Глава 3. 2338 год, 21 день 4 Светлый месяц, Ночь Краткого сна
Возле дома горели гирлянды фонариков, вокруг которых бестолково суетилась мошкара. На тёплом южном небе переливались, мерцали и словно бы покачивались крупные бледные звёзды.
Весь город Рандеворс не спал – повсюду праздновали самую короткую ночь. Люди радовались одному из главных праздников лета. Но, кажется, во дворе семейства Дардов сегодня пила и веселилась самая необычная компания. Все генералы Тёмных лож и все Кормчие стихийников, а также их самые близкие люди – заместители, ученики, супруги. И тут же – Чезаре Роз с женой. Кэри никогда прежде не видела его жену, хотя Дайлен о ней упоминал. Зато она знала, что у них есть сын и дочь. Кэри показалось странным, что у Чезаре вообще есть семья – его легче было представить одиночкой. И то, что у него могут быть не только дети, но и родители, как у всех нормальных людей, почему-то удивляло. Такие, как Роз, существуют словно бы сами по себе.
Кэри обратила внимание, как повзрослел и пополнел за это время Тоби Франкотт, как на удивление расцвела Хелли и осунулся Кормчий Моро. Агне Йозеф, весёлый морской некромант, напротив, нисколько не изменился – балагурил, рассказывал о шестнадцати иртсанских мудрецах и о том, сколько в языке южан форм слова «вы».
Заметила Кэри и то, как все косо поглядывают на неё – и упрекала себя за то, что не осталась в больнице. Зачем, спрашивается, согласилась на уговоры и пришла к Дарду? Чтобы своим унылым видом портить всем праздник?!
Хотя и сам Дард не выглядел особо весёлым. Кажется, он сильно волновался. Он обмолвился о том, что станет генералом – наверное, поэтому и переживал.
Вильермо Лета устроился поближе к Кэри. С ним была тоненькая, как соломинка, нежная, как дитя, девушка. Она так и льнула к Лете, а на Кэри бросала взгляды, исполненные ненависти и презрения. Вильермо ухаживал за обеими, подливал вина, гнулся и туда, и сюда, как дерево под ветром, но всё же на жавшуюся к нему девушку внимания обращал куда как меньше, чем на Кэри. А раздосадованная девчушка приклеилась к Лете намертво, эмоционально впилась всем существом, и было ясно, что он тянет из неё силы. Для Кэри это было чудовищно. Тянуть из не-магов эмоции, истощая их – это ведь что-то сродни каннибализму! Но к девушке Кэри испытывала разве что брезгливую жалость. Ну вот что удерживает этакую девчонку возле Леты. Разве сложно ей оторваться от Вильермо, отлепиться и больше уже не мучить себя? А он-то хорош – пользуется своим исключительным положением врач-мага в лечебнице, таскает за собой несчастную жертву. И кстати сказать, рискует он здорово– ведь она наверняка должна быть в таком случае в курсе, кто на самом деле Вильермо Лета. А генералы всегда старались держаться в тени.
…Но только не сегодня. Даже не по себе делалось – как шумно, напоказ они тут собрались. Генералы и Кормчие. Все до единого. Страшно представить, что будет, если кто-нибудь рискнёт ударить по ним. Если, конечно, сумеет застать врасплох.
Хелли Дард попросила внимания, и Сарвен Дард встал, смущённо одёргивая светлую рубашку. Видно было, что нервничает – не привык ни к обществу магов, ни к почёту. Кто-то сунул ему стакан с ирнаром, но некромант не принял его.
- Я не знаю, как это обычно происходит, - сказал он негромко, но отчётливо. – Прежде у ложи Смерти не было генерала – разве что хранитель Свода. Ну, и потому никаких особых ритуалов. Хочу только прежде, чем объявлю это… хочу настоять, чтоб меня не трогали на моей службе. Где хочу, там и работаю. Эна Альенд?
- Да, да, - махнула рукой Делия Альенд, сидящая совсем близко к Дарду.
Кажется, она имела на него какие-то особые планы. И сейчас выглядела раздосадованной и разочарованной.
