Старик развернулся, указал путь дальше. Через изящную, стрельчатую арку на галерею, нависшую над огромным залом. Когда Аэдан подошел к перилам, то понял, что никогда еще вживую не видел столь больших крытых помещений. Даже за Контуром. Сверкавшие тут и там огоньки подсветки тщились разогнать тысячелетнюю тьму, но, по крайней мере, позволяли оценить мастшаб. Они же высвечивали ряды за рядами отсеков, павильонов и клеток. Некоторые до сих пор были перекрыты пластинами бронестекла. И, вроде бы, даже мерцал стазисный экран-другой.
Потом Норхад заметил, что несколько огоньков, тусклых из-за расстояния, сдвинулись. И мгновение спустя на плечо ему легла тяжелая отцова ладонь, заставив пригнуться.
Аэд поморщился - отец перестал рассчитывать силу. Чувствовалось даже через наплечник.
"Они уже здесь" - показал Сойдан Кан-Каддах. Он не стал тратить время, чтобы выругаться на неуклюжем военном языке жестов клана. Но и так было понятно, что он взбешен и раздосадован. Неужели он рассчитывал, что врагов что-то задержит?
Старик вытащил меч.
"Туда"
Пригнувшись, отряд цепочкой пробежал к лестнице вниз. Ступени из псевдо-кости, странные, шатающиеся под ногами, вели на уровень большого зала. "Выставочного", как сообщила пыльная табличка на стене. Еще немного, и они затаились за углом крайнего павильона. Отец на мгновение замер лицом, потом указал в коридор между клетками.
Двадцать Шестому некстати пришло воспоминание, что добрый доктор Ньеч, да и прочие встреченные им маги, частенько выглядят так же, когда сканируют фон.
Очередное мелкое, совсем недраматичное, но начисто меняющее картину мира откровение. Удивительно как просто было не замечать их раньше, в той же академии для отпрысков. И на клановой службе по всему Югу. Аэдан уже почти ностальгировал по тем временам.
Они свернули на перекрестке, другом, проскользнули между опрокинутых стеллажей. Приходилось следить, чтобы не шуршать и не хрустеть вековым мусором - обломками передвижных стенок, древней, простроченной маг-волокном тканью, обрывками каких-то книг и брошюр. И костями. Их было даже больше, чем на других ярусах комплекса. И некоторые неприятно напоминали о биоте и тварях из самых зараженных областей.
Один из таких скелетов, хорошо сохранившийся - хоть сейчас в университет сдавай - возлежал на груде явно Сиятельных костяков. Словно хищник в логове. Отряд обогнул его с почтительной осторожностью, которая, наверное, была уже излишней. Но казалась странно уместной. Потом Двадцать Шестой заметил в одном из загонов коконы шелковичников, давно высохшие. В них скорчились мумии древних омэлли.
Последние дни этого оплота Сиятельности должны были быть интересными.
Потом они круто свернули на одну из центральных "улиц" выставки и Аэдан столкнулся взглядом с громадной тварью. Она припала к земле, готовясь к прыжку. Высоченная, с половину мамонта величиной, в панцире из костяных и хитиновых пластин. Морда скалится зубами длиной в ладонь. Из спины торчат костяные остовы крыльев, прямо как у Цордана. Синие глаза отражают свет их фонариков. На красном языке блестят капли слюны. Может и ядовитой…
"Тьмать! Осерпованный кошмар Наморика!"
Потом между ними и легендарным чудищем по стазисному экрану, словно волна по поверхности пруда, пробежали разряды поддерживающей магии. Аэдан был изрядно раздосадован, что замороженный во времени монстр так его напугал.
"Малый ультакк, саблекрылая броневая модификация" - гласила табличка у стазисного купола. Дальше шли плохо различимые из-за времени и мелкости значков пояснения. Норхад не стал их читать. Но подумал - насколько должен быть страховиден большой ультакк, если и малый - такой?