[Toraton]

Выкладываю последнюю часть из первой главы. Какое-то время буду работать над второй так, что у желающих покритиковать начало, есть еще время.
NIGVEN, спасибо за блох!
1. Будет одна баб-с.
2. Драконов не предусмотрена. Взамен им небольшой такой артефактик.
3. Куда уж совсем без злодеев!
4. Казалось текст облегчил донельзя. Ножницы к рукам аж прилипать начали от долгой резки.
5. Ансмунд - самый главный герой, но не единственный.
6. Необычное, конечно, будет. Надеюсь, в достаточном количестве, чтобы читатель не заскучал.
____________

Скрытый текст - Глава 1 (конец):

Глава 1 (конец)

- Довольно! – прервал старшина бой.
- Как же это? – удивился юноша. – Только ведь начали.
- Как начали, так и закончите! - оборвал его старший. – Тоже мне умник нашелся! Ударь он тебя посильнее, да пониже и деревяшки бы хватило. Или ты собрался с перебитым коленом на подстилочке возлежать, пока другие тебя стеречь будут?
Юноша сник, и показалось, что чуть съежился. Чего он точно не хотел, так это спорить со старшиной, только вот разгоряченный схваткой забылся.
- Неплохо, - сказал отец Руфа, похлопав Ансмунда по плечу, и тут же о нем забыл, устремив взор в сторону Нора.
_Только после этого к нарайцу подскочил сам Руф.
- Ну, ты даешь! Никогда б не подумал, что ты такой мастер.
- Никакой я не мастер.
- Не скромничай, я видел, как ты Нору всадил.
_Ансмунд посмотрел на раздосадованного парня, попавшего под горячую руку старшины. Только обрывки речи долетели до него, но и их хватило, чтобы оценить незавидное положение парня.
- …думай, прежде чем…меньше хвастаться будешь…караулить в первую смену пойдешь.
_Руф заметил, как приятель вслушивается в речь старшины.
- Не обращай внимания, - сказал он. – Нор уж больно много на себя берет. Думает, раз сын одного из старейшин, то может поплевывать на мнение старших. Отец правильно сделал, что урок ему преподал.
- Интересный урок вышел бы, проиграй я!
- Отец не из тех, кто будет ставить на безногую борзую.
_Теперь Ансмунд по-иному взглянул на сегодняшний бой. Похоже, в нем отразилось не только умение двух людей махать мечами, но и противостояние внутри самого клана. Старшина чужими руками наказал непокорного отрока, а тому теперь в ответ, и сказать-то нечего. Проиграл хилому проходимцу - сам виноват - не слушал мудрых советов.
- Я попросил отца поставить нас в один развод, - сообщил Руф, сияя. – Правда, здорово?
- Конечно, - ответил Ансмунд, мысленно готовясь к бессонной ночи.
_Всю следующую неделю нараец вскакивал под крики старшины. Он привык вставать с утренней зорькой, но раньше эта привычка вгоняла его в уныние, ведь рядом не занималась своими делами еще сотня попутчиков, готовых мелкими поручениями отвлечь от мрачных мыслей. Даже ночью место привала наполнялось шумом ворочавшихся тел и мерным сопением или храпом. Проснувшись от очередного шороха, нараец всегда видел невдалеке огонь костра и фигуры бдительных дозорных на его фоне. Здесь никто не отбывал смену. Все, включая вечно недовольного Нора, дежурили на совесть. Заметь старшина, закемарившего часового, наверное, сразу бы выгнал и одного, пешком отправил обратно.
_На седьмые сутки караван приблизился к подножию южной оконечности Солнечных гор.
- Ты точно не хочешь пойти с нами? – спросил Руф нарайца, когда тот собирал вещи. – Отец не против того, чтобы ты остался.
- Нет.
_Наемник чуть помедлил.
- Тогда, удачи.
_Он протянул сжатый кулак. Ансмунд подставить ладонь. Две монетки посеребрили грубую кожу.
Нараец посмотрел на деньги и подумал, что платят ему, скорее всего не за помощь в охране, а за урок, который он невольно преподал Нору.
- Должно хватить, - сказал Руф.
- Хватит. Ты же знаешь, я не привередлив, - отозвался Ансмунд, а потом добавил. – Спасибо!
