[reco]

Хуги
Почти все замечания принял, исправил. Выкладываю след. кусок про Энию.
Продолжение 17 главы.
Инистый великан ворочался в капкане собственного тела. Тепло факела послужило той искрой, что вдохнула в него жизнь, но как тяжело сразу очнуться от векового сна! Освещая зал, синее пламя напитывало бугрящиеся мускулами руки, широкую грудь, колоды-ноги; с конечностей сыпались шелухой снежные хлопья, обнажая блестящую плоть. Многочисленные глаза исполина вспыхивали красным, их взгляд, казалось, прожигал Энию насквозь. Она уже поняла, что совершила непоправимую ошибку, но боялась пошевелиться перед ожившим чудищем, мечтая превратиться в мельчайшую снежинку, чтобы затеряться в круговерти себе подобных.
Дрогнули стены. Великан с трудом выпрямился. Голова с россыпью глаз уткнулась в потолок, свод брызнул сосульками. Они падали иззубренными стрелами, где-то сзади закричал Аш-Гир, но его слова потонули в грохоте обвала. Эния, наконец, вышла из ступора и начала пятиться, не отрывая взгляда от проснувшегося титана. Тот повел плечами, чем обрушил новый сверкающий дождь. Гигантская ступня с обгорелой занозой факела дернулась, по полу зазмеились трещины. Исполин перенес вес тела, напрягся, словно вытягивал ногу из болота, ледяные путы не выдержали, загрохотало. Огромная стопа поплыла к Энии, она успела разглядеть толстые пальцы мертвенно-синего цвета, гладкие ногти каждый размером с рыцарский щит, и тут поняла, что еще мгновение – и великан наступит на неё, растопчет как букашку. Девочка взвизгнула и бросилась в сторону.
Свечение инистого гиганта наполняло зал. Эния пробежала вдоль стены, впереди чернел проем, куда она и нырнула, гонимая ужасом. Сзади раздавался треск, девочка неслась, не разбирая дороги, пока вокруг не сомкнулась темнота, но даже тогда она не остановилась. Левая рука шарила по холодному камню, правая вытянулась вперед, щупая воздух. Эния боялась обернуться, она знала только одно – надо бежать! Дыхание вырывалось с хрипом, глаза щипало от едкого пота, ноги запинались о неровности. Тоннель забирал вверх. Бежать становилось труднее, в теле уже дрожала каждая жилочка. Наконец, девочка споткнулась и распростерлась на полу, не в силах сделать больше ни шага. Вокруг плавали разноцветные пятна, вспыхивали искорки, но они постепенно гасли, и, когда исчезла последняя, Эния поняла, что лежит в полной темноте.
Она резко села. Кроме собственного дыхания ничего не слышно, кругом черная пелена без единого проблеска. Эния поползла, руки нащупали стену. Опираясь на неё, девочка смогла подняться, стараясь не замечать предательской дрожи в ногах. По стеночке, по стеночке, она двинулась вперед, но после нескольких шагов остановилась. Куда она идет? Возможно обратно, прямо в лапы чудищу? В этой темени не поймёшь, где нужное направление. Эния затаила дыхание и прислушалась. Что там с Чарой, успел ли выскочить из-под обвала Аш-Гир? Где-то вдалеке потрескивал каменный свод, шелестели снежинки и крупинки льда, потревоженные её бегством. Вроде бы ничего страшного, но почему тогда кажется, что из окружающей тьмы сейчас на тебя точно бросится какое-нибудь страшилище? Бррр! Девочка прислонилась спиной к стене и замахала перед собой руками. Никого, трусиха!
