[Crazy Dwarf]

Сообщение от Дымка Ри

Уважаемый Crazy Dwarf, как же я рада, что Вы пришли.

А я-то как рад

Большое вам спасибо за предметный и серьёзный разговор.

Когда кружка полна чаю отчего же не поговорить по душам? Спасибо, что выслушали.

Итак, по сути. Ситуация:
Он подошёл к вам близко, близко и сказал: – «Убью». (его, её) И первое что вы понимаете – это то, что совершенно ничего не можете сделать. Ни-че-го.

Да, это читается. Это ступор, это бессилье, страх и гнев за это на себя самого. Отчасти, поэтому и есть ощущение психологической работы с разделением сознания на отдельные сущности.

Я не знаю зачем. О чём можно, а о чём нельзя писать? А что делать, когда жизнь и смерть смешиваются? Ты жив, а со страхом и смертью ничего не можешь сделать. Просто кричать – несправедливо?
Вот тут и пришёл Большун-Шумень.

Можно ли так писать? Нужно ли об этом говорить с читателем? Нужно ли привлекать читателя тоже подумать о страшном, о том, что не касается лично его (и, дай бог, никогда не коснётся)?
Я не знаю.

Писать можно обо всем. Вопрос не к тому, зачем показывать нам ужас и страшные события, ведь кому-то от этого может стать неприятно. Ведь писателю часто приходиться заниматься как раз тем, чтобы части читателей становилось неприятно, иначе ничего не изменить. Вопрос в том, что раз это сделано, то у этого должен быть какой-то важный и серьезный повод, некая цель, идея, способная на фоне всего этого ярко раскрыться. Ведь писатель, в отличие от всех своих героев, как раз таки может что-то сделать, может не доводить до убийства. И даже мне кажется, что понимаю эту идею, но на мой взгляд она здесь так и не сыграла.

Уважаемый гном, все выхваченные вами моменты для меня на вес золота. Особенно всё, что касается образов собак. Спасибище!

Золото - это хорошо, золото я люблю. Спасибо за такие слова.

Часть рассказа как раз «о друге, о жертвенности, о чувстве долга, о сострадании». Но в силу способностей конкретного персонажа. Он выложился полностью, как смог. Ну, по крайней мере, именно это хотелось передать. Но спорить не стану, согласно собственной же теории, что читатель всегда прав.

Так и писатель прав. Здесь же только понять, что каждый подразумевает и к чему ведет.

Да, как раз желание желание сделать часть о «о друге, о жертвенности, о чувстве долга, о сострадании» я почувствовал. Но не увидел этого, к сожалению. Попытаюсь объяснить.

Вот что такое жертва? Это когда мы отдаем что-то нам дорогое, часть себя ради другого. Она подразумевает потерю чего-то. Да, иногда она может быть тяжелой с точки зрения решимости на нее, иногда легкой, но это всегда некое волевое действие, влекущее потерю. О какой же жертвенности речь в рассказе?

Допустим, если бы пинчер понимал, что он может уничтожить страх через превращение, но это отнимет у него жизнь. Превращение безвозвратное, смертельное, всего на час, но какой час. Тогда да, мы понимаем, что он решается осознано, жертвует собой. Но здесь этого совсем нет, да и жертвы тоже. То, что он потом ушел по каким-то причинам в лес, остается под вопросом и неким предположением спаниеля, что пинчер умирает.

Сострадания в собачке тоже не видно. Только слепое следование, вбившейся в голову цели. Да, образ маленькой и немного глупенькой собачки удался на славу. Да, именно так и есть. С таким же чувством она могла погнаться за этой мразью, мышью и велосипедом, вбив себе в голову мысль догнать. Но главная цель здесь максимум о своем долге "защитника", а скорее о некой прихоти. И вот от этого грустно. Чуть-чуть иначе расставить акценты и действия собаки обретают совсем иную суть.

Вот что интересно. В то, что спаниэль пройдет "зеркальный тест" веришь почти полностью, его ощущаешь существом с самосознанием. Но вот пинчер представляется совершенно иным. От этого начинаешь ощущать, что им двигает скорее инстинкт, который, что самое ужасное-то, сродни инстинкту у убийцы. То есть действия не осознанные, а из-за этого не вызывающие глубокого отклика, да и восприятия собаки, как защитника.

Чудесное, удивительное, волшебное превращение маленькой преданной собачки в могучего защитника происходит в результате зазря... Это как павлин, поющий "чудным" голосом в мультфильме про Мюнхгаузена, как меч-кладенец, забытый дома или сапоги-скороходы, в которые переобулись в самолете.

Может быть, если бы эту линию вывести чуть сильнее, ярче, эмоциональнее, то и весь рассказ стал бы иным. Это все к чему, вопросы-то в основном только по части с пинчером, да с убийством. То есть где-то всего по трети, остальное как раз все служит общей цели.

Ещё раз огромное спасибо!

И вам.