Мой верный черный ворон,
Сидящий на моей ладони,
Куда стремишься ты, неугомонный?
Но вряд ли ты ответишь мне.
Ты неприметен в стае ярких птиц
И темен свет, что из твоих глазниц,
Но я тянусь к тебе, не знаю, почему,
То ведомо лишь богу одному.
Возьми меня с собою в небеса,
Но с трав впиталась в платьице роса.
Дождь падает с небес, по волосам струясь,
И крылья сникли. Надо мной смеясь,
Те люди, что не могут нас понять,
Обходят стороной, меня в душе боясь.
Я не одна из них, я выше их, но не могу взлететь,
Мне за тобою больше не успеть.
И я бегу вслед за тобой, но не догнать,
И тянутся ко мне деревьев ветви,
Как сети ловят; мне не убежать,
И хлещет по ногам кустарник плетью.
Туман меня получит в душные объятья,
Обманчивый, меня на месте схватит.
Но слышу с неба крик твой, верный ворон,
И заворчат деревья недовольно,
Отпустят, оттолкнут в слепую тьму,
Но я бегу, вновь за тобой бегу.
Я не знаю, исполнится ли мечта,
Что в моей душе шевелится.
Но я знаю, надежда на это жива,
Она заставляет присниться
Мне синие-синие сны,
В которых живое море,
Что дышит, как дышим все мы,
Кто знал, что есть счастье и горе.
Я сплю уже сотни лет,
Мне снятся высокие горы,
Что могут разрушиться вскоре,
Как рушится все на земле.
И где-то, совсем далеко,
Есть тот, кто дороже всего,
Ушедший в погоню за счастьем,
Хотя оно было рядом.
Я жду его так давно,
Что, сколько, не помню вовсе.
Лет двести, а может, восемь,
Парад наблюдая звезд.
Мне снятся леса и долины,
Укрытые белые периной,
Что спят почти также, как я,
Спят, ожидая тебя.
Ждут звука твоих шагов,
Дороги, покрытые пылью,
Что будут и издавна были…
Но боя не слышно часов.
Они остановятся, всхрипнув,
В последней попытке пробить,
И мне суждено позабыть,
И кровь в моих жилах застынет,
Застынет, чтоб вновь ожить,
Когда ты придешь разбудить.
Я знаю, надежда жива,
Она будет жить всегда.