|
Глава 59.3
Каменное крыльцо выглядело как типичный вход в какое-то полузаброшенное административное здание - на правом берегу такие были, причем не в комплексе энергостанции, а в разных районах пригорода.
Завирдяев обернулся и с тоской глянул на темную громадину, уходившую в набирающее красного закатного цвета осеннее небо. Величественное здание каким-то чудесным образом успело обветшать и потемнеть. Полетели редкие снежинки, которые, упав на землю не таяли, а начинали носиться, влекомые ветром. Было холодно.
Он побрел прочь, спускаясь по ступенькам на разбитую и поросшую уже замерзшей травой площадку. Как так вышло, разум все еще был не в силах понять. Совсем недавно он буквально был готов взять в руку всю планету а теперь… Ноги сами шагали в строну разбитой тропинки, уходившей куда-то в осенне-зимнюю рощу.
Он вроде уже не в первый раз принялся воспроизводить в памяти произошедшее. Вначале люди Оппенгеймера сообщили, что объект прибыл и ожидает. Дело оставалось за малым - заболтать этого таинственное субъекта на пару минут, после чего оперативная команда деактивировала бы и захватила его. Что это был за таинственный незнакомец его, Завирдяева, мало волновало. Секретность. Вроде бы какой-то генетически модифицированный хрен. В общем ключ к победе. Не какой-то очередной такой ключ, а вроде бы тут было все по-серьезному. Правда, он, этот хрен, чуть засвоенравничал и удрал из лабораторного комплекса.
Оказалось, тип действительно был наделен чем-то, только Завирдяев так а не понял чем. Все пошло совсем не так. Команда захвата не прибыла, коммуникации отключились. Завирдяев даже лица этого негодяя не запомнил. А еще каким-то образом в дело оказалась вовлечена Ландскрихт. Во всяком случае, она там присутствовала. Увидев, что все пошло не по плану, она просто-напросто умыла руки. Еще по ее виду нельзя было сказать, что это ее как-то опечалило.
Тропинка бежала сквозь давно сбросившие свою листву вроде бы клены. Редкие осенние снежинки все падали и падали. Завирдяев по привычке полез проверить пистолет, но его не было. Он начал вспоминать, как такое могло произойти. Он как обычно оставил его с вечера в тумбочке, а наутро не взял… Не взял, потому что перестал быть сотрудником СБСЕ, а поехал сначала… Потом ракетодром… Конечно же… Рассудок все более и более приближался в своей ясности к рассудку бодрствующего человека, но Завирдяев все не просыпался. Взлет на шаттле… Атака на Лондон. Успешное выполнение плана… Ландскрихт. Ландскрихт не человек, а кто-то помогущественнее, увы, такова данность… Ландскрихт лезет в выполнение плана. План нарушен… План провален… Конечно же…
Вокруг была темнота. Он еще попробовал вспомнить ту тропинку и рощу, но нет… Он проснулся.
Ландскрихт теперь находилась у своего кресла и что-то высматривала в одном из экранов. Завирдяев посмотрел влево-вправо и не ощутил прежнего головокружения. Он глянул на Ландскрихт и тут вдруг его мозг пронзила совершенно четкая уверенность, что ничем хорошим для него этот полет не закончится. Действительно, достигнув своих не до конца понятных задач, она может и не придавать особого значения ценности его, Завирдяева, жизни.
- Как себя чувствуете? - обратилась она.
- А как вы думаете?
- Хотелось бы чтобы хорошо, но не можете сказать - не говорите.
Завирдяев вдруг почувствовал, что пора покончить с этим дурным сном, происходящим наяву. Пережитой стресс будто бы вызвал какой-то отложенный выплеск дурного адреналина. Хорошо было бы приземлиться поскорее. План полета и политический документ были уже давно позабыты и болтались в матерчатом кармане сбоку от кресла.
- Хочу приземлиться! - словно пьяный прорычал Завирдяев, отчасти ожидая какой-то реакции на свои слова от бортового компьютера.
- Приземлимся, только не сейчас, - вместо AI ответила Ландскрихт. С вами сейчас что-то не то… Я, впрочем знаю в чем дело. Это потому что у вас теперь нет биочипа. Оказавшись в совершенно непредвиденных обстоятельствах, ваше дрессированное подсознание лихорадочно начало искать ответ, впрочем, оно уже его нашло. А вот чипа-то, нужного для выполнения этой последней задачи и нет. Скажите мне спасибо.
- И за что же?
