3. Царство холода
Впрочем, холод не ощущался. Проходящие проверку «курсанты» были в набедренных повязках. У Корвина она была чёрная с серебрянными вставочками. У Чары красно-жёлтая. У неё правда присутствовал ещё лохматый из пожухлой травы лифчик, очень мило смотревшийся на фоне заснеженных гор.
– Ну вот как тебя постоянно гораздит? – напарник потряс в разряженном воздухе руками, с желанием то ли схватиться за свою голову, то ли оторвать оную у напарницы.
– Ты же хотел пустыню, вот она – белая и снежная! – решила оправдаться Чара, а потом сделала ласточку. – Смотри, я лечу! Значит, всё не так уж и плохо.
Но потеряла равновесие, ступила с протоптанной тропинки в снег и тут же оказалась одной ногой по колено в сугробе. Снег вокруг кожи с лёгким шипением начал таять.
– Я заказывал пустыню песка, а не пустыню снега, – проигнорировал её выходку Корвин. Его голос остался таким же холодным, как и пространство. – И вообще рассчитывал, что идеей с конкретными понятиями, ты выведешь меня к морю. Может я надеялся на сёрфе покататься.
– Извини, сам говорил, особенности женской логики. Значит, плохо ты эту логику знаешь. Подучиться бы не мешало, чтоб точнее мысль для женской аудитории формулировать. Будущий маг, всё-таки, – пожала плечами ведьмочка, с трудом выбираясь на утоптанную дорожку, отчего пришлось сесть на неё. Подтаявший снег слегка холодил кожу, особенно это чувствовалось при лёгком ветерке, но когда Чара встала, влага быстро испарилась, что вернуло в состояние комфорта. – Ладно, я помогу тебе. В следующий раз буду думать о песке, в этот раз как-то... даже сама не знаю, как вышло, что снег получился.
– Нет, лучше вообще не о чём не думай. У тебя это лучше всего получается. Надо выбираться отсюда. Мигание ищи. Здесь должно быть хорошо видно на белом фоне. Вон как всё просматривается.
Под ярким слепящим солнцем и чистым высоким небом просматривалось действительно хорошо. С высоты птичьего полёта. Их занесло на вершину гор. Хорошо, что оба умели держать стабильную температуру тела. При выходе на снежный покров они её быстро повысили её до почти сорока градусов. Что было допустимо в условиях холода. В тропиках, такая температура тела быстро убила бы их. Так что при перемещении в капсулу, они также быстро должны суметь снизить её. Мда... задачка. Но это дело будущего. А сейчас... Снизу белые склоны, заснеженные деревья, замёрзшее гладкое озеро, обрамлённое тёмной полосой галечным берега. Ещё дальше высокие строения из потемневшего дерева, внутри каменного забора, похожие на монастырь. Дышалось здесь и легко, и сложно одновременно. Легко от вековой безмятежности и красоты, сложно от недостаточного количества кислорода. Магия магией, а всё-таки не везде она будет тебе подыгрывать. Системы дыхание и кровообращения до нужной гармонии приходилось самим. Не хотелось бы потерять сознание в самый неподходящий момент. И всё-таки, куда идти?
Тем временем, копошение за ёлками, скрывающие от обзора часть пространства, стало заметным.
– Смотри. Там люди, – показала Чара на озеро.
Корвин кивнул.
– И там же находится мигание. Значит, поехали.
– На чём? – ведьмочка удивлённо огляделась, в поисках хотя бы санок.
Корвин же протянул через отражения руку, отчего та исчезла из зоны видимости, и вытащил оттуда пару лыж с ботинками.
– А это законно? – с подозрением спросила Чара. – Если нам их не дали, значит, наверное, и нельзя?
– Одно из главных магических правил, какое? – нетерпеливо вручая ей пару цветных дощечек, ответил вопросом на вопрос будущий маг. – Вспоминай.
– Главное – результат. А каким методом мы его добьёмся – не важно.
– Вот-вот. Перед нами задача – спуститься к озеру быстро. А без лыж, так быстро спускаться я пока ещё не умею. Зато обладаю умением добывать необходимый инвентарь из воздуха. Теперь понятно? Это и моё испытание тоже, не забывай.