Кэри отметила, что все значительные лица, кроме Леты, разместились за первым столом, поближе к хозяину. Чезаре Роз, Кормчие, ван Конрад, эна Альенд, старый Агне Йозеф…
- Так я повторюсь, - вздохнув, продолжил Дард. - Не знаю, как это делается. Просто хотел объявить, что сегодня я принял на себя эту должность – генерал ложи Смерти. Так скажем, официально. Знаю, что вы меня и считали генералом все эти годы. Оно как-то не по мне, но раз больше некому…
- Некому-некому! – вставила Хелли.
И Кэри Дайлен поняла: посвящение Дарда в генералы – её инициатива. Только зачем? Ведь негласно все некроманты и без того считают его главным. Кого, как не его? Смерть выбрала его сама.
- В общем, выпьем за генерала ложи Смерти, - сказал Лета и встал. В правой руке – тонкий бокал, наполненный тёмным вином, видимо, из личных запасов эны Альенд. На левой повисла красавица-девица, тоненькая, хрупкая, ручки-веточки, личико злое и утомлённое долгой бесплодной борьбой.
И разница между ними, наверное, больше двадцати лет. И слабенькая она. А чувственный, энергичный Лета высасывает её, словно упырь.
- Я надеюсь, отныне ложа Смерти станет процветать и будет более… гм… уважаемой, - добавил Вильермо чуть насмешливо, и отпил из бокала.
Секундная заминка – шагнувший откуда-то из темноты Тоби Франкотт подал Дарду потемневший, старый и даже слегка помятый кубок. Полный тёмной жидкости, при свете свечей – чернильной. Узнав кубок, Кэри вздрогнула и привстала с места. И за ней все остальные. Видимо, из-за торжественности момента.
- Я ни в чём не клянусь, потому что ни в чём не уверен, - сказал Дард. – Не могу обещать, что буду хорошим генералом, как эн Конрад или эна Альенд. Но защищать интересы ложи я могу. Мы те, кто может сделать мёртвое живым… или условно живым… и защищать границы между жизнью и смертью. Мы те, кто возится в земле и от кого пахнет тленом. В этой чаше сейчас не кровь, а всего лишь вино. Но я его пью словно кровь земли, принимая союз с той, чьи глаза для вас пока закрыты.
Дард выпил вино и отставил кубок. Медленно вытер губы тыльной стороной кисти. Некоторое время он ещё стоял, глядя на остатки чернильной жидкости в той самой чаше, которая была предназначена для жертвоприношения, потом задрал рукав рубашки на левой руке и показал всем браслет. По нему бежала белая вязь непонятных знаков.
Кэри пробрала дрожь нехорошего предчувствия. Ощущение, будто пришла на театральную постановку и обнаружила, что всё делается по-настоящему – включая убийство на сцене…
- Я был Ей должен кое-что, - сказал некромант. – И если Она заявит права, то мне придётся возобновить договор. Но права есть и у меня. Надеюсь, всё теперь будет хорошо.
Он обнял Хелли этой, изуродованной, еле поднимающейся, сухой рукой. Прижал к себе и поцеловал, глядя при этом почему-то Кэри в глаза. Кэри заметила в его взгляде что-то очень неспокойное. И ещё – левая рука Хелли, перевязанная наспех белой салфеткой. Когда это она порезалась? А ведь сильно – вон, кровь проступила под большим пальцем сквозь толстый слой ткани.
- Ну что ж, генерал Дард, - в полной тишине сказал Чезаре Роз. – Хорошая речь!
***
- Теперь давай обо всех по порядку, - сказал Чезаре, ведя жену под руку по сонному городу.
Празднество улеглось, люди разошлись смотреть сны. Ведь это очень важно – увидеть правильные сны в такую ночь! На улицах горели фонари – Рандеворс мог похвастаться электрическим освещением, не хуже, чем в Азельме. Но прохожих почти не встречалось на пути.
- Давай, - Линлор прекрасно понимала, зачем муж взял её в эту поездку.
Она уже не раз изъявляла готовность помочь.
- Начнём с Арсениуса ван Конрада.
- Он разочарован тем, что не повидал Дэнни. Ждал его. Устал от своей должности и, кажется, окончательно решился сложить свои обязанности. А вернее, свалить их на Дэнни – при условии, что удастся его поймать. Ему сейчас интересны только ученики, он даже в лечебницу избегает приходить.