- За то, что я отобрала у вас пистолет, который вам дали, чтобы вы в случае чего застрелились. Разумеется, пистолет - это образно. Это биочип. Он и вколоченные в ваш мозг фреймы выполняли для вас такую роль… надсмотрщика с пистолетом что ли. Без чипа фреймы - это разоруженный надсмотрщик. Он и бесится. А вы оказались более лояльны первоначальному плану и тренировкам, чем можно было ожидать. Вот вы и выкидываете фокусы даже без чипа.
- Со мной порядок, Мадам! С этим устройством я выполнял все задачи, как долбанный киборг. Потом вы все испортили.
- Знаете, лучше сядьте в кресло и не дергайтесь.
- Не разговаривайте со мной так! Вы сами постоянно делали одну безрассудную глупость за другой. Это вам что? Шутки? Зачем было так летать?
- А как надо было? Возьмите себя в руки. Вас обстрел так напугал?
- Нет, не напугал, но я считаю, что не обязательно было лезть под эти бомбы.
- Вы же до этого спокойно лезли под конвенционалку. Чем эти килотонны на противоракетах опаснее шрапнели? И то и то одинаково убийственно если попадает в цель. У обычного солдата на фронте куда более сильные ощущения, так что не изображайте, будто вы перенесли что-то экстраординарное.
В чем была причина внезапно нахлынувшего бешенства, ему самому сейчас понять было трудно. Все эти атаки противоракетной обороны и адреналин? Такое и до этого было. Ясное осознание того, что вся Земля стоит на краю пропасти и гибели? Так Земля, вернее будет сказать, человечество, не первый год так стоит. Встреча, как она сказала, лицом к лицу с глубоким, дальним космосом, то есть с ней? Ну и да и нет…
Вместо ответа на эти дурацкие вопросы он вдруг с поразительной ясностью осознал, что нужно делать. Для начала он развернулся и с силой треснул кулаком по сложенному компьютеру, закрепленному на верху приборного блока.
- У-у-ух, на-а-х! - выдохнул он.
Бешенство это в отличие от всего, что происходило до этого не было каким-то наваждением от этой "Аэлиты нездорового человека", как он ее как-то назвал про себя. Это бешенство было его собственными эмоциями - сейчас он совершенно отчетливо прочувствовал разницу того и другого. Это что-то внутри его, его собственное, сорвалось с цепи. Может… биосфера помогала, или ее поле, как там говорят… Ну так еще и лучше.
Отлетевшая панель монитора прокувыркалась где-то неподалеку от его головы - до этого она успела отскочить от стенки отсека.
- Может ты к себе домой улетишь? - озвучил он наконец свое предложение.
- А я по-вашему где?
- Я тебе сейчас объясню где ты! - он сжал правую руку в кулак и изготовил левую, чтобы ухватить за обнаглевший воротник или еще что. Невесомость в данном случае не была его другом - движения осложнялись даже посильнее, чем если бы дело происходило в воде: сделав необдуманный толчок ногой можно было улететь совсем не туда куда хотел, да еще и начать вращаться, пытаясь при этом ухватиться за что-нибудь. Можно было и головой треснуться в итоге.
- Зачем вы изображаете гориллу? - послышался голос, в котором явно звучала издевка.
Еще он успел отметить, что теперь она смотрела на него не с прежней беззаботностью, а как-то, если не растерянно, то по крайней мере с выражением серьезности и некоторой удрученности.
Рассчитав, наконец, усилия для решающего броска, он, все это время находившийся за своим креслом, толкнул ногой борт отсека и рванулся в атаку. По пути он ударился коленом о верхнюю часть своего пилотского сидения, но успел пнуть приборный модуль и выровнять движение.
Забеспокоившееся лицо приближалось. Когда оставалось около полутора метров, он выставил вперед левую руку и нацелился в район шеи. Правая сжалась в кулак.
Тем не менее, к глубокому разочарованию какой-то внутренней части рассудка, сохранявшей все это время хладнокровие, он все же не долетел. Вернее, долетел, но не так, как задумывал - буквально на последних подступах он опустил голову, словно желая пободаться, а правая рука разжала кулак.
Он уткнулся ей куда-то в плечо, потом зарычал и завыл. Надо думать, тупой удар головой тоже был ей неприятен, но она не произнесла ни звука.
Спустя какое-то непродолжительное время он почувствовал, как ее рука прошлась по его волосам и прижала его голову.
- Не думала что вы так… - без прежней веселости проговорила она, - Я же сказала, что все, что надо, мы сделали, больше ничего такого не будем делать. Я думала, мы приземлимся в безлюдной местности, а потом прилетим обратно в Суперфедерант, как на самолете. Можно хоть на правый хоть на левый берег.