– Теперь понятно. А ботинки прямо на босу ногу одевать?
– Не тупи, поехали. Нам недалеко, мозоли натереть не успеешь. Равновесие держи, остальное сила притяжения сделает.
– Вот ещё возьми. Глаза слепить не будет, а выбоины и проталины делает чётче, – Корвин протянул ей горнолыжную маску с оранжевым стеклом. Сам одел с серым.
– Спасибо, очень заботливо. А мог бы всё-таки и носки достать тоже, – пробурчала для проформы ведьмочка, натягивая тяжёлые ботинки. – Хоть и надел личину сильного мага, но всё равно пока до него не дотягиваешь. Человеческие мужчины вечно о комфорте забывают, а могли бы иногда и вспоминать, особенно, когда мамзель рядом.
– Не льсти себе и не беси меня, – отчеканил Корвин.
– И всё-таки, – продолжила Чара, не принимая всерьёз брезгливую гримасу напарника, – в формулировке закона ты опустил одну важную деталь.
– Какую? – машинально спросил напарник, уже в маске изучая склон и планируя путь между ёлочек.
– Добиваться можно любыми средствами, при условии, что эти средства не противоречат законам равновесия. Так что в формулировке, как и в носках, ты опускаешь маленькие важные детали.
– Они несущественны.
– До того момента, пока не коснуться тебя лично.
– Они меня не коснуться.
Маг оттолкнулся, сгруппировался и легко заскользил вниз по блестящему снегу. Приятное зрелище. Неплохо сложенный лыжник в маске и набедренной повязке чёрной с серебром на фоне ослепительного снега. Надо догонять. Ведьмочка вздохнула, с подозрением глядя на проложенный, но слишком отвесный путь и решила следовать своим. Тот, который избрала она, был пологим, но колючие деревца там попадались чаще. Ничего, объедет. Уж, наверное, это не сложнее, чем прыгать в цирке с переворотом.
Первые ёлочки и сосны ещё удалось проскочить без помех, но гряда непроходимых насаждений, которая была незаметна сверху, вскоре заставила существенно снизить скорость, а под конец запутаться в ветках. Опадавший большими хлопьями с ёлок снег охлаждал кожу. И температура воздуха тут же давала о себе знать. Не хватало только обморожения. Единственная отрада, испарялся снег быстро, если отряхнуть.
– Бегемот! Теперь уж самый натуральный, – послышался с параллельной полосы хохот.
Чтоб поржать над ней, Корвин даже прервал спуск. Как же он её достал своими подколками. Нет, чтобы помочь. Хотя, не будет она доставлять ему такого удовольствия. Сама справится. Найдя всё-таки просвет в насаждениях, Чара выбралась на ровное место.
Видя, что у неё всё относительно хорошо, будущий маг тронулся вниз, играючи преодолевая собственные сложные участки. Рассчитывая больше не нарываться на очередной стёб, ведьмочка собрала всю имеющуюся в наличии чувствительность, сконцентрировалась и без помех, но всё-таки с помарками, преодолела оставшийся участок трассы. Корвин ждал внизу.
– Ну, надо же, доехала. А я думал, придётся тебя вон из тех кустов выковыривать.
– Не дождёшься.
– А как думаешь, почему я сам туда не направился? – поднимая маску на лоб, спросил он.
– А ты подумал, что следуя твоего спуску, я себе шею сверну? А мёртвый напарник, между прочим – это автоматически проваленное испытание.
Возразить Корвину было нечего. И он сменил тему разговора:
– Ладно, покатались и хватит. Снимай маску.
Избавившись за ближайшей ёлкой от ставшего не нужным инвентаря через отражения, испытуемые вышли на лёд озера. Там сновали монахи. Тоже в одних набедренных повязках, только белых и тряпочных. Они раскладывали стопки простыней, рубили полыньи, размечали трассу. Вокруг собирались зеваки в тёплых одеждах. То ли прихожане монастыря, то ли гости. А может такие же, как и эти голые... тоже монахи, только начинающие. Кто их разберёт. Чтоб аборигенов не смущало наличие женщины в столь диком месте, Чара изменила свой облик на мужской, создав простейшую иллюзию. Красная лампочка выхода из реальности мигала в обнесённом колышками пространстве в метре от поверхности льда. Так просто? Из любопытства Чара подошла к полынье, взглянула в воду. И осталась довольна, посчитав своё отражение идеальным.
