«Ивана Петровича даже охватила ностальгия». И не его одного
Эх, Серолюбово, mon amour
Приветствую автора! Сразу скажу, что прочитал рассказ с удовольствием. Есть некоторые проблемы с построением фраз и – довольно серьёзные – с пунктуацией, но, как я понял, рассказ дописывался в спешке, а значит, здесь нет ничего такого, чего не смог бы исправить сам автор. Поможет многократная вычитка, мелкая чистка, правка. Но теперь давайте-ка о хорошем.
Серолюбовский юмор – он прост, а потому мне очень близок. С шуток Михалыча мне смешно (быть может, в нём я нахожу собственные черты?) Этот персонаж, ничуть не стесняясь, перетягивает одеяло повествования на себя. Ну в самом деле, по совести: разве нужно дальнейшее раскрытие образов Ивана Петровича и Иннокентия Игнатьевича? Они раскрыты настолько, насколько нужно, приемлемо схематичны и по-хорошему предсказуемы.
То ли дело – Михалыч!
Он – неуместен, он скандалит в очередях
и при этом – практичен, предусмотрителен
Он говорит не в склад и не в лад
и при этом его суждения прямы, правдивы
Ну и конечно, в нём неистребим дух веселья
Пара шуток, которые могут быть улучшены:
Скрытый текст - [SPOILER]:
«— Роботы-фигоботы!» - тут я ожидал, что Михалыч вспомнит одного, с которым был, так сказать, знаком лично)) Серьёзно, сыграло бы. Хотя, в принципе, скрытый намёк на героя рассказа «До чего дошёл прогресс» здесь есть («А может они уже у вас и на троих сообразить способны?»)
«Часть четвертая, в которой Михалыча [цензура] и [цензура], во время [цензура] и [цензура][цензура], а после Михалыч [цензура][цензура][цензура].
По решению Совета Двух Галактик по этике, эстетике и хорошему настроению вся эта часть [цензура]».
Вот тут, возможно, чуть-чуть приоткрыть бы завесу над тем, что на самом деле там произошло, дать намёк, чтобы получилось классическое Тирионовское «А как-то раз я притащил осла и медовые соты в бордель». Но это, как говорится, опционально. Так, как есть - тоже смешно.
Вообще, по ходу чтения я всё боялся, что рассказ так и останется зарисовкой про «Михалыча и алькари». Но, к счастью, автору удался финал – ведь, читая монолог «Удивительные жители планеты Земля прибыли к нам, чтобы…», мы понимаем, что рассказ – не об алькари и тем более не о крудах, он – о нас. Это, на мой взгляд, самое сильное место рассказа: здесь во всей красе, чужими глазами проявляется сущность людей, наше величие – и наша низость. «Власть всегда дает им испытания, чтобы они совершенствовались и не впадали в отчаяние». «Их музыка ужасает, но только веселясь под неё, выделывая ломающие колени движения ногами, вы понимаете, что такое боль и страдания». Странно, но вспомнились не дискотеки, а практически родной кабак «для тех, кому за…» и люди, исступлённо танцующие под некоего М. Круга. «Вся их жизнь — это гармония, поскольку они каждый день борются и поэтому даже знание смысла жизни не способно отбить у них тягу к жизни». Как тут не вспомнить Лукьяненко: «Я понял этот народ. Он безнадёжен. И абсолютно неуязвим» («Линия грёз», кажись). Этот монолог – именно та мощная нота, на которой рассказ и должен быть завершён. Даже последующие размышления кота Барсика, добавляя повествованию ещё одну частичку тепла, кажутся уже излишними – хотя, разумеется, рассказ они ничуть не портят.
Уже говорил раньше, и повторюсь: главная проблема рассказа (хотя проблема ли? Возможно, наоборот – сильная сторона?) – это его нишевость. Многие пожмут плечами и пройдут мимо – как, собственно, когда-то прошёл я сам мимо «Утро красит ясным светом». Но я ж вернулся)) И теперь мне приятно считать, что этот рассказ написан для меня – и таких, как я.
P.S. В качестве названия подошло бы «Планета мудрых». С другой стороны, в этом заходе конкурса хватает рассказов со словом «планета» в названии.
ДПС тьфу, P.P.S. Ах да – ещё понравился «синий зелёный» чайник – весёлый стёб над «обтекаемой» манерой разговора.