_Нараец взглядом проводил караван. Наемники ушли на север, в то время как он свернул с дороги и направился западнее. Как только обоз скрылся из виду, над головой Ансмунда появилось темно красное марево. Оно росло, извиваясь десятком бойких щупалец, пока не извергло из себя существо, напоминавшее ребенка ростом меньше локтя. Земляной цвет кожи и лысая голове с двумя небольшими шишкообразными наростами – вот и все, чем мог похвастаться бесенок. Он шлепнулся оземь и встал, разминая худенькие ручки и ножки.
- Привет, Феликс. Где пропадал? – поинтересовался Ансмунд.
- Где, где! Как будто сам не знаешь?
_Бесенок подошел к нарайцу, и несколько бесцеремонно, хватаясь, за что придется, взобрался на его плечо. В больших глазах цвета обожженной глины, отражалась вся глубина детской непосредственности.
- Спрячься, - попросил Ансмунд.
_Феликс высунул язык в знак протеста против угнетения его межреальной сущности, но послушался. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы сделать тело прозрачным. Теперь только еле заметный силуэт виднелся на плече у Ансмунда. Такого издали не заметишь, тем более жарким днем, когда воздух словно кипит и, кажется, что из земли извергаются его горячие струи.
- Что ты тут без меня поделывал? – спросил Феликс.
- Ничего особенного. Скучал.
- Видел я, как ты скучал! – встрепенулся Феликс, сразу поменявшись в настроении. – Думал, я ничего не видел? Особенно этого, как его? Рифа. Нет. Руфа. Какой подлец! Все уши прожужжал своим нытьем.
- И вовсе он не ныл.
- Как же слышали! Я не ною, просто плачусь. Ой, ой! – Феликс заерзал на плече. – Гнать таких надо!
- Что же делать, раз все последнюю неделю ты и носа не кажешь?
- Дела, брат дела. Тебе ли не знать.
- Вот именно, что не знаю. Кроме тебя и некому рассказать.
- Не придуряйся! Все ты знаешь и понимаешь. Вот только войти в мое положение не хочешь. Сразу ищешь себе кого-то на стороне. А бедный Феликс должен страдать, - бесенок начал растирать маленькими кулачками якобы заплаканные глаза и размазывать по лицу несуществующие слезы. От самого Феликса Ансмунд узнал, что демоны и бесы не могут плакать, но как только друг начинал играть в рыдание, старался отвлечь его разговором. Тот отличался на удивление короткой памятью и быстро забывал, выдуманную им же, обиду.
- Феликс, взгляни-ка, где мы.
_Бесенок осмотрелся: справа вздымались пики южной оконечности Солнечных гор, и торопливо шумела небольшая речка, слева густой порослью зеленел лес, а Ансмунд с Феликсом находились сейчас…
- В поле, - бесенок окончательно отвлекся от слезного дела. – Издеваешься что ли? По-твоему я поля от леса и гор не отличу?
Когда Феликс злился, кожа его начинала покрываться красными пятнами. Чем сильнее он раззадоривался, тем больше высыпало пятен. Случалось, что все тело приобретало мягкий бардовый оттенок, от чего бесенок начинал напоминать кирпичную кладку. Ансмунда не беспокоили подобные приступы гнева: они случались нередко, вот только пятна эти, не смотря на маскировку, проступали наружу. А заметить пятнистое существо намного проще, чем бесцветное, поэтому друг ткнул Феликса в бой и спокойно сказал.
- Пятнышко.
Бесенок посмотрел на бок, и речь его резко оборвалась.
- Вот видишь, что ты натворил, - произнес Феликс.
- Я?
- Конечно ты! Только ты способен вывести меня из себя.
_Нараец рассмеялся. Вот за эту детскую непосредственность он и любил Феликса. Бесенок обвинял, спорил, иногда бросался дурными словами, но при этом оставался милым, как озорное дитя: полным нежности и искрящейся радости. Вглядываясь в глаза Феликса, Ансмунд вспоминал детство. Такие же малыши окружали его в «курятнике». Сердце начинало щемить при каждом воспоминании о прошлом, о том, что навсегда осталось в нем и никогда уже не вернется.
_Феликс облокотился на голову Ансмунда, ухватился маленькими пальчиками за русые вихры и притих. Длинная дорога с каждым шагом приближала их к дому.