- Не хочу в Суперфедерант! - почти проныл он.
- А куда хочешь? - прозвучал непритворно ласковый голос.
- Не знаю, - прорыдал он, чувствуя, как его отчего-то трясет. Каким-то внутренним умом, наверно тем самым, что был разочарован срывом рукоприкладства, он понимал, что со стороны это выглядело форменным позорищем, но сделать ничего не мог.
- Ну как это "не знаю"? Одно мы уже узнали - это то, что ты не хочешь в Суперфедерант, - по-прежнему мягко проговорила она.
- Ты опять будешь смеяться.
- Я не буду смеяться. Я над тобой и не смеялась никогда. Над вашими большими боссами - да, над простолюдинами, чего скрывать, тоже да, а над тобой нет.
Он почувствовал, как она дышит ему прямо в волосы, в макушку. Теперь он вцепился в нее обеими руками. Где-то позади AI сообщил об очередной противоракетной атаке на шаттл.
Она все же высвободила и левую руку, принявшись гладить его по голове. Попутно она что-то выкрикнула на своем языке куда-то в сторону, надо думать, адресуя это бортовому компьютеру.
- Ну, куда ты хотел полететь? Я думала вернуться обратно туда, откуда взлетел шаттл, но раз ты не хочешь…
- Сама ведь тоже туда не хочешь.
- Ну да, место то еще, но не настолько дрянное, чтобы так расстраиваться.
- Я хочу… - простонал он, - Я хочу…
- Ну?
- В Советский Союз.
- Ну и что ты там будешь делать? Вообще есть и такая Земля, но там тоже свои… все тоже… и Оппенгеймеры свои и "Комбаты"… Так уж наверно мир устроен.
- Я хочу в наш, - прохныкал он, и уж совершенно бесцеремонно обхватился обеими руками. Внутреннему его рассудку было очевидно, что делал он это не как мужик, а как раскапризничавшийся ребенок, так что если рассматривать это как ситуацию, это было омерзительно. Да и как зрелище.
Она, надо было отдать ей должное, невозмутимо продолжала возиться с ним, даже не думая прибегать к помощи своих огней из пальцев, быстро бы решивших проблему. Еще на какое-то время появилась тяжесть. Совсем небольшая, не более десятой части от земной. Это AI включил двигатели, уводя шаттл от атаки. Судя по мизерному ускорению, опасность была не значительна.
- Ваш союз, это какой? - наконец, поинтересовалась она.
- Подальше в прошлое, в Первый - ответил он, даже чуть подивившись тому, как этого можно было не понять.
- Машину времени что ли хочешь? Уж чего-чего а этого нет. Это выдумка.
- Почему ее нет?
- Потому что нет.
- Ты же черная дыра, - он уткнулся головой еще сильнее.
- Надо же, теперь поверил, а то все спорил… Хорошо, давай про твой советский-рассоветский… Тебя сейчас про путешествия во времени не переспоришь … Скажи, почему ты хочешь туда?
- Не знаю.
- А кто же знает? Ну, скажи… Скажи, чего тебя туда так тянет.
- Там были другие люди, не такие злые как сейчас.
- Это все наивные фильмы. Старые фильмы. В жизни все не так.
- Я знаю, - прохныкал он.
- Давай я сейчас сделаю так, что ты заснешь? Хочешь?
- Ты обещала, что не будешь колдовать.
- Хорошо, не буду. Но ты хотел бы заснуть? Чтобы все это закончилось.
- Да, - простонал он, и в очередной раз уткнулся в нее головой.
Между тем, он почувствовал как становиться холоднее. Или не холоднее… Воздух какой-то стал… Как холодным утром что ли… Еще вроде бы уши закладывало, но это как-то совсем ускользало из внимания.
Какой-то внутренний рассудок, все еще сохранявший ясность, пытался донести что-то про нейрочип и гнусную историю вокруг этого нейрочипа, про подготовку, которую он, мелкий сотрудник министерства внешней торговли РФР проходил когда-то еще перед Войной, про вбуханные в это и в него лично миллионы "новыми" и про обещанное, но сейчас остальной, так сказать основной части его рассудка было как-то все равно. Он попытался поднять голову и взглянуть на ее лицо, но почему-то ничего не увидел. А после он уже и вовсе ничего не хотел.
- Как же я бездарно все слил, - была последняя мысль, промелькнувшая где-то в цепенеющей голове.
|