– А ты меня как видишь? – тихонько обратилась она, вернувшись к магу.
– Нормально. Глазами. В чём проблема?
– Я теперь субтильный юноша.
– Это для них, – сказал Корвин. – Меня эта иллюзия не касается. Я тебя как облупленную знаю. Твою нифильтикультяпистость никакая магия не скроет.
Ведьмочка фыркнула, но промолчала. Что можно ответить раздутое самомнение и недооценку других? Пусть пребывает в этом состоянии и дальше. Это даже, можно сказать ей на руку. При такой самоуверенности даже будущие маги чрезмерно расслабляются, теряют бдительность и начинают совершать ошибки. Вот тогда она и отыграется за всё, что он у неё накипело.
Монахи тем временем закончили подготовительные мероприятия и в огороженные столбиками площадки начали проходить смиренного вида святые отцы с длинными и седыми бородами, короткими бородами с пышным колоритом, клочкастыми бородами и окладистыми, округлыми и в виде сосулек. Фигуры тоже разнились – пузатые, худые, высокие, низкие, горбатые и как жерди. Все, как и полагается босиком и в набедренных повязках. Рядом с каждым из них семенили по одному служке. Молоденькие, вертлявые, видимо самых юрких выбрали.
Лампочка выхода из реальности за оградой оживилась, обозначая, что время пошло и можно отсюда ретироваться. Чара указала на это Корвину, тот не отреагировал. Она попыталась ещё раз.
– Ну что же ты, смотри, нам только за руки взяться и пройти можно! – прошипела она.
– Уймись, – отмахнулся будущий маг. – Разве не видишь, где выход находится? В этой реальности будет проверяться не сила физического тела, а сила эфирного.
– Это как?
Корвин вздохнул, закатил глаза, видимо сформулировал всё, что было нужно и в какой необходимо последовательности, а потом начал.
– Ты знаешь, что человеческое тело поддерживает определённую температуру?
– Ты меня за идиотку принимаешь? – поджала губки Чара. – Конечно.
– Во время болезни температура повышается. Во время упадка сил – она снижается. Притом, допустимые границы и того и другого состояния узки. Чуть выше, чуть ниже – смерть.
– Ну, дальше... – чем больше Корвин объяснял, тем меньше это мероприятие ей нравилось.
– Так вот эти дяди сейчас собрались здесь, чтоб разогреть своё тело до пятидесяти, шестидесяти, семидесяти, а у кого получится и выше градусов. Одна загвоздка. При такой чрезмерной внутренней температуре, перегрев, сворачивание белка и отмирание тканей гарантированы. Поэтому этих дядей послушники сейчас будут охлаждать с помощью простыней, смоченных водой из полыньи. От каждого из этих юнцов зависит жизнь почтенного уважаемого монаха. Оступится ли юный помощник, не принесёт простыню вовремя, устанет бегать, отвлечётся – всё. Монах погибнет от перегрева, который сам же и создал в собственном теле. Game over, как говорится.
Чёрт, вот так влипли. И как она сюда попасть сумела? Знаний явно не хватает, чтоб по таким местам путешествовать. Нет, надо идти учиться даже в том случае, если сейчас экзамен сдаст. Хотя... вот как-то глядя на мрачного Корвина, уже сомневается, что всё закончится положительно.
– И кто из нас будет монахом? – тихо спросила Чара.
– Ну, явно не ты. Ты ещё не обладаешь такой техникой. Да и если бы обладала, боюсь, даже при детских пятидесяти градусах окочуришься. А вот то, что моя бренная жизнь теперь в твоих руках, от этого действительно не по себе. Была бы возможность выбора, я предпочёл бы одного из этих юнцов, зная твою неуклюжесть, нерасторопность и криворукость.
– Ну всё. Хватит, – внутри что-то перещёлкнуло, как затвор. – Ты думаешь, я прям сплю и вижу, чтоб уничтожить тебя? Да сдался ты мне. Мне испытания надо пройти, чтоб выбраться отсюда. Как нам до выхода-то добраться сейчас скажешь или в философии опять погрязнешь?
