|
Глава 25.
Дата 29.02.2120.
Штаб "Норд Америкен Браво"
- Я все с большей уверенностью прихожу к выводу, что в итоге нам придется задействовать низковысотный перехват, - не унимался Гринсберг, - При этом вполне можно обставить все так, чтобы новая модификация продолжала оставаться в тени. Запустим ракету совместно с обычными, которые, это понятно, промахнутся. А эта попадет как бы случайно. Только нужно применять моноблочную и установить подрыв как можно дальше. Арсенал получит рассеянный дождь из осколков, но и это будет для него не лучше чем артиллеристский удар.
В ответ Бюкуа, как и Гринсберг, являвшийся трехзвездным генералом коалиционных сил, уже не в первый раз повторил свои доводы против применении новой GBA sys.580.
Лоундс, отвлекшийся на оживленный спор, вновь погрузился в изучение графической модели - он выбрал высокое разрешение, позволявшее наблюдать практически в реальном времени.
Комнат операционного планирования на борту каждого штаба было две. Та, что была выше своими статусом, имела меньшие размеры. В ней и проходил этот затяжной брифинг. Посередине отсека-комнаты находился ромбовидный стол, за которым могли разместиться двенадцать человек. Как правило, участников всегда было меньше, как и сейчас - всего присутствовавших было шестеро.
Основное место пребывания генерала армии США Лоундса, штаб "Норд Америкен Браво", как и следовало из его названия, был закреплен за Североамериканским континентом. Еще был "Норд Америкен Альфа". За южной Америкой был "Америка Меридионалис". Остальные носили названия "Евразия Альфа", "Евразия Браво" и "Австралия".
Все шесть штабов располагались на огромных летающих суперкрыльях - исполинских машинах с размахом в тысяча двести футов.
Относившийся к западу Евразийского континента "Евразия Браво", шестой из этой серии поднялся в воздух уже в годы Предвойны. Как и бывало в случае таких грандиозных проектов, постройкой занимались оба констеллейшна, а не какой-то один.
Четыре двигателя диаметром в пятнадцать метров каждый выбрасывали раскаленный ветер позади себя и в приборах инфракрасного наблюдения светили как две пары недобрых глаз - так излучали теплообменники второго контура.
Огромные летающие платформы несли в первую очередь большие штабные компьютеры - компьютеры самого высокого уровня во всей этой коммуникационно-вычислительной иерархии. Разумеется, были и мощные узлы всех видов связи, с помощью которых компьютеры надежно интегрировались в сеть, которой и руководили. Были жилые помещения, посты управления, позволявшие управлять отдельно взятыми системами вроде шаттлов или гиперзвуковых бомбардировщиков прямо с борта штаба, однако так делали очень редко и это было предусмотрено лишь на некие чрезвычайные обстоятельства.
Служебные компьютеры со всевозможными ключами, шифрами и кодами также находились на бортах штабов. Американский Пентагон, к примеру, давно уже не был физически привязан к тому огромному пятиугольному зданию - теперь он летал. Находился он преимущественно хотя и не постоянно над Арктикой - наиболее безопасным сектором. Одновременно находится в каком-либо секторе Земного Шара могли только два штаба - гиганты летали от одного края света к другому.
Раз в пару месяцев у каждого штаба происходила дозаправка - к одному из доков причаливал борт с топливными модулями. В остальное время оба дока каждого гиганта также не простаивали без дела - то и дело кто-то прибывали и убывал.
Постоянное движение, да еще и в воздухе плюс противоракетная оборона на земле служили той защитой, лучше которой было трудно вообразить.
На мониторе, раскинувшемся перед Лоундсом плелась сеть из бесчисленных пунктов-событий тыловой локализации.
- Ожидаемый результат, - раздался голос одного из присутствовавших, судя по всему прокомментировавший то, что только что отобразилось на схеме.
Лоундс ткнул пальцем в то, что относилось к рейду и сразу же стало ясно, что результаты были нулевыми - из текстовой характеристики, появившейся в окне слева внизу следовало, что весь консолидированный удар из полутора с лишним десятков ракет ушел в никуда, вернее было сказать, рассыпался дождем из тысяч и тысяч обломков частично в мезосфере частично на более близких подступах к арсеналу. Рейдеры теперь удирали обратно на север. По счастью, все остались невредимыми, чего нельзя было сказать о сделавших самый первых ход штурмовиках военно-воздушных сил в составе национальных вооруженных сил РФР. Осуществив действия в рамках первого пункта они потеряли три машины.
Сейчас из основных пунктов графика как состоявшиеся отображались пять. Вернее было сказать, что один из них, пятый состоялся лишь отчасти. Все это относилось к графику в его минималистичной форме - в таком виде он имел всего десять пунктов.
