|
Глава 14.
Гиперлайнер. Полет Харлингтона.
22.10.2119.
Южная Америка - КАНАР. Столица.
К носителю подъезжала посадочная система, проще говоря, трап. В отличие от обычных лайнеров носитель не мог встать у пассажирского терминала.
Джонсон, первый пилот, потянулся к панели и дистанционно открыл разблокированную входную дверь, одну из двух в крохотном пассажирском салоне. В окне, устроенном над головой раздражающе мигало оранжевым - свет от какого-то технического маячка отражался от брюха носителя, которое, собственно, только и было видно в окне.
Трап пропал из вида бортовой видеосистемы, но спустя пару минут уже послышалась возня в салоне. Дверь ведущая туда из кабины была сейчас открыта. Джонсон встал и двинулся к пассажирскому отсеку. В салон вошли две работницы технического персонала, которые принялись распихивать по мини-барам, обустроенным у каждого кресла выпивку.
- Я рад, что на борту им хотя бы нельзя курить, - произнес Джонсон.
- Не говорите, сэр, - ответила одна из "стюардесс", которой, как и второй, предстояло остаться на земле.
Джонсон поднял глаза - в салоне была пара окон, таких же как в кабине. Здесь тоже мелькало брюхо носителя со съемной траверсой, на которой, собственно и крепился "Конкорд".
Вторая стюардесса, быстрее первой управившаяся с "заряжанием" минибаров принялась пылесосить кресла. Удивительное дело - вроде бы салон был приведен в порядок еще до того, как оба пилота зашли на борт. Все по высшему классу.
Джонсон развернулся и направился в кабину.
Через пятнадцать минут после того, как трап причалил к "Конкорду" на экране, на который была выведена картинка с наружной камеры, появился аэродромный автобус. Невзирая на свою важность, пассажиры не имели возможности зайти на борт с обычного пассажирского терминала и были вынуждены добираться таким архаичным способом. Впрочем, вряд ли кого-то это серьезно заботило.
Сейчас сенатору Харлингтону и его группе предстоял перелет по маршруту длиной в семнадцать тысяч километров и уложиться предстояло всего лишь в пару часов. Это, правда не считая причаливания к посадочному носителю и уже его, носителя приземление - это еще плюс полчаса.
Джонсон и Трезье, второй пилот, направились в салон чтобы приветствовать пассажиров заоблачной важности - Харлингтон был наиболее вероятным кандидатом на пост 68-го президента США. Про его визит в далекий Сибирский Суперфедерант говорили уже вторую неделю.
Несмотря на то что "Конкорд" был способен преодолеть расстояние от Буэнос-Айреса до SSSF за пару часов, полет готовился не одни сутки. Помимо всего прочего нужно было отправить в SSSF посадочный носитель, к которому причаливал "Конкорд".
Еще нужно было доставить "Конкорд" к месту старта из Невады. Все гиперлайнеры сейчас пребывали в частично законсервированном состоянии именно там.
Вообще до Войны по всему миру эксплуатировались всего десять машин, одна из которых являлась своеобразным экстренным бортом президента США, действительно по полной оправдавшая себя в неразберихе первых дней Войны. Тогда 66-му президенту США удалось соблюсти скрытность и недосягаемость своих перемещений с континента на континент.
Еще две машины были в резерве AEX, правда, неизвестно было, часто ли верхушка констелейшна пользовалась этим гиперзвуковым транспортом.
Остальные семь "Конкордов" до Войны выполняли межконтинентальные рейсы, причем очень нечасто, являясь скорее рекламой, чем источником серьезного дохода. Уже в годы Предвойны количество таких рейсов успело снизиться примерно до одного в неделю.
Харлингтон, первым вошедший в салон как и обычно производил впечатление общительного и открытого человека, хотя ничего особенного он и не произнес - тут и манера двигаться и мимика и все остальное - он это умел не хуже голливудского актера.