– Выигрывает тот монах, то высушит больше всех простыней своим телом. – Спокойно продолжил Корвин, но ведьмочка его тоже не плохо знала, чтоб по расстоянию между словами понять, что он нервничает. – Нам нужно высушить такое количество, чтоб горка простыней до лампочки достала. Но при этом, чтоб при перемещении обратно в капсулу у меня температура тела опять была приближена к норме. Ведь, сама понимаешь, там проруби нет. А без дополнительно источника охлаждения, я не жилец.
– Радиатор к себе привяжи, достань из отражений, как лыжи, – процедила Чара, но так, чтоб маг не слышал.
А впрочем, он всё равно услышит, если мысли читать умеет.
Корвин не отреагировал на её выпад, взял широкую досочку из стопки и пошёл к выбранной полынье. Чара за ним.
– Монахи, монахи... – не удержалась она. – А всё равно на снегу сидеть не хотят. Просудиться боятся.
– Это для того чтобы лёд не растаял, тупица. Научись сначала складывать два и два, а потом рот раскрывать.
4. Кочегарня
Последнее замечание было последней каплей. Эфирка у неё начала подкипать. Вслед за ним астрал. Ковин сел в позе лотоса. Ужасно неудобная поза. Её придумали специально, чтоб издеваться над человеческим телом. И вот теперь ему надо отрешиться не только от затекающих конечностей, но и от суеты вокруг, от собственных решений и собственных желаний. Заставить жизнь вокруг себя замереть, чтоб внутри можно было без помех разогреть зияющую внизу тела топку, сейчас больше похожую на кочегарню из преисподней.
И вот тут Чара поняла, как Корвин умеет читать мысли. Он постоянно находится в таком чуть разогретом состоянии. Считывая информацию с пространства. Такой собственный сканер широкого действия. Просто сейчас, будущий маг раскаляет этот механизм до максимально допустимого состояния, и аура, исходящая от него такая широкая, что поглощает и её тоже. Отчего Чара может видеть его мысли. Может видеть всё, что происходит внутри его мира, хотя раньше это не удавалось. Хотелось замереть, прислушаться, изучить, налюбоваться в конце концов. Когда она ещё такое увидит! Из чувства эйфории вывело только одно слово, похожая на пинок.
– Простынь...
О небеса, как она могла забыть. Засмотрелась на невидимый эффект, а физическое тело-то разогревается. С трудом вырвавшись из мира наваждений, она засуетилась с простынями. Обмакнуть, накинуть на тело напарника, отчего тот становился похожим на привидение, пока первая сохнет, вторая должна быть наготове уже мокрая. Поменяв местами простыни, первую надо отнести к огороженному на льду месту, а следующую намочить. Круговорот простыней в мире огня и холода. Топка изнутри Корвина разогревалась всё сильней. Из черно-красной она стала оранжевой, потом жёлтой. Двигаться приходилось всё быстрее. На снегу рядом с излучающим жар напарником с простыней налилось достаточно воды, чтоб при застывании образовалась корка льда, отчего ведьмочке приходилось постоянно скользить в самом опасном месте. До Корвина она боялась уже дотронуться. Когда она опускала на его плечи и лоб, очередную мокрую простыть, та начинала шипеть, как на раскалённой сковородке. Но было не до сантиментов, с каждой использованной простынёю она уже не успевала бегать под мигающую лампочку и просто бросала их рядом, а потом в промежутке, когда удавалась выхватить свободную секунду, приносила сразу охапкой. При очередной такой пробежке, она поняла, что ещё одна такая охапка и стопка достанет до нужного размера и ужаснулась. Внутри Корвина топка давно уже белая. Ему надо успеть остыть! Из этой реальности выходить пока нельзя. Вопреки собственной цели, она примяла простыни, чтоб лампочка случайно не зафиксировала, что их можно отсюда забирать и дала ещё время.
– Остывай, остывай! – взмолилась она, оказавшись с напарником рядом. –Простыней достаточно. Ещё одна такая партия и всё, мы прошли. Теперь надо только остыть!