Начиналось все с провоцирующей, или говоря более сдержанным языком имевшейся схемы, инициирующей активностью НВС. Результатом этой активности вполне предсказуемо была серия будничных конвенциональных атак по базам, откуда штурмовики вылетали.
Ввиду близости этих баз к ракетодрому с его аэромобильной противовоздушной обороной, представленной тяжелыми барражирующими самолетами, урон базам был нулевым. При этом был очерчен географический район тыловой локализации. Очерчен он был для противника. Здесь график ветвился, предполагая и ненулевой ущерб. Это событие нумеровалось как 2b. График ветвился соответственно на 2a и 2b но потом он вновь сходился в третьем пункте, соответствовавшем старту рейдов F-158 по наземным целям в тылу противника.
Потом снова было ветвление, но событие 3b уже было отметено - результат рейда был без всяких сомнений успешным. Это даже несмотря на то, что был потерян шаттл AEX mod.116, задействованный в атаке на противоракетный терминал "гротеск". В конце концов, свой ресурс тот шаттл второго военного поколения уже практически выработал.
Четверым пунктом значился конвенциональный ответ "чинков" и он также уже состоялся - это был выход тех самых арсеналов на атакующий рубеж.
Эскалируй "чинки" до применения ядерных средств, они бы сразу ушли и увели весь процесс в девятый пункт, но они к счастью оказались последовательны. На седьмой год Войны это было вполне предсказуемо.
Пятым пунктом было сведение военного процесса тыловой локализации к противостоянию с тем самым конвенциональным ответом противника, то есть с арсеналами. Он, этот пункт рассматривался как частично состоявшийся. Повысив разрешение, диаграмму военного процесса можно было преобразовать в более низкоуровневую - в таком виде Лоундс ее и читал. При этом большем разрешении диаграммы становилось понятно, что пункт номер пять находился в развитии, подразумевавшем в том числе и очередной рейд F-158.
Разрешение можно было увеличить и еще - информация в штабные компьютеры текла рекой, но применительно к действиям вроде тыловой локализации или вообще заурядным для больших фронтов событиям проанализировать что-то руководствуясь лишь этой предоставленной визуализацией человек был не в силах.
Компьютеры же не только корректировали первоначальную модель боя но и занимались прогнозированием. На более высоких, чем этот трудно воспринимаемый человеком элементарный, уровнях визуализация была наряду с традиционными картам вполне эффективным инструментом "не машинного", то есть человеческого анализа и принятия решений.
Вот и сейчас шла дискуссия по поводу возможности применить sys.580. Первые модификации этой противоракеты были сходны с sys.520, однако позже разработчики поддались соблазну обзавестись противоракетой, способной помимо всего сбивать воздушные цели.
Изначально обе, sys.520 и sys.580 с довольно неплохой вероятностью, около 75 процентов, могли подбить гиперзвуковой дрон, при условии что точка встречи с целью будет находится на дальней границе зеленой зоны, на удалении тысяча восемьсот километров.
Разумеется, это не было первичным предназначением этих противоракет, но они это могли. При этом радар или радары, которым нужно было бы навести противоракеты должны были находится куда ближе к траектории цели - на то были ограничения по радиогоризонту, однако это ограничение было не единственным.
Если гиперзвуковая цель летела бы ниже 40 километров, то никакое даже самое точное целеуказание не помогло бы - вторая ступень противоракеты, летавшая с суборбитальными скоростями была не в состоянии маневрировать и корректировать свой полет должным образом в условиях более плотной атмосферы.
Даже для перехвата на высотах около того критически низкого уровня ракета, ее вторая ступень должна была вернуться в атмосферу особым образом, под острым углом, погасив скорость.
Можно было поступить по другому, направив эту самую вторую ступень наоборот под большим углом, устроив подобие баллистического удара. В любом из этих двух случаев это было не вполне целевое применение весьма дорогих противоракет. В случае еще большего ухода от первоначального предназначения, при чисто теоретических ударах по наземным объектам отклонения составляли бы километры. Такая же точность была бы при попытке подбить летящий в тропосфере самолет.
Авиацию можно было бы поражать, будь боевая часть ядерной, однако такая тактика выглядела довольно сомнительной - тут и стоимость противоракет и не постоянство возможностей оптического наведения с орбиты.
Вообще перспектива научить противоракеты подбивать обычную авиацию выглядела как праздное теоретизирование - порывы мечтателей быстро охлаждала в первую очередь стоимость противоракеты, однако была и большая авиация в том числе и арсеналы. В этом случае соотношение стоимости поражающего вооружения и цели не блокировало возможности развития этого направления.