- Возможно, - подумал Джонсон, - За него следует проголосовать.
Дело тут было конечно не в каком-то обаянии сенатора а в самом предмете его турне. Джонсон разделял ту идею, что тылы по всем территориям Блока давно нужно приводить если не под одно начало то хотя бы пресечь бардак, который творился в ряде набивших оскомину мест - это и SSSF и Ирландия и штаты Восточного побережья.
Что касалось Сибири, то несмотря на свой неоднозначный бэкграунд, как и такую же неоднозначную предысторию России в целом, это как бы то ни было был белый регион.
Как SSSF, так и вся страна. Для Джонсона это был весомый фактор. Вполне возможно, через год, если ничего радикально не измениться, Джонсон проголосует именно за Харлингтона. Если уж турне принесет определенный результат то и подавно.
Когда все пассажиры расселись по своим местам, Джонсон направился ко входной двери. Сперва отошел рукав посадочного устройства. Потом Трезье, второй пилот, находившийся к тому времени в кабине, привел в действие электропривод, закрывший входную дверь с характерным роботизированным звуком.
Помимо электромеханики дверь блокировалась устройством, которое нужно было привести в действие вручную, чем Джонсон и занялся. Все-таки этот входной люк был куда более ответственным узлом, нежели дверь аэробуса - "Конкорд" был ближе к космическому кораблю нежели к лайнеру.
На блокировку двери у Джонсона ушло менее минуты. Пассажирский салон, по которому он сейчас пробирался к кабине, был всего лишь крохотным отсеком с двумя рядами кресел в общей сложности на полтора десятка пассажиров. Отсек этот скромно пристроился позади здоровенного топливного бака, коим по сути являлась вся передняя часть угловатого, словно вырубленного из металла наполовину лайнера наполовину шаттла.
Джонсон нарочито плавным движением закрыл дверь, отделявшую кабину от салона и направился к своему креслу.
Кабина "Конкорда" была выполнена как типичная "стеклянная" - перед каждым членом экипажа было по плоской панели, не только отображавшей приборную информацию но и служившей виртуальным лобовым стеклом. Еще были две небольшие панели по бокам каждого кресла - они имитировали боковые окна, словно это было остекление в обе стороны, и было оно у каждого пилота.
Из всего реального остекления были лишь те небольшие окна в верхней части, в которые сейчас просматривалась нижняя поверхность носителя. Осуществлению полета эти верхние окна не способствовали практически никак, да и пассажирам позволяли видеть лишь как изменяется цвет неба - от дневного к черному и наоборот. Сейчас впрочем и вовсе была ночь.
Помимо двоих пилотов на борту имелся AI, вполне способный провести весь цикл полета и справиться даже с экстренной посадкой. Экстренной называли такую посадку, при которой по каким-либо причинам посадочный носитель не смог бы захватить "Конкорд" и кораблю пришлось бы, используя два своих "рудиментарных" ТРД и соответствующий запас топлива самостоятельно выполнять приземление на аэродром.
Несмотря на совершенный AI, статус пассажиров, да и суборбитального рейса как такового, предусматривал контроль со стороны аж двоих пилотов.
Через пять минут после того, как дверь была заблокирована, носитель тронулся с места и направился ко взлетной полосе. Это был обычный двухфюзеляжный SAF-740, из тех, что массово использовали для запусков гиперзвуковых дронов, по сути, уменьшенных версий той концепции, по которой был построен "Конкорд". Тех бомбардировщиков носитель мог за один раз поднять до четырех.
В случае "Конкорда" применялось специальное стыковочно-пусковое устройство, которое как отпускало корабль в полет так и было способно принимать прибывший из мезосферы аппарат специальным кондуктором - чем-то средним между краном и механической рукой. Второй носитель, оборудованный такой же механикой, был выслан в Суперфедерант за пару суток до вылета "Конкорда".