Корвин услышал, впустил в себя холодный воздух здешней реальности и зияющий вход в преисподнюю внутри начал остывать. Медленно. Очень медленно. Здесь, как при обратном процессе, спешка ни чему. Тело должно успеть приспособиться к новым условиям и новым возможностям. Нарастить внутренний приток воды, избавиться от лишнего жара. Настала минутка оглядеться. Во всех огороженных участках «улов» был крупным. Кроме двух. В одном худощавый монах, видимо не сумел до нужных параметров разогреть своё тело и теперь подрагивал от холода. Ему на плечи накинули тёплый полушубок, показывая, что из состязания он выбыл. Второй грузный раскрасневшийся состязуемый лежал на снегу без сознания. Вокруг его тела образовалась широкая проталина. Служка прихрамывая и то и дело потирая ушибленное колено, суетился вокруг него. К незадачливому помощнику присоединились несколько святых отцов, пытавшихся откачать перегретого пострадавшего. Но тот не реагировал на их усилия, закатил приоткрытые глаза и слишком отрывисто с хрипотцой дышал. Регулировать самостоятельно процесс внутреннего остывания не мог. За него это сейчас пытались сделать двое «соратников по вере», остальные то и дело прикладывали к телу простыни. Но Чаре, даже при её мелких познаниях, всё же было видно, что белок внутри начал сворачиваться. Закупорка мелких сосудов тромбами уже возникла, процесс необратим, хотя ещё и не обозначился омертвением и посинением тканей. Скоро он остынет сам собой. Монах был не жилец, но остальные для очистки совести, всё же пытались колдовать над ним.
Ведьмочку передёрнуло, зрелище было удручающим. Если Корвин не успеет снизить температуру, такая же картина может возникнуть в магической капсуле. Чара поменяла простыни и с беспокойством стала изучать напарника. Хорошо, уже хорошо. Топка уже не жёлтая, а ярко-оранжевая. Обратный процесс идёт стабильно, но всё равно... слишком медленно. Лампочка выхода из реальности начала менять цвет. С красного на размыто-розовый. Скоро в ней начнут возникать белёсые оттенки. И тогда выхода не останется, кроме как бежать отсюда. Но Корвин... справиться ли он?
Чара сменила ещё несколько простыней, рассчитывая за счёт быстрой смены мокрых тканей ускорить процесс. Это помогло, но не слишком. Даже у магов возможности тела не безграничны. Всё должно идти своим чередом, нельзя упускать ни один из пунктов алгоритма. А им нельзя упускать шанс выхода из этой реальности. Но чёрт возьми... готов он, или не готов? Что выбрать? Как понять? Последнее слово должно быть за ним. Он в более опасном положении. Топка внутри уже красно-чёрная. Достаточно ли это для перемещения или бес с ним, с заданием? Пусть летит в преисподнюю, зато напарник остается жив. Ей без него всё равно экзамен не засчитают.
– Ты как? – набралась духу потревожить будущего мага ведьмочка. – Лампочка выхода ещё чуть-чуть и совсем погаснет. Можно перемещаться?
–Давай, – коротко распорядился маг.
– Уверен?
– Да. И сгинь уже отсюда.
Чара подхватила простыни и в последнее затухающее сияние смогла подать сигнал выхода. С мягким хлопком они переместились в капсулу, фиксируя ещё один пройденный этап. Успели! Успели! Ведьмочка нервно рассмеялась, обернулась. Корвин, как сидел в позе лотоса на замёршем озере, так и продолжал сидеть. Тело опять стало раскаляться. Огню уже почти потухшей преисподней, но для здешних параметров всё равно излишне раскалённой, некуда было девать переизбыток тепла, и он выбрасывал его в кровь, ткани и совсем мало в окружающее пространство, задерживаясь на коже. Тело не успевало перерабатывать его. Дыхание Корвина стало учащаться, кожа багроветь. А радиатора в виде полыньи в капсуле не было...
