[Ula]

Сообщение от Диана

В конце концов, от того, что у кого-то там были струящиеся волосы и блестящие умом глаза, мы героя пока не ощущаем.

О чем и речь, такое описание ничего не даст, но вот пример описания

Скрытый текст - текст:

Нельзя думать во время Бесед. Нельзя...
- Извини,- свистнул Но-дачи, резко опускаясь почти вплотную к
навершию моей рукояти.- Мне действительно жаль...
И я ощутил, что сжимавшие меня пальцы умирают.
Нет.
Уже мертвы.
А рядом упирался в багровую траву обрубком правой руки Придаток Чэн,
и немой вопрос бился в его трезвых глазах.
- Ты же... ты же не Тусклый?!- это было все, что мог прошептать
я, теряя сознание от мертвой хватки коченеющих пальцев.
- Извини...
- Скорее, Но! Не медли!..- прозвучал совсем рядом странно знакомый
скрипучий голос, и я еще успел увидеть троицу совершенно одинаковых
Блистающих, коротких и похожих на трезубец без древка; и все трое
размещались за поясом тощего нескладного Придатка... они звали Но-дачи,
торопя его, не давая мне договорить, узнать, понять - почему?!
А потом я перестал их видеть - и двуручного Но-дачи, и кинжалы-
трезубцы с одинаковыми голосами, и солнце, тусклое и горячее, как...
Потому что пришла темнота.

ПОСТСКРИПТУМ

...А трибуны поначалу ничего не поняли.
Когда веселый Чэн Анкор, наследный ван Мэйланя, начинает по
обыкновению притворяться пьяным, и легкий прямой меч в его руке снует
проворней иглы в пальцах лучшей вышивальщицы Кабира - зрители на
трибунах замирают от восторга, и кто способен уследить за
непредсказуемостью движений улыбчивого Чэна, понять истинную причину,
поверить в небывалое?!
А те, кто способен был уследить, кто сумел понять, кто готов был
поверить - увы, не оказалось их в первых рядах толпы, в конце концов
ринувшейся на поле... захлестнуло их рокочущей волной, смяло и разметало
в разные стороны. Тем и страшна толпа, что тонешь в ней, растворяешься,
и не прорваться тебе, не успеть, даже если и видишь ты больше прочих, и
жгучий гнев клокочет в твоей груди, подобно разъяренному огню в кузнечном
горне!..
Где-то в самой гуще людского водоворота оглушающе свистел над
головами гигантский эспадон в мощной руке Фальгрима Беловолосого, лорда
Лоулезского, и зычный рев северянина едва не перекрывал многоголосьетолпы:
- Пустите! Пустите меня к нему! Да пустите же!..
И не было понятно, к кому именно рвется неистовый Фальгрим - к
невольной жертве или вслед за бежавшим палачом.
Несся от восточных площадок незаседланный каурый трехлеток, на
котором, подобно безусому мальчишке-пастуху, пригнулся к конской шее сам
эмир Кабира Дауд Абу-Салим, и кривой ятаган на его боку безжалостно бил
животное по крупу, торопя, подстегивая, гоня...
Ужом проскальзывала между сдавленными телами белая туника Диомеда из
Кимены, и серповидный клинок-махайра неотступно следил за смуглым и
гибким Диомедом, вписываясь в еле заметные просветы, раздвигая
толкающихся людей, помогая кименцу протиснуться хоть на шаг... хоть на
полшага...
И стояла на самом верху западных трибун у центрального входа ничего
не понимающая девушка в черном костюме для верховой езды. А рядом с ней,
чуть наклонясь в сторону кипящего турнирного поля, напоминающего сверху
кратер разбуженного вулкана, стояла высокая пика с множеством зазубренных
веточек на древке.
Благородная госпожа Ак-Нинчи из рода Чибетей и Волчья Метла успели
вернуться с горных плато Малого Хакаса к самому концу турнира - и мало
что говорило им увиденное столпотворение.
Но первыми к Чэну Анкору, истекавшему кровью рядом с наследственным
мечом и куском собственной плоти, успели двое. Суровый и строгий
дворецкий Анкоров по имени Кос ан-Танья, на перевязи которого
взволнованно раскачивался узкий эсток с витой гардой; и один из
приближенных эмира Дауда - не то шут, не то советник, не то и первое и
второе сразу - которого все знали, как Друдла Мудрого.
Дворецкий Кос ан-Танья спешно перетягивал искалеченную руку Чэна у
самого локтя шнуром от чьих-то ножен, а приземистый шут-советник Друдл
все глядел сквозь беснующуюся толпу, пока не опустил в бессильном
отчаянии маленький бритвенно-острый ятаган и граненый тупой клинок с
одиноким лепестком толстой гарды.
И на этот раз никому и в голову не пришло засмеяться.
А когда безумный океан толпы стал постепенно дробиться на капли
отдельных личностей, все поняли, приходя в себя и оглядываясь по сторонам
- поздно. Поздно оправдываться, поздно искать виноватых и карать
злоумышленников, потому что все виноваты и некого карать.
Опоздали кабирцы.
- Пустите... пустите меня к нему,- тихо прошептал Фальгрим
Беловолосый, и скорбно поник гигант-эспадон в его руке.
Никогда не простит себе Гвениль сегодняшнего проигрыша в рубке...

Что там лишнее? Описание Блистающих? Описание людей? Все создает одну логичную, щемящую, трогающую картинку, вот о чем я говорила

Замечу - герои живы не только описаниями.

А чем еще живы герои книг? О_о