Джонсону оставалось только гадать насколько этот полет был обусловлен тактическими и иными соображениями безопасности, а насколько соображениями пиара. Так или иначе, проложить безопасный маршрут для обычного лайнера было возможно. И сенатор при этом спокойно провел бы пару десятков часов в условиях полного комфорта.
Носитель вырулил на взлетную позицию. AI "Конкорда" к тому времени выполнил все предвзлетные проверки и запустил турбоагрегат бортовой силовой установки - хотя электросистема гиперлайнера сейчас полностью обеспечивалась носителем, этот генератор запускался заранее, на земле.
Бак в передней клиновидной части гиперзвукового аппарата вмещал пятьдесят тонн тяжелого углеводородного топлива. Стоил литр такого горючего как литр хорошего виски. Еще было пять тонн окислителя - сжиженного кислорода в криобаке - он находился прямо перед кабиной. Окислитель был необходим для работы двух клиновоздушных ракетных двигателей.
Если задуматься, суперпрестижный гиперзвуковой "Конкорд" был под завязку начинен довольно опасными штуками. Правда, когда-то миллиардеры и на ракетах летали. В отличие от них Харлингтон сейчас не выступает в роли пожелавшего экстремально отдохнуть - полет был частью его вполне рискованного и возможно исторического предприятия. Все, как у выдающихся людей прошлого - кто-то лично участвовал в прокладке атлантического кабеля, кто-то сам поднимал в воздух самолет своей конструкции. Это Америка. Джонсону весь этот претенциозный рейс виделся именно так.
Он глянул на уголок экрана, на который он вывел картинку из пассажирского отсека - здесь, в этом гиперлайнере такой визуальный контакт был обычным делом.
Взлетная полоса двинулась и побежала - картинка с бортовых камер так обрабатывалась, что ночной пейзаж приводился к видео в сине-сиреневых тонах. Некоторые старые приборы ночного видения выдавали изображение в цветах черный-зеленый-светлозеленый, как рисунок на долларе. Здесь было все то же самое, только вместо зеленого был сиреневый. Когда освещенность становилась чуть выше, компьютер начинал раскрашивать изображение в естественные цвета. Сейчас же была темная тропическая ночь с безоблачным и безлунным небом.
Набрав высоту, носитель взял курс на северо-восток. Где-то там, в шестнадцати с лишним тысячах километрах, если лететь прямо, находился это сибирский Суперфедерант.
На экране, в одной из строк системных параметров, бортовой AI запустил отсчет, начав со сто двадцатой секунды. Джонсон глянул на картинку из пассажирского отсека и принялся за предстартовое обращение.
Когда отсчет дошел до тридцати, пилот носителя пожелал доброго пути и отпустил "Конкорд". Аппарат стал проваливаться вниз. Будучи полностью заправленным, он все же обладал некоторой летучестью даже при таких параметрах полета - четыреста узлов на тридцати тысячах футов. Тем не менее проваливание вполне заметно ощущалось. Это было еще не самое сильное из тех ощущений, что предстояло испытать пассажирам.
Когда "Конкорд" провалился на полторы сотни футов, AI запустил клиновоздушные ракетные двигатели. Вообще вся космическая и суборбитальная авиация измеряла параметры своих полетов в метрах и километрах в час, однако Джонсон нередко мысленно переводил метрические величины в привычные.
Конкорд стал разгоняться с ускорением в полторы единицы - суммарно два ракетных двигателя должны были толкать аппарат весом в семьдесят пять тонн с усилием в эти самые полтора его веса. Это за вычетом потерь. С учетом сопротивления и угла наклона реальная тяга была несколько больше. По внешнему виду клиновоздушных блоков, этих невзрачных узлов, даже не имевших привычных большеразмерных сопел, трудно было вообразить, что они на такое способны.