Это конец... Ну почему, почему она не догадалась прихватить с собой несколько мокрых тряпок, наверняка их хватило, чтоб унять остаток жара. А сейчас... Что сейчас делать? Память тут же охотно подсунула образ умирающего на снегу от теплового удара монаха, и так же легко сменила грузного старика на образ напарника. Собственное дыхание замерло, лоб покрылся испариной, по позвоночнику неприятно пробежала холодная волна и замерла в центре живота... Холод! Как и жар, человек может вырабатывать холод! Нужен только доступ к телу воды. У всех оно есть! Это... это может сработать. Она сама может стать радиатором. Ещё одна волна мурашек по телу и Чара схватила эти снежные искры и стала напитываться ими, собирая по позвоночнику лёд, создавая изнутри кристаллизующийся стержень. Это... это не так уж сложно. Надо только не отпускать концентрацию внимания. И можно позволить себе заледенеть настолько, чтоб кожа отразила это морозное состояние и сама стала ледяной. Добившись этого, можно остудить жар тела Корвина. Погасить последние раскалённые искры. Пальцы похолодели и начали неметь. Хороший знак. Вода подчиняется, теперь надо не останавливаться и остужать тело дальше, надо отстраниться от всего, даже от времени... Только осторожно... Но ведьмочка опомнилась только когда стали замерзать колени. Перебор. Сколько ей понадобилось времени, не поздно ли? Надо подойти ближе.
Потерявшие гибкость конечности не слушались. Медленно она подошла к магу со спины, наклонилась, обхватила... обняла его руками, потом ногами, чтоб каждый участок обледеневшего тела, касался его раскалённой кожи. Послышалось шипение и Чара... начала согреваться. Сейчас она сама была простынёй для напарника. При такой близости, хватило нескольких секунд, чтобы понять – кризис пройден. Опасность миновала. Можно насладиться теплом, что источает тело напарника, запахом его кожи и ни о чём не думать. Время опять пошло, дыхание выровнялось, ледяной стержень изнутри распался, приятная истома прокатилась по телу. Чара отпустила мага, откинулась на спину на полу капсулы.
– Вау! – выдохнула она. – Это было здорово! Я так давно не чувствовала себя живой! Даже голова кружится.
Корвин обернулся, отпихнул её по гладкому полу от себя подальше, сам наконец-то сменил жуткую позу. Облокотился руками на пол, выпрямил ноги, потом сел и стал растирать их.
– Выбрались, – высказался он. – Я думал, это конец.
– Ой-ой-ой... Можно продумать, что ни разу в таких ситуациях не оказывался.
– С тобой нет. И вообще я не собирался в таких ситуацияхс тобой оказываться.
– И это вместо благодарности. Я спасла тебя.
– А я тебя не просил меня спасать. – Корвин встал. - Это твоя личная идиотская инициатива. И идиотское женское мышление, которое нас туда занесло. И головокружение твоё говорит, что слишком много льда в себя впитала. Если бы не я, заледенела бы совсем. Так что ещё неизвестно, кто кого спас.
И как он всё умеет выворачивать наизнанку?
– Да пошёл ты.
У Чары головокружение уходило, эйфория тоже. Жестокость напарника отрезвляла. Она же хочет быть магом? А маг всегда должен быть в одиночестве. Напарник ему не нужен. Никогда. Она же хочет быть магом? Значит надо привыкать. Обидно, больно, но ничего не поделаешь. Не она придумала магические законы. Не ей и менять их. Магические законы надо знать и не нарушать. Это всё, что может маг. Остальное решают боги.
Чара нехотя поднялась. Расставание с иллюзией долгого совместного магического пути рассыпалась пеплом. Он невозможен. А значит и с Корвиным или тем, кто скрывается под его личиной, надо расстаться. Кончики пальцев ещё холодило, как холодило и поясницу. И ведьмочка почувствовала усталость. После пережитой эйфории, налетела апатия. Слишком тяжело ей далось это испытание. А впереди ещё одно. Захотелось что-нибудь съесть или напиться. Холодным, горячим, горячительным, без разницы. Тело требовало энергии. Хотя, голова так кружится, что горячительное сейчас – лишний перевод качественного ресурса.
В ответ на немой запрос, Корвин протянул ей кружку с пряным ароматным напитком, на плечи накинул одеяло с подогревом. Когда он успел всё это достать?
– Переоценила свои силы, - сказал напарник. – Ни одна магия не проходит бесследно. Не готова ещё. Я же говорил.