- Понятно. Разумеется, при таком количестве магов Боли на всю страну, им приходится нелегко.
- Я могла бы…
- Не сейчас, Ли, - Чезаре прекрасно понимал, чего хочется Линлор. Нет, он не мог ей этого позволить – она ему самому очень нужна. – Давай теперь мнение об эне Альенд.
- Она тоже ждала Дэнни, - сказала Линлор.
- Ну так и мы ждали, - пожал плечами Роз. – Ничего, он явится. Думаю, он просто не хочет появляться в доме своего врага.
- Но это неправильно! Ты помог им оправдаться, восстановиться в правах, они теперь – не беглые преступники…
- Но всё равно остаются убийцами и не могут разгуливать где попало. При этом Дард осознает это и спокойно пребывает под наблюдением. А Дэнни шляется так, что его Спящий во снах – и то отследить не может!
- Не стоит на него злиться, - сказала Линлор. – Тем более, что он давно взрослый и уже не является твоим учеником.
Она сказала это с затаённым лукавством. Маг ложи Боли Дэн Софет ван Лиот, Дэнни, в их семье был словно приёмный сын – взрослый, самостоятельный, далеко не мирный и отнюдь не добрый сын. Он уходил, но иногда возвращался… Хоть и ненадолго.
- Вернёмся к Делии Альенд, - терпеливо напомнил Чезаре.
- Она раздражена тем, что всё идёт не так, как ей бы того хотелось. И беспокоится за кого-то – сильно беспокоится. Прямо до зуда во всём теле. Но она очень закрыта – трудно сказать, что её так волнует. Может быть, Лета.
- Да, кстати, Вильермо Лета.
- Он злит эну Альенд больше всех остальных. Она считает, что генерал не должен быть распущенным и развратным типом…
- Эне Альенд небось хочется, чтобы все генералы являли собой безупречный пример для подражания, - усмехнулся Чезаре.
- Пример для подражания? Вот ты помнишь Гисли?
Конечно, Чезаре помнил Гисли, что за идиотский вопрос. Вот уже десять лет, как его ребёнок постоянно маячит перед глазами, напоминая о мерзавце каждый день.
- Я помню, - ответил Роз очень сдержанно, напрасно надеясь, что Линлор не почувствует его эмоций.
Видит Спящий, он всегда старался воспитывать сына Гисли как своего собственного. Когда у них с Линлор появилась Стил, Терри так старался помогать! Девочке уже три года, и она во всём подражает брату. Но сказать по чести, Чезаре не испытывал к Терри и половины тех чувств, что питал к маленькой серьёзной сероглазой девчушке. Похожей и на него, и на Линлор. С какой жадностью Чезаре высматривал в Стил свои черты… те, которых не находил в лице Терри. Тот всё больше и больше походил на Гисли.
- Так вот, - продолжила Линлор, - Гисли из кожи вон лез, чтобы выглядеть идеальным Светлым магом. Безупречным примером. Эне Альенд он бы наверняка понравился. Боюсь, что и она ему тоже, хотя и немолода.
- Ну, помня, в каком возрасте была Шона Хубер, когда этот мерзавец спутался с нею, - пробормотал Чезаре, - я не удивился бы… но, Ли, Гисли давно умер.
- Умер. Но я не о том. Гисли из кожи вон лез, чтобы выглядеть безупречным, а изнутри был гаже некуда. А Лета – этакий Гисли наоборот.
- То есть где-то глубоко в душе он аскет? – захохотал Чезаре. – Нет, не сердись, я понял. Он ведёт себя отвратительно, но ты считаешь, что он хороший парень. Вот только не все столь глубоко видят людей, как ты. И все видят разгильдяя и бабника.
- Если бы эна Дайлен оказалась бы благосклонна к нему, - задумчиво сказала Линлор, - он, возможно, не смотрел бы больше ни на одну женщину. Но у неё ведь есть семья?
- Да, её муж хороший человек, - ответил Чезаре. – Да ты его видела, Стини Дайлен, помнишь? Ещё до Иртсана я два года с ним ездил по Тирне. У них маленькая дочка. То есть не думаю, что Кэри Дайлен сможет быть благосклонна к Лете. Она его недолюбливала ещё столько лет назад, не полюбит и теперь. И ты ошибаешься насчёт Леты – не стал бы он святошей только потому, что Кэри любила бы его. Может быть, просто не шлялся бы по бабам напоказ, а делал это тайно.