Еще терминалы были вооружены противоракетами ближнего эшелона, но их дальность ненамного превышала радиусы противовоздушных комплексов и привлекать эти типы вооружений к таким нестандартным задачам никто и не пытался.
И вот, в сто семнадцатом году были проведены первые тестовые стрельбы по стратосферно-тропосферной воздушной цели. Перспектива перехвата обычных самолетов всерьез не рассматривалась - все внимание было сфокусировано на противодействии большой авиации - время от времени им удавалось проводить свои рейды, повергая в хаос и смятения побережья Европы или Южной Америки.
Навестись на такую крупную цель на финальном участке траектории можно было и без участия радиолокации - по визуальному каналу. Точки наблюдения при этом могли находиться как на орбите так и на борту самой боевой части.
Специализированная под задачи боевая часть была конвенциональной. Вторая ступень имела отличавшуюся от других модификаций аэродинамику - это был гиперзвуковой планер с более развитыми поверхностями и стабилизацией в виде раскрывавшихся в задней части лепестков, словно тормозивших, на деле придававших устойчивость.
К цели устройство подходило на скорости около трех тысяч метров в секунду, причем в нескольких километрах до точки встречи происходил подрыв основного блока и крупная воздушная цель поражалась несколькими десятками твердосплавных дротиков имевших каждый около килограмма взрывчатки. Еще были более мелкие элементы в виде стержней и шариков.
Другая модификация атаковала, подходя на еще более низкой скорости - менее двух тысяч метров в секунду. Эта наводилась визуально, с помощью оптической системы, защищенной толстенным кварцевым стеклом, являвшем собой почти что цилиндр.
Такая боеголовка могла прицельно выбить какой-то определенный элемент или фрагмент суперкрыла. Предпочтение отдавалось двигателям и той части, где находился боезапас. Взрывной заряд помимо фугасного действия разбрасывал конус из стержней и твердосплавных шариков.
Успешное поражение хотя бы одного арсенала вывело бы весь локальный военный процесс прямиком к восьмому пункту.
Шестой подразумевал всего лишь наращивание противодействия ответу "чинков" то есть новые и новые рейды в рамках охоты на арсеналы. Вообще рейды характеризовались самим планом как противодействие демонстративного характера.
Не демонстративным было противодействие, подразумевавшее применение более тяжелых вооружений, вовлечение полноценной авиации воздушного боя, гиперзвуковых аппаратов, ну и в радикальном варианте привлечение к делу новых GBA sys.580.
Что касалось новой sys.580, то с чисто технической точки зрения это был наиболее оптимальный вариант. Высокая стоимость модифицированной противоракеты с избытком покрывалась тем уроном, который она наносила противнику выводя из строя а то и разрушая суперкрыло-арсенал.
Однако технический критерий был не единственным, что влияло на принятие решений. Завезенные и загруженные в терминалы "убийцы арсеналов" были секретом даже для офицеров, осуществлявших стрельбы - на мониторах их постов эти позиции, контейнеры таких ракет, обозначались как "серые ящики", в которых могло быть что угодно, например исследовательские ракеты, участвовавшие в перехватах вместе с обычными, но шедшие по другим траекториям и исполнявшие модифицированные алгоритмы перехвата. Также там могли быть и так называемые ракеты неприкосновенного запаса.
Еще офицеры могли предположить, что в неактивных серых позициях могли быть и прототипы. В таком случае они бы не ошиблись. Действительно, новые модификации появлялись постоянно. Но вот что это за противоракета или модификация они знать не могли.
Неудивительно было, что державшиеся в секрете даже от своих офицеров, непосредственно занятых пусками, "убийцы арсеналов" должны были стать совершенным и очень обескураживающим сюрпризом для противника.
Более того, дело было совсем не в деморализующем эффекте - однажды решившись на массированный рейд на очередное побережье, "чинки" должны были совершенно предсказуемо угодить в ловушку, таившуюся в до того не угрожавших большой авиации терминалах.
Угодив в эту ловушку однажды, противник без сомнений скорректировал бы дальнейшую тактику применения летающих арсеналов. Скорректировать там было что - достаточно было провести предварительную работу по противодействию спутникам оптической разведки, в идеальном для "чинков" варианте полностью заблокировав их лазерной засветкой. Тогда возможность наводить ракеты точно так же заблокировалась бы.
Прийти к выводу о том, что наведение осуществляется при помощи визуального целеуказания было не то что возможно, а неизбежно.
Таким образом, действенность этого "туза в рукаве" была одноразовой. Это и дало старт ожесточенной дискуссии по поводу применения новых противоракет в текущей тыловой локализации.