Чара взяла кружку, выпила. Глинтвейн. Вот уж поистине, умеет догадывать о том, что сейчас необходимо.
– Спасибо, – сказала Чара, сделав пару глотков. Напиток согревал изнутри желудок и скоро должен был докатиться до крови, возможно принеся восстановление сил.
– И тебе.
Когда-то это стало бы неожиданностью. Возможно где-нибудь в параллельной реальности, Чара чуть бы кружку не выронила от изумления. Но теперь эти слова не вызвали никаких чувств. Внутри всё омертвело. Хотела ведь пройти через смерть? Ну так вот она. Короткий путь к новой жизни только так и достигается...
Отрешившись от своих переживаний, Чара стала анализировать услышанные секунду назад слова собеседника. Они были очень тихими, почти неслышными. Выдавил Корвин их из себя тяжело, со скрипом, нехотя. Но всё же, произнёс. И тут же отгородился каменной стеной иллюзий. Чара не пыталась через неё прорваться. Ибо незачем. И всё-таки. Первая почти благодарность с момента их знакомства? Говорил ли он ещё когда-нибудь нечто подобное? Ведьмочка не могла вспомнить. Но думать сейчас не было сил. Может и говорил... Оказывается на то чтобы думать, тоже нужны силы. Как она этого раньше не замечала? Неужели сейчас настолько ослаблена? Ух... как это не вовремя.
– Давай, соберись. Мы на последнем этапе. Сейчас сдаваться, вот уж глупость несусветная.
Корвин ввёл жёсткие нотки в голосе, но Чару это теперь не трогало. Ей было всё равно. Увидев изменение её поведения, напарник мягко добавил:
– Если не готова... Можем и закончить сейчас.
И он автоматически получит весь выигрыш?
– Нет, – слабо запротестовала ведьмочка. – Сейчас я назад уже не поверну. Выйду отсюда либо победителем, либо без сознания.
– Недопустимое поведение для мага.
– А я и не маг.
Корвин хотел что-то сказать, и уже открыл рот, но передумал.
– И всё же... – продолжил после паузы он. – Вода двойственна. Тот эксперимент, который ты необдуманно совершила, может плохо отразиться на последнем этапе. Сил может не хватить. Подумай ещё раз. Ты можешь умереть.
– Уже подумала. Я не отступлю.
Чара упрямо поджала губы, нахмурилась. Если он ещё раз задаст этот вопрос, она может накричать на него. Специально вынуждает что ли? Если она сорвётся, это правда будет конец испытаниям. Вспышки истерики, как признак слабости, магия отслеживает быстро, и тут же заканчивает. Слабым в магии не место. Но Корвин промолчал. Хоть какая-то отрада. Впору опять благодарность объявлять. Глинтвейн тем временем начал действовать. Вопреки логике убрал головокружение, разлил огонь по венам. Одеяло одарило теплом и мягкостью. Чара повела плечами от удовольствия. Настроение улучшилось.
– Слушай, – начала ведьмочка, – а почему говоришь, что это я выбираю реальности? В капсуле-то вместе находимся. Она может и на тебя реагировать.
– На меня сейчас не реагирует, – отстранённо сказал Корвин.
– А почему?
– На мужчин не реагирует. Реагирует только на женщин. Это закон.
– А как так получается? – не унималась Чара.
– Пока не время объяснять. Это сейчас не самое главное. Сосредоточься лучше на следующей реальности. Постарайся, чтоб она была более спокойная, нежели предыдущая.
– Мне жутко надоели вопросы без ответов. Я смогу когда-нибудь общаться с тобой нормально?
– Что значит нормально?
– Это когда я получаю от тебя столько же приятного общения, сколько даю. Хотя, я не жадная. Могу и меньше получать приятностей, если ты не умеешь их создавать. Или совсем мало. Но не получать их вообще... знаешь, это неправильно. Это нарушает закон равновесия.
– Ничего ты мне не даёшь. Потому что мне ничего не нужно.
– Ничего не нужно только мертвецам. А ты живой. Вроде как.
– Правильная мысля, – ухмыльнулся будущий маг. – До того момента, как ты меня в новой реальности не угробишь.
– Знаешь, а бес с тобой. Следующее испытание я хочу проходить отдельно!