[SpellCaster]

SpellCaster & Alia. Третье задание.

Формулировка
Лакей осторожно прокрался в покои господина посла Братарена, что как раз отсыпался после вчерашнего бала, где он был ...гхм, "звездой". С неодобрением покосившись на храпящее посреди постели тело, он принялся убирать свинюшник, разведенный вельможей...

Судьи :
1) Внешность - полноватый, начинающий лысеть, невысокий мужчина около 40 лет. Черты лица обычны. Неаккуратен и несдержан. Целеустремлен. Эгоцентричен. Опытен.
История - данный посол прибыл с одной целью - придать законность войне, что будет объявлена достаточно скоро(или НЕ будет - если не будет дан повод). Он всеми силами будет добиваться этого повода.
Внимание - посол защищен всеми мыслимыми щитами от магии, контролирующей разум.

Текст задания

Над дворцом уже давно висел месяц и мерцали звёзды, но королевской чете было не до сна. Её Величество Алия рассерженно мерила опочивальню широкими шагами. Высокий пост почти не изменил девушку с примесью драконьей крови: наперекор всему дворцовому этикету она предпочитала удобные походные костюмы, только теперь они были сработаны из лучшего шёлка и украшены серебряной нитью. В приступе раздражения Алия сбросила маску монаршей особы и по стародавней наёмнической привычке бурчала слова, совершенно не подобающие королеве. Её супруг, король Фрост, неподвижно стоял у окна. По сравнению с Алией он казался безмятежным, однако нахмуренные брови и сжатые губы ясно говорили, что король омрачён.
Вот на него трон повлиял заметней, отучив от безразличия к чужим судьбам. Бездомный и вечно одинокий скиталец постепенно привыкал к тому, что теперь у него есть дом и люди, о которых он должен заботиться. Нельзя сказать, чтобы он был от этого в восторге, но уставшая от странствий душа просила покоя.
Да только нелегко королям достичь покоя. Едва взойдя на трон, они были вынуждены бороться со страшной засухой и неурожаем, а едва страна начала приходить в себя — во дворец заявился посол Братарен, представитель могущественной державы. Дерзкий, грубый и заносчивый, он не предлагал — он требовал. И условия мирного договора были оскорбительны.
— С каким бы наслаждением я бы располосовала эту жирную глотку! — зло воскликнула Алия. — Подумать только: дюжина мешков с золотом и два сундука алмазов! Это не залог мирных намерений, а…
— Дань. — Фрост рассеянно постукивал пальцами по подоконнику. — И ведь это лишь первый пункт из списка его требований. Стоит нам согласиться — и мы потеряем нечто большее, чем золото и камни. Мы потеряем честь и попадём в вечную кабалу Саккарема.
— Ты не хуже меня знаешь, что мир нам нужен позарез. После той засухи страна не выдержит и недели войны.
— Увы. Но и заключать мир на подобных условиях я не согласен.
— Тогда, может, скажешь, что же нам делать? — мрачно осведомилась Алия.
— Прежде всего надо успокоиться и перестать изводить себя, — мягко сказал Фрост. — Чувства вряд ли помогут делу, они только туманят разум.
— Тебе-то легко говорить! — бросила королева в сердцах, о чём тут же пожалела. — Прости. Я сгоряча.
— Ничего страшного, — улыбнулся король. — Я понимаю твоё состояние.
Алия глянула на его беззаботное лицо и фыркнула:
— Вот уж сомневаюсь! Кто, как не ты, удержал меня в тот момент, когда я была готова разорвать жирного мерзавца на кровавые лоскуты? — Она провела ладонью по лбу. — О Небеса, я совершенно потеряла голову, когда он…