Конечно, после выхода из тени секретности противоракеты не становились бесполезными - задача по полной блокировке орбитальной оптической компоненты пусть и над отдельно взятым сектором была не проще полной блокировки всех средств радиолокации отдельно взятого театра военных действий. Тем не менее, эффективность первого применения по всем выкладкам должна была быть значительно более высокой.
Не удивительно было, что такое первое выступление новых вооружений разумнее было бы приберечь на тот случай когда "чинки" предпримут масштабный рейд на американские побережья - наиболее желанную для них цель, на которую можно было бросить не два арсенала, а намного более впечатляющие силы.
Всего у "чинков" было пятнадцать сверхтяжелых платформ против двадцати двух у Западного Блока, правда совокупная полезная нагрузка азиатских носителей в полтора раза превышала показатели западной флотилии - будучи вдохновляемыми своими древними традициями и историческими примерами "чинки" решили не скромничать и замахнуться на строительство сущих монстров с размахом крыльев в тысяча шестьсот футов. Им это удалось.
Вообще вопрос о примени sys.580 был всего лишь частностью военного процесса тыловой локализации.
Седьмой пункт модели процесса ветвил сценарий на две пары смежных вариантов:
7a- объект, то есть арсенал или арсеналы, поражен в рамках демонстративного противодействия,
7b- объект не поражен в рамках демонстративного противодействия,
7u- противник эскалирует в рамках демонстративного противодействия,
7w- противник не эскалируют в рамках демонстративного противодействия.
Смежность вариантов заключалась в том, что 7a сосуществовал либо с 7u либо с 7w. То же самое относилось и к 7b - у него были свои 7u и 7w.
Говоря более простым языком, эскалация противником в рамках демонстративного противодействия выглядела как то, что "чинки", будучи разозленными тем, что их арсеналы с завидным упорством обстреливаются рейдерами и тем, что удары, которые наносят сами арсеналы не приносят результата, приходят к решению эскалировать весь этот локальный военный процесс и усилить давление на оборону Западного Блока, применив, скорее всего, традиционную баллистику.
Восьмой пункт как промежуточный итог всей локализации имел "пять плюс один" вариантов:
8a - Полный удар по объекту противодействия с применением гиперзвуковых средств, планирующих орбитальных блоков, пусть и не особо эффективных в условиях противоракетной защиты, представленной не одним тем терминалом "гротеск", что был разбит, а также применением sys.580 в радикальном варианте.
8b - Успешный удар по фронтовым ПВО в рамках демонстративного противодействия с использованием B-1001.
8c - Успешное отражение и обесценение атак противника без повреждения объектов противодействия - это было возможно благодаря мощной защите и обороне ракетодрома. Говоря проще, арсеналам позволили бы бессмысленно потратить свой боекомплект и убраться восвояси.
8d - район тыловой локализации терпит ущерб. Прорыв противовоздушной и противоракетной обороны. Деэскалация как итог. Нанеся подтвержденный ущерб суперзащищенному сектору а то и ракетодрому, генералы чинков удовлетворились бы гарантированными в таком случае наградами и повышениями, при этом даже не думая закрепить успех дальнейшей эскалацией - такое было чревато разбалансировкой глобального военного процесса и они не могли этого не понимать. То, что они будут рассуждать и действовать именно так подсказывал вес опыт Войны и даже Предвойны. Что ни говори, у затяжного характера глобальной конфронтации были и свои плюсы.
8e - Большие потери своих атакующих сил, рейдеров, штурмовиков и прочих сил. Деэскалация как итог. В этом случае инициатива по деэскалации была за Западным Блоком. Военный процесс был бы деэскалирован приостановкой атак на арсеналы, которые какое-то время побились бы своими стрельбами о непробиваемую стену обороны. Исход, как и 8d, негативный.
Но наиболее неблагоприятным был тот самый "плюс один", то есть 8de, являвшийся комбинацией вариантов 8d и 8e с постановкой под сомнение утверждения о непробиваемости своей обороны.
Все это вместе, все варианты восьмого пункта вместе с влиянием предшествующих пунктов, подводило события к двум версиям девятого пункта - в одном варианте сценарий локализации сходился, то есть глобальный военный процесс после событий локализации не претерпевал структурных изменений относительно состояния к моменту старта локализации, изменялась лишь его интенсивность - она снижалась. Это был пункт 9a.
Вариант 9b, крайне нежелательный, предполагал расхождение сценария глобального военного процесса, что могло быть как следствием избыточной активности и успехов противника так и следствием избыточного урона, который противник мог понести.
Таким образом, необходимо было не только максимально эффективно отразить атаки противника, но и сдерживать себя.
|