Угол набора высоты стал расти и вскоре достиг двадцати градусов. Когда-то первые попытки человека выйти за пределы атмосферы осуществлялись на ракетных самолетах - они выскакивали на высоты более ста километров, и они также запускались с носителей, в качестве которых выступали бомбардировщики.
"Конкорду" высокая траектория тех ракетных самолетов не подходила - ему нужно было набрать скорость минимум в пять, а в общем случае в семь махов и выйти на высоту в пятьдесят километров, после чего в работу вступали маршевые двигатели "Скрамждет" - им и предстояло потратить десятки тонн основного запаса топлива.
Двигатели "Скрамджет" добирали еще около двадцати процентов скорости, доводя ее до девяти махов. В принципе, ракетные двигатели справились бы с этим быстрее, но "Скрамджет" имели одно неоспоримое преимущество. Будучи гиперзвуковыми воздушно-реактивными двигателями, кислород они получали из разреженного воздуха, поэтому им не требовался окислитель из криобака.
С одинаковым запасом расходных топливных и окислительных компонентов "Скрамджет" мог доставить аппарат значительно дальше, чем ракетный двигатель без сочетания со "Скрамджетом". Поэтому когда его, "Скрамджет" можно было задействовать, то есть уже при этих семи махах, его следовало задействовать.
Когда "Конкорд" набрал крейсерские девять махов, на востоке на горизонте стала отчетливо вырисовываться светлая полоса - лайнер мчался навстречу наступавшему утру. На скорости в девять махов имея на борту какие-нибудь весы можно было наглядно наблюдать снижение веса - аппарат огибал глобус и центростремительное ускорение себя отчетливо проявляло.
Географическая карта в своем реальном варианте проносилась внизу. Процесс этот был втрое медленнее чем она двигалась с точки зрения орбитального летчика, но все же в разы быстрее того, что было доступно истребителю.
Внизу прошла малая воздушная магистраль Африка-Южная Америка с вереницей гражданских бортов, транспортов и самолетов ПВО. Разумеется, все это было видно лишь на экране интерлинка. На борту имелся полноценный вариант этой системы, призванный в первую очередь предупредить о возможном вхождении в зону радарного облучения и прочих опасных сближениях, например, с авиацией противника. Опасной близостью в данном случае считалось расстояние в две тысячи километров, не меньше.
Спустя десять минут после прохода над магистралью показался Гибралтар. Зрелище было завораживающее, даже несмотря на то, что речь шла лишь о картинке на боковой панели. В верхнем остеклении была лишь сплошная чернота да медленно проплывавшие созвездия - из-за быстро менявшихся географических координат корабля их движение было заметно глазу.
Над Европой было утро. Над Средиземным морем бушевала гроза. Западно-Европейские территории сменились регионом Балтики - это был один из спокойных тыловых секторов, безопаснее было разве что над Арктикой.
Здесь, над Балтикой, с одной стороны безопасным, а с другой стороны близким к континенту и инфраструктуре сектором, нередко кружили стратегические штабы, особенно когда им надо было принимать швартующиеся к ним борты с топливными модулями.
Когда до места назначения, вернее сказать, точки стыковки с посадочным носителем оставалось чуть более трех тысяч километров, тяга двигателей "Скрамджет" начала уменьшаться. Процедура эта, как и все остальное, так же была выполнена компьютером. Помимо всего прочего AI корректировал заранее просчитанный маршрут, учитывая такие факторы, как погоду в районе посадочных процедур.
На момент начала снижения тяги двигателей "Конкорд" проходил над российской столицей, откуда в Суперфедерант должны были вылететь представители центральной Российской Администрации.
Когда "Конкорд" проходил над Уральским Хребтом скорость снизилась до шести с половиной махов, что на полтора маха превышало нижний предел скорости обеспечивавшей работу "Скрамджет".