- А мужа своего эна Дайлен любит? – спросила Линлор с любопытством. – Просто мне показалось, что она одинока и несчастна.
- Она сейчас больна, - пожал плечами Чезаре. – У неё депрессия. Странно, что сейчас, а не сразу после воскрешения. У людей её склада…
- Если эн Лета – это Гисли наоборот, - заметила Линлор, - то Кэри – это Дэнни наоборот.
- Как это?
Линлор слишком быстро вернулась к личности Дэна. Чезаре даже с мыслей сбился, а думал он всё ещё о Гисли. Трудно переключиться с недруга на друга, не так ли?
- Дэн не мог использовать свои эмоции, пользовался только чужими. А она работает только на своих. И расходовала их, видимо, слишком яро. Это не перегорание и не депрессия – она потеряла себя. В том случае, если ей поможет эн Лета, они сойдутся, и ей станет легче.
- Я скажу эне Альенд, чтоб она не подпускала его к Кэри, - забеспокоился Чезаре. – Изменить такому человеку, как Дайлен? Это исключено!
- А о ней ты не подумал?!
- Подумал! Она жена и мать, нечего бегать по чужим постелям! К тому же я знаю Кэри как сильного человека – она выдержала многое, выдержит и это. Опять же, она всё равно не любит Лету, и ничего у них не получится.
- Я бы не сказала, что она его не любит, - возразила Линлор. – И именно потому, что Кэри много вынесла, ей будет всё тяжелее и тяжелее. Хотела бы я, - добавила она мечтательно, - посмотреть, как она встретится с Дэнни.
Чезаре это живо себе представил и содрогнулся. Только этого ещё не хватало – встреча двух сильных, но ущербных магов! Особенно сдержанного, но ожесточённого ещё с детства Дэна и взрывной, но доброй и честной Кэри…
- Я бы не хотел, чтобы они встречались, - признался Чезаре. – Надо будет сказать Делии…
- А ты ей список выдай, кого к Кэри не пускать. И не забудь вписать себя, зануда, - с лёгким оттенком досады сказала Линлор. – Ох, Чез! Если б я могла остаться тут и…
- Хелли Дард, - с отчаянием и нажимом произнёс Чезаре.
Что угодно, только бы как можно дольше не начинать разговор о том, что Линлор хочет перебраться в Рандеворс и в лечебницу.
Он ощутил, с каким усилием Линлор покорилась его воле. «Что ж я делаю, - опомнился Чезаре, - ведь это же не подчинённый, не враг, это Ли, которую я сам себе поклялся беречь до самого конца!»
- Хелли Дард, - сказала Линлор как ни в чём не бывало. - Хелли одновременно несчастна и счастлива. Уж не знаю, как ей это удаётся. Счастлива с Сарвеном, любит его. Не вполне удовлетворена тем, что он делает. Очень хочет детей, но… Ох, Чез, если бы я осталась тут и могла бы разобраться во всём, поговорить с ними! К тому же Хелли ревнует Сарвена – это я сегодня ощутила очень чётко! – к Кэри, хотя оснований я не увидела. Она будет продвигать мужа к какой-то своей цели. Очень сильная женщина. Таким сильным людям нельзя быть несчастными, они могут зайти очень далеко, понимаешь, Чез?
- Угу. А что сам Дард?
- А Дард просто хочет, чтобы его оставили в покое. В последние годы что-то здорово его гнуло, и, кажется, если Хелли нажмёт на него посильнее – он может сломаться.
- Ну нет! Этого поганца так просто не сломаешь, - хмыкнул Чезаре. – Что ж, я услышал от тебя достаточно, Ли. Надо почаще видеться со своими людьми, вот что. Я слишком мало о них заботился в последнее время.
- Ты не можешь считать этих людей своими, - сказала Линлор, помолчав. – Они не твои! Твоя семья – это я и наши дети.
От Чезаре не укрылось, с каким нажимом произнесла она это «наши». Разумеется, ему следует больше времени уделять именно детям и Линлор. Но от этого остальные не переставали оставаться «его» людьми. Кэри и Стини Дайлен, Дэнни, Лета, Конрад, Хелли и Сарвен Дард, Тоби и другие, все они давно стали «его». Это означало, что Чезаре хочет присматривать за ними, защищать от бед, покровительствовать и всячески принимать участие в их судьбах. Без этого никуда.