— …заикнулся о том, чтобы ты отработала часть дани, — выпрямившись и глядя в никуда, закончил Фрост. — Я удержал тебя лишь по одной причине: не хотел, чтобы ты пачкала свои коготки о вонючую шкуру этого слизня. Нет… я сам жаждал прикончить его. — Воздух в опочивальне, казалось, заледенел от мертвящего холода, источаемого голосом короля. В каждом звуке его таилась жуткая смерть. — Смотреть ему в глаза, пока жизнь, капля за каплей, покидает его тело, смотреть, как холод корёжит и ломает его кости — медленно, по одной…
Он зажмурился, отвернулся и сипло выговорил:
— Мы не имеем права действовать необдуманно. Мы уже не бродяги и должны прежде всего заботиться о наших подданных. М-да, насколько всё проще, когда бродишь по миру с полупустой торбой на плече…
— Хорошо, хорошо. Давай успокоимся. — Алия перестала метаться из угла в угол и присела за письменный столик. — Видишь — я спокойна. Что дальше?
Она выудила тряпицу и два метательных кинжала и принялась полировать узкие лезвия. Этот жест не очень-то подтверждал слова королевы, однако Фрост знал, что чистка оружия для воина — такой же привычный ритуал, как утреннее умывание.
— А дальше будем думать, — ответствовал король. — Насколько я понял из похвальбы Братарена, решение целиком зависит от него, шад Менучер не дал ему каких-либо указаний. Значит, нам нужно уговорить посла заключить договор на менее грабительских условиях.
— А уговорить он себя вряд ли позволит. — Привычные движения, холодный блеск стали и тяжесть рукоятей в самом деле успокаивали, помогая мыслить чётко и ясно. — Поскольку разнюхал о наших алмазных копях и видел творения наших ювелиров.
— Да уж, требования двух третей добываемых алмазов и дюжины лучших мастеров говорят сами за себя, — согласился Фрост. — Выходит, добром с ним не столкуешься…
— Остаётся заставить! — стремительным жестом Алия наполовину всадила кинжал в столешницу.
— Да, но как? Запугать, отдать палачам, заточить в темницу?
— Он предусмотрел это, — покачала головой королева. — Специально ведь сегодня во время пира упирал на то, что условился отправлять письма Менучеру каждые два дня. Малейшее промедление — и война неминуема.
— Итак, этот способ отпадает. Крючок — вот что нам нужно! Крючок, с которого он не сумеет слезть. На чём же мы можем его поймать? — Король потёр подбородок. — Угроза позора? Нет, честь для Братарена пустой звук, да и гнусная слава его общеизвестна.
— Распутство, мздоимство, дуэли?.. Нет, это вовсе не редкость среди придворных Саккарема.
— В любом случае позиции Братарена очень сильны. Фаворит и наперсник правителя, он может не бояться никого…
— Кроме своего господина, — закончила Алия. Кинжал неуловимо порхал в её пальцах, в то время как ум сосредоточенно перебирал варианты.
Фрост так и этак покрутил идею, затем признался:
— Не представляю, как нам это применить. Братарен пользуется полным доверием Менучера — и, что самое удивительное, не зря. Служит верой и правдой вот уже десяток лет… вряд ли кому-то под силу вбить между ними клин.
Алия откинулась на спинку стула, в который уже раз перебирая всё, что удалось вызнать о после и его господине. Когда ей показалось, что дело совсем безнадёжное, в памяти всплыла одна дикая история, которую с месяц назад живо обсуждали придворные дамы.
— Люди говорят, — неторопливо промолвила она, — что хотя правитель Менучер обременён множеством недостатков, один из них особенно силён. Шад невероятно ревнив.
Фрост вскинул голову, его лицо просветлело. Супруги обменялись понимающими взглядами, и Алия сверкнула удлинившимися клыками в хищной, не сулящей ничего хорошего улыбке.
Звёзды побледнели на предрассветном небе, но в королевской опочивальне всё ещё горел свет. А по спящим улицам доверенный слуга пробирался в квартал ремесленников с тайным заказом для главы аррантских мастеров.