Что это? Вдали послышался перестук. Словно кто молоточком по камню стучит. А теперь мягкие шлепки, легкий скрежет. Эния попятилась, таращась во тьму широко раскрытыми глазами. Опять, уже ближе! Топ-топ-топ-топ. В этих подземельях может водиться всё, что угодно, цвирг вроде бы говорил про каких-то сумеречных зверей. Топ-топ-топ-топ. Девочка почувствовала, как зашевелились волосы. Еще немного и она закричит! Тогда уж точно все окрестные твари сбегутся на пиршество - бояться нельзя! Если она ничего не видит, это не значит, что видят они. Эния пятилась, успокаивая себя, но тут подумалось, что при жизни под землей совсем не обязательно вообще иметь глаза, добычу можно найти по запаху. Грррау! Что-то врезалось, опрокинуло, протащив по полу. Девочка завизжала так громко, что, верно, слышали на перевале Шейн.
Она вцепилась в шерсть, стараясь сбросить чудовище. То рычало и сучило лапами. Жаркий язык прошелся по щекам, носу, глазам. Остановившиеся было сердце несмело стукнуло раз, еще, и вновь погнало кровь по обмершему телу. Рука нащупала обрывок кожаного ремешка.
- Чара! Ох, как ты меня напугал…
Любимец заурчал, радуясь, что его наконец-то признали. Эния обняла ирбиса так крепко, как никогда в жизни. По щекам текли слезы, Чара слизывал их и фыркал в недоумении: он же рядом, чего плакать? На этом сюрпризы не закончились, боги явно обратили своё внимание в сторону Арских гор – во тьме тоннеля вспыхнуло изумрудное сияние. Эния прикрыла глаза и сквозь пальцы посмотрела на источник света. Запыхавшийся Аш-Гир достал из сумки клок колдовского мха и наматывал его теперь на палку, сооружая факел; подвешенные к поясу железки негромко звякали.
- Вроде бы леди маленькая, а бегает как большая, - пробурчал цвирг. – Визжит тоже. Я же кричал тебе, чтобы отступала в тоннель!
- Я не слышала, - всхлипывая, сказала Эния. – Я испуга-а-алась.
- Ну-ну, не надо плакать, нам еще выбираться отсюда.
- Отку-уда?
- С Тропы Великанов, - вымолвил Аш-Гир.
Утирая слезы, Эния огляделась. Свет факела не доставал до потолка, а лишь выхватывал из темноты противоположную стену - камень покрывали кристаллики льда, сияющие, словно бриллианты. Тоннель огромен, поняла девочка и почувствовала себя букашкой в звериной норе. От догадки перехватило дыхание. Согнав с груди ирбиса, Эния медленно поднялась и спросила:
- Ты хочешь сказать, что инистый великан последует за нами?
- Да, ему некуда деваться. Если бы мы отступили по тому ходу, которым прошли в подземную колыбель, всё было бы хорошо - гигант туда не протиснулся бы, но ты ринулась в этот тоннель. По Тропе великаны выходят на поверхность.
- Мне кажется, что я вижу дурной сон. Это же существо из легенд, почему он вообще ожил?!
- Пока инистый великан находится в холоде, он спит, но достаточно малейшего источника тепла, и гигант пробуждается к жизни. Твой факел послужил ему сигналом.
- Я это уже поняла. Извини меня.
- Да что сейчас говорить? Если бы я предупредил сразу... пойдем, надо выбираться отсюда, пока великан не догнал нас.
- А мы не можем вернуться обратно?
- Нет. Слышишь? Он уже ступил на Тропу!
Раздался далекий грохот, по камню прокатилась легкая дрожь - как бы не был просторен тоннель, но гигант задевал стены головой и плечами. Чара зашипел и, развернувшись, бросился в темноту. Взяв Энию за руку, Аш-Гир побежал за ним. Сейчас девочке уже не казалось противным прикосновение цвирга, она крепко сжимала шершавую ладонь, радуясь, что тот не погиб под обвалом и не бросил её. Близость принца-коротышки – исконного жителя подземелий - успокаивала, Эния с удивлением почувствовала, что перестали дрожать ноги и открылось второе дыхание. Плакать она давно перестала. Проход всё больше забирал вверх, начали попадаться трещины шириной в добрый фут, глыбы выпавших из свода камней. Аш-Гир не сбавлял темп, заранее предупреждал о разломах и яростно взмахивал факелом, отчего мох светился еще ярче. Многочисленные приспособления на ремнях цвирга громко бряцали, заглушая доносящийся сзади грохот.
