короче, пообещала Кадабра ему все, что было в ее скромных крысиных силах – разрекламировать его всем, кому сможет. На том и порешили. Бедный скульптор прибыл через час, и сначала очень удивился, что его никто не встречает, а общаются с ним через щель в полу, но в принципе терять ему было особо нечего, делать дома - тоже, есть – таж фигня… короче никуда он не торопился и спать не хотел. Глубоко в подвале он нашел статую любимого дедушки таинственного женского голоса, провозился почти час с дыркой в зубе такой великолепной статуи, и только отошел полюбоваться своей работой, как сэр Абрахам перестал быть камнем.
Скульптор очень испугался, хотел бежать, но потом подумал и остался. Сэр Абрахам был очень рад – зуб перестал болеть совершенно. Кадабра выбралась из темного угла и все объяснила скульптору. Потом они сидели на крыше, скульптор с Кадаброй пили вино из подвалов замка (вина было много – сэр Абрахам его не употреблял, Кадабра любила, но ей его было нужно совсем чуть чуть), сэр Абрахам пил томатный сок (он давно уже не пил кровь, потому что был очень добрый, и если честно, довольно трусливый – ну не мог он впиваться по ночам в шеи зазевавшихся прохожих и все тут), говорили о жизни, вспоминали различные истории, анекдоты, а под утро студент ушел.
Буквально через неделю он получил сразу несколько больших заказов – как я и говорил, сил у Кадабры было маловато, зато журналистских связей осталось хоть отбавляй. Да и голос особо не изменился, так что по телефону старые коллеги слышали все ту же отважную журналистку, неожиданно уехавшую в другой город после интервью с гаитянским шаманом. И все с радостью напечатали репортаж о молодом и подающем большие надежды скульпторе, который так замечательно отреставрировал статую ее любимого дедушки, сэра Абрахама Стонга.
Сэр Абрахам тоже рассказал всем своим немногочисленным знакомым вампирам о новом способе борьбы с зубной болью – и кроме клиентов людей у Скульптора появилась своя собственная клиентура из вампиров, он уже не удивлялся, когда придя домой находил в спальне странные статуи с открытым ртом, быстро замазывал им дырки в зубах, брал деньги, которые вампиры складывали на тумбочку, тихонечко выходил из комнаты и шел гулять до утра – мало ли – а вдруг вампир голодный…