Вечером того же дня слуга с веником и совком убирался в покоях посла. Сам Братарен развалился на широкой кровати, зычно храпя и источая мощный запах вина. Убедившись, что посол крепко спит (чему в немалой степени помог отвар, незаметно подмешанный в кубок), слуга отбросил веник. Замысловатый ключ, снятый с шеи бесчувственного вельможи, мигом отпер сундучок с его личными вещами. Здесь лежали пухлый кошель с монетами, несколько драгоценных украшений и посольские печати, однако внимание слуги сосредоточилось на пачке простых чистых листов. Впрочем, не совсем простых: узкие полоски плотной, но потрясающе лёгкой гербовой бумаги предназначались для голубиной почты и стоили немало.
Слуга достал пачку, а затем извлёк из кармана другую, на вид состоящую из точно таких же листов. Подменив бумагу своей, он запер сундук, вернул ключ на место и бесшумно убрался из опочивальни.

Посол пробудился, когда солнце уже миновало зенит. Голова трещала с похмелья, хотя память привычного к диким попойкам Братарена была ясна. Вчера он славно повеселился, доводя королевскую чету до белого каления. Их бессильный гнев забавлял его чрезвычайно, куда больше шутов и танцовщиц. О, с каким наслаждением они растерзали бы наглеца — ан нет, руки коротки! Стоит им хоть раз сорваться, и войне, о которой подумывал Менучер, будет придана законная основа. А коли правители не желают войны, то придётся им согласиться на все условия мирного договора, больше похожего на требования сегванских пиратов к осаждённому городу.
Пить хотелось неимоверно, посол затрезвонил в колокол и потребовал воды для умывания, кувшин пива и еды. Пока слуги исполняли повеление, он присел за письменный стол. Извлёк из сундучка перо, листы и металлический цилиндрик, быстро черкнул пару слов о том, что переговоры идёт успешно. Затем размашисто подписался и приложил к письму перстень-печатку, не заметив, что бумага чуть толще, чем обычно.
Вскоре затосковавший в клетке голубь выпорхнул из окна и помчался на юг, неся привязанный к лапке цилиндрик с письмом. Тут в дверь постучали, посол обернулся — но даже стой он лицом к окну, не углядел бы стремительную хищную тень, что мелькнула вдогонку сизокрылому посланнику.