- Великаны только кажутся медлительными, - бросил Аш-Гир на бегу. – Каждый его шаг – моих десять. Хорошо, что Тропа не такая просторная, чтобы двигаться ему в полный рост, да и обвалы кое-где прошли.
- А если всё равно догонит, съест? – спросила Эния, перепрыгивая очередную трещину.
- Нет, - засмеялся цвирг. – Просто раздавит, как тараканов. Ты же не станешь есть таракана?
- С ума сошел?
- Вот и он не будет, так что можешь не волноваться!
А шум за спиной всё нарастал. Утверждение Аш-Гира оказалось справедливым – как бы они не спешили, но великан, пусть даже и согбенный каменным сводом, настигал беглецов. Он торопится покинуть место многовекового плена, а если по дороге затопчет каких-то букашек - что ж, так тому и быть. Подумав об этом, Эния прибавила шаг, хотя, казалось, быстрее бежать уже невозможно. Пот заливал глаза, она распахнула шубу, косясь на спутника – тот тоже распустил ворот меховой куртки и тяжело дышал. Когда же выход на поверхность?
Если раньше Эния мерзла, то теперь холодный воздух ласкал разгоряченную кожу. Во рту пересохло, мышцы ног свело судорогой. Путь преградил завал из валунов, спаянных льдом. Оскальзываясь, девочка полезла наверх. Аш-Гир держался рядом, подталкивал её, но силы покидали измученное тело как вода дырявый мех. Достигнув вершины баррикады, Эния со стоном опустилась на покатый камень.
- Всё, больше не могу!
- Маленькая леди, я понимаю, что ты устала, но надо идти, - захрипел цвирг. – Вот, попей.
Девочка с наслаждением отпила из баклажки. Разбавленное вино прояснило голову и смягчило горло. Сейчас бы забраться в теплую ванну, вытянуть ноги, и чтоб Рина мяла плечи и натирала тело душистой мочалкой, подумала Эния. Сзади раздался грохот обвала. Девочка резко обернулась. Во тьме вспыхивали синие зарницы, питающие громадное тело; кулаки размером с избу крушили скальный выступ, препятствующий движению великана. Эния взвизгнула и слетела с каменной пирамиды, Аш-Гир неловко засеменил следом.
И откуда только силы взялись? Вид взбешенного гиганта так подействовал, что она без раздумий кинулась в темный зев тоннеля. Лишь окрик цвирга сумел остановить – Аш-Гир догнал и осветил путь факелом. Цвирг пробормотал, что завал должен на какое-то время задержать великана, но Эния поняла, что он говорит так, лишь бы успокоить испуганную дочь Стража Перевала. Мысль об отце странным образом придала сил, теперь уже Аш-Гир торопился за ней. Тоннель начал изгибаться. Изморось покинула стены, они заблестели гладким камнем. Мгла впереди посерела. Неужели добрались? Эния бросилась к далекому пятнышку выхода, как мотылек на свет.
Хлестнуло ветром, запахло костром и жареным мясом. На поверхности наступал вечер. Пики гор тянулись к низкому солнцу, над почерневшими склонами висела дымка. Насколько хватало глаз, тянулась заснеженная равнина, прерываемая зелеными пятнами сосен и пустынным трактом. В стороне виднелись отвалы рудников. Эния взглянула с уступа вниз. Ярдах в пятидесяти, меж разбросанных валунов стояли палатки, через отверстия в крышах поднимался дымок. Огонь полыхал и на улице – вокруг костров сидели люди в одежде из шкур, головы покрывали остроконечные малахаи, тут и там торчали копья, украшенные пучками волос. За жилищами паслись, разрывая копытами слежавшийся снег, мохнатые кони.
- Апаши, - выдохнул цвирг.