Когда до точки стыковки оставалось пятьсот километров скорость достигла нижнего предела в пять махов и "Скрамджет" выключились. Конкорд начал планирующий полет, с высоты шестьдесят километров - на завершающем участке пути потративший значительную часть топлива и ставший легче гиперлайнер с еще работавшими "Скрамджетами" немного набирал высоту - так было оптимально. Через какое-то время, очень не сразу, цвет неба в верхних окнах стал светлеть.
Внизу проплывали огромные территории России - здесь, в Сибири была пожелтевшая равнина с разбросанными почти круглыми озерами. Рассеянность человеческих поселений и инфраструктуры с высоты в десятки километров была представлена вполне наглядно, особенно в сравнении с Европой, которая прошла внизу час назад.
Когда до точки стыковки оставалось чуть более сотни километров, скорость полета стала дозвуковой. Высота составляла восемнадцать тысяч метров. Пришло время для турбореактивных двигателей, воздухозаборники которых начали выдвигаться над верхней частью фюзеляжа.
Не обладавший хорошей аэродинамикой в дозвуковом диапазоне, гиперлайнер теперь расходовал энергию планирующего полета довольно быстро и расточительно.
Два двигателя "Конкорда" были неспособны не то что поднять в воздух, а обеспечить горизонтальный полет заправленного аппарата. Сейчас вес гиперлайнера уменьшился на пятьдесят с лишним тонн, и два рудиментарных ТРД вполне могли протащить его на расстояние в полтысячи километров, чего хватило бы не то что на стыковку, но и на самостоятельную посадку с несколькими заходами
Начался запуск двигателей - для "Конкорда" это было не менее ответственным делом, чем все, что было связано с шасси при посадке. До Войны вроде бы был проект специального крупноразмерного дрона, который, будучи, в отличие от носителя SAF-740, сравнительно легким и маневренным самолетом, был способен подхватить "Конкорд", снижавшийся и с выключенными двигателями. Однако проект реализован не был.
В текущих условиях просто выбирался такой маршрут, чтобы аэродром располагался как можно точнее по траектории снижения гиперлайнера. Когда-то, в позапрошлом веке, примерно также выбирались и взаимные расположения глиссад и посадочных полос для первых шаттлов, приземлявшихся без двигателей.
На высоте пятнадцать тысяч метров двигатели набрали полную тягу - все шло нормально. Впереди по курсу, в семидесяти километрах, на высоте пять тысяч летел изготовившийся носитель.
Развившие поначалу полную мощность двигатели сбавили тягу, и скорость установилась около отметки семьсот километров в час. Положение носителя отображалось как на интерлинке так и на собственной навигационной системе, завязанной, правда на то же самое, что и интерлинк.
Вскоре стал различим инверсионный след от шедшего впереди SAF-740. AI довольно лихо подвел к нему "Конкорд", сбросив скорость на последних километрах. Теперь предстояла стыковка - даже без AI дело было несколько проще, чем классическая дозаправка истребителей - "Конкорду" нужно было лишь идти ровно - остальное делалось с борта носителя. Главным действием был захват кондуктором.
Когда механическая лапа фиксировалась на аппарате, "Конкорд" прекращал самостоятельный полет, а его экипаж становился своеобразными пассажирами носителя.
Джонсон начал объявлять о предстоящей стыковке. В верхнем окне показалась громадина с занесенной лапой кондуктора. Гиперлайнер начал осторожно набирать высоту, приближаясь к зависшей над головой махине. Наконец, по кораблю пробежала серия легких толчков - стыковка состоялась. Двигатели стали сбрасывать тягу.
Точно над окном темнело переходное устройство - при аварийной необходимости оно опустилось бы, а люк, в который было встроено окно откинулся бы внутрь кабины. И пассажирам, этим важным шишкам пришлось бы карабкаться по поданной металлической лесенке, протискивая свои задницы в тесный лаз.
Спустя двадцать минут после стыковки носитель с остывавшим после гиперзвукового полета "Конкордом" приземлился на взлетной полосе при сибирском ракетодроме "Кеплер-Запад".
|