Когда солнце скрылось за горизонтом, торжественно одетый герольд объявил послу, что королевская чета готова дать ответ. Братарен чертыхнулся и начал собираться, удивляясь про себя, насколько быстро правители пошли на уступки. Толстые губы искривились в ухмылке. Должно быть, знатно он их довёл своими выходками.
В своей обычной развязной манере посол вошёл в тронный зал, однако обстановка внутри мигом сдула с него всю дурашливость. В огромном зале не было ни придворных, ни слуг, ни даже охраны. Только посол и двое правителей.
«Убрали все лишние уши — стало быть, соглашаются-таки на все условия и не хотят позориться перед подданными, — смекнул Братарен. — Или… будут просить, угрожать?»
— Возьми бумагу со столика, посол, — не дав Братарену и рта раскрыть, бесстрастно повелел король. Его металлический трон благодаря искусной отделке казался вытесанным из глыбы столетнего льда. Голос монарха был ничуть не мягче или теплее этой глыбы. — Её содержание тебя заинтересует.
— Значит, вы всё-таки решились заключить договор, — ничуть не оскорбившись и внутренне ликуя, сказал Братарен.
— О да. Сегодня мы заключим договор, — со странной интонацией произнесла королева. Червонно-золотой орнамент её трона изображал языки пламени, однако тон был таким же ледяным, как и у мужа.
— А что же там… — усмехнулся было посол, беря в руки заправленную в стекло бумагу, но усмешка сползла с лица Братарена, едва он прочёл первые слова.
Это был не текст мирного договора, а краткое и недвусмысленное послание к любимой наложнице государя, написанное его почерком и содержавшее столько всего, что хватило бы на полдюжины колесований. А внизу стояли несомненно подлинные личные подпись и печать Братарена.
— Что это?! — возмутился посол, его голос предательски сорвался.
— Это?! — невинно переспросила королева Алия. — Это всего лишь маленькое любовное письмецо от всем известного распутника к одной из жён своего повелителя. Оно совершенно случайно попало к нам в руки…
— Но мы охотно передадим его нашему блистательному соседу, — подхватил король Фрост, — если переговоры о мире не увенчаются успехом.
— Гнусная подделка! Он… мой повелитель никогда не поверит в такой навет, — запинаясь, возразил посол.
— Что ж, — пожал плечами Фрост, — тогда проверим? Думаю, не нужно напоминать тебе об участи некоего охранника, имевшего глупость перекинуться парой слов с женой повелителя?
Братарен содрогнулся, поскольку знал об этом случае далеко не понаслышке. Слухи о жуткой смерти парня ужасали даже палачей; голову бедолаги тогда провезли по всем городам — в назидание остальным — и искажённое нечеловеческими муками лицо до сих пор являлось послу в кошмарных снах.
— Он поплатился всего лишь за безобидный разговор, — с обманчивой мягкостью произнесла Алия. — Что же уготовит Менучер тому, кто виновен в предательской любовной связи?
Она принялась не спеша перечислять всевозможные кары, сопровождая свои слова душераздирающим скрипом когтей по подлокотнику.
— Хватит! — выкрикнул посол, задыхаясь; его лоб покрылся испариной. Он опустил голову, с ненавистью глядя на подложное письмо — и спасительная мысль озарила его. Братарен незаметно огляделся — охраны не было видно. Он держал в руках единственное свидетельство против себя, а правители сидели слишком далеко. Пары мгновений будет достаточно, чтобы разбить стекло и разорвать письмо на мелкие клочки. Ха! Просчитались они, ой как просчитались!
— Я… я не знаю, как вы слепили это письмо, но можете с ним попрощаться! — заранее торжествуя, крикнул посол и с размаху ударил бумагой в стеклянной оболочке об угол столика.
Когда стекло с громким стуком отскочило от столешницы, ничуть не повредившись, он даже не сразу понял, в чём дело. Повторил попытку — с тем же результатом. Уже почти ощущая вонзающийся между лопаток клинок стражника и наплевав на всё, Братарен швырнул письмо на пол и въехал по нему кованым каблуком. Удар болезненно отозвался в ноге, а стекло даже не треснуло.
— Достаточно! — повелел король. — Оно сварено мудрыми людьми в городе Галираде и не боится ударов. В отличие от тебя, посол,
Братарен замер. Угроза была совершенно прозрачной; он мог радоваться хотя бы тому, что правители ещё не позвали стражу.
— Каковы ваши условия? — понурившись, угрюмо спросил он.
— Полагаю, — лучезарно улыбнулась Алия, — равноправный мир без каких-либо выкупов и выгодные условия для торговли — вот достойные условия для наших государств.
— Равноправный?! — возопил посол. — Вашей ли крошечной стране равняться с могучим Саккаремом?!
— Время покажет, — спокойно ответствовал Фрост. — Но чьими-либо вассалами мы не станем никогда.
— Мой господин не согласится, — попробовал возразить Братарен.
— Так убеди его. Или ты предпочтёшь убеждать палачей, вися на дыбе?
Посол сгорбился и безразлично махнул рукой. Когда писарь принёс договор, он взял бумагу, даже не взглянув на текст. Он был разбит наголову и побеждён, однако завершающий удар был ещё впереди. Посол потянулся за письмом…
— О, нет! — остановил его подобный звону стали голос королевы. — Послание останется у нас. Мы хотим быть уверены, что ты сдержишь обещание.
Братарен ответил злобным взглядом.
— Это… подло! Какие у меня гарантии, что, даже если я выполню свою часть, вы не передадите его?
Алия потянулась, словно большая сытая кошка.
— Только твоё примерное поведение, дорогой посол, — промурлыкала она, наслаждаясь триумфом. — Пока будут соблюдаться все пункты договора, письмо будет тихо лежать в укромном месте. Но при малейшем намёке на вероломство с вашей стороны…
Она многозначительно оставила фразу висеть в воздухе.
— Отправляйся в путь немедленно, — проговорил Фрост. — У тебя много дел, а нас давно тяготит твоё общество.
Сгорбленный и раздавленный, Братарен молча поплёлся в свои покои. Фрост чуть ли не с жалостью проводил его взглядом и повернулся к супруге.
— Ну, любимая, ты довольна отмщением?
— Пожалуй, — плотоядно усмехнулась Алия.
Король зевнул.
— Вот и славно. Напомни мне завтра вознаградить наших бумажников. Их мастерство поражает — изготовить такие точные копии за столь короткий срок!
— Да ещё и не просто копии, а с секретом! — Алия покачала головой. — Два листа, незаметно склеенных в один… и в нужный момент часть листа с текстом отрывается, оставляя лишь подпись и печать… дорогой, у тебя хитрость лисицы!
— Предпочитаю змею: для лисы я недостаточно пушистый, — усмехнулся Фрост. — М-да, теперь придётся внимательно следить, чтобы какой-нибудь умник не подсунул такой листок для королевского указа!
Затем его мысли вновь вернулись к послу.
— Ревность… — пробурчал король. — Что за глупое и опасное чувство! С его помощью так легко управлять человеком… правитель должен быть выше всего этого.
— Да-а? — лукаво прищурилась Алия. — А как насчёт гнева, что толкал тебя расправиться с послом?
— Гнев? — переспросил Фрост. — Что ты, не было никакого гнева. Я просто собирался его убить.
Королева чуть заметно улыбнулась и не стала спорить. Она-то помнила его голос и выражение лица в тот миг. Впервые за время их знакомства он так отреагировал на оскорбление, не нанесённое лично ему. Не показывая вида, Алия тихо радовалась тому, что ледяной демон, кажется, теряет власть над сердцем возлюбленного.