[Farsi]

Он полз по сцене, как умеют только оборотни – будто у них есть мышцы там, где их нет у людей. Грациозно, грозно и невероятно чувственно, и он застыл на четвереньках на краю сцены.
Сзади, когда он плотно сжимал ноги, казалось, что он гол. Стриптезер положил голову на пол, разлив рыжеватых волос накрыл его, будто плащ. На миг он застыл, свернувшись в шар, будто совершенно голый. Тут музыка изменилась, он вскинул голову, волосы взметнулись дугой цветного водопада, упали ему на спину, и я поняла, что он завязал их в высокий тугой хвост. Волосы прыгали и танцевали вместе с ним, он использовал их как деталь сценического костюма, чтобы прикрыть тело, мелькнуть сквозь них бледной кожей, закружить вокруг себя, чтобы видны были только вертящиеся волосы, и снова чувственно красться по сцене, и люди стали засовывать деньги за завязку стрингов. На дальнем конце сцены деньги уже лежали кучкой, потому что кидали их все время, но только теперь он позволил засовывать банкноты так близко к своему телу. (взято из романа Л. Гамильтон "Сны Инкуба")