- Давай останемся здесь. Я съезжу за детьми, и останемся в Рандеворсе вместе со всеми, - сказала Линлор умоляюще. – Так ты их не бросишь и убережёшь. К тому же я хотела бы остаться здесь… из-за этой лечебницы. Мне самое место здесь, я была бы диагностом…
- Ты прекрасный диагност, и могла бы тут работать, но нет, - сказал Чезаре. – Мы с тобой нужны там, на границе с Иртсаном. Ты же должна понимать! Теперь, когда у нас наконец-то полный мир между магами и мы вот-вот перестанем делить их на Светлых и Тёмных, нам надо думать о том, что происходит с магами в других странах. И в первую очередь в Иртсане, где их убивают. И вот ещё что…
Линлор еле слышно вздохнула. Чезаре её понимал – она расцвела бы в Рандеворсе, влилась бы в свою стихию, её диагностика была бы здесь очень кстати. Но в Рандеворсе будет небезопасно, и очень скоро. Ни в коем случае нельзя, чтобы Линлор, Терри и Стил находились тут в это время. На границе с Иртсаном и то безопаснее.
- Я узнал, что появилось движение, которое противится Воссоединению. И собравшись в одном месте, генералы подвергают себя серьезному риску. Им надо разделиться.
- Надо. Я могу рассказать тебе ещё больше об их эмоциях, чтобы ты знал, на что давить.
- Хорошо. Ну вот, мы и пришли! – Чезаре улыбнулся, надеясь, что с неприятными разговорами на сегодня покончено.
Маленькая гостиница на улице Решимости выглядела очень уютной. На втором этаже светились два окна. Кто-то ещё не спал там…
- Это наш номер, - проследив за взглядом мужа, сказала Линлор.
***
- Видишь? Я была права, - горячо сказала Хелли.
Учитель Дард уже давно ушёл в дом – медленно, пошатываясь, хотя выпил на этот раз не так уж много. Он показался Тоби больным и старым.
Гости разбрелись по домам и гостиницам. Горели фонари, суетилась в их свете мошкара. Тобиасу и Хелли досталась честь убирать со столов вдвоём – раз уж больше никто не снизошёл. Он мыл бесчисленные тарелки, бокалы, ложки и вилки и передавал их жене учителя – вытирать. Долгое время это происходило в молчании – Тоби чувствовал себя слишком потрясённым, а Хелли, кажется, пребывала в некоем возбуждении, чуть ли не в экзальтации. Так и ощущалось, будто она внутренне ведёт спор – то ли с собой, то ли с учителем Дардом, то ли с целым светом.
- Права? – переспросил Тоби чуть рассеянно.
- Ему это необходимо. Ему надо расти над собой и принять на себя ответственность за нас всех. Я имею в виду – за ложу Смерти.
Неловко приняв очередную скользкую тарелку из рук Тоби, Хелли зашипела от боли. Задела наспех перевязанный порез, который сделала ради глотка крови в вино Дарда. Впопыхах она, видно, вспорола себе руку слишком глубоко, потому что, Тоби заметил, рана до сих пор кровоточила. А ведь прошло уже не меньше трёх часов. Вон уже рассвет занимается – небо с краю заметно посветлело.
- И дело не в том, что ты снова хочешь ребёнка и рассчитываешь в этом деле на учителя? – спросил Тобиас после паузы. – И не в том, что ты считаешь его виноватым в смерти сына?
- Не в смерти, вовсе нет, - сказала Хелли таким голосом, что у Тоби сжалось сердце. Кажется, он слишком сильно уколол её. И, видимо, дело именно так обстоит, как он предположил, поэтому Хелли и замерла, стиснув изо всех сил хрупкий стеклянный стакан. – Кто же может винить человека в смерти сына, рождённого уже мёртвым? Но в том, что он не сделал ровным счётом ничего – да, я его виню!
Тоби прекрасно помнил, как всё это произошло. Сложно забыть. Хелли беременела несколько раз, но всё никак не могла выносить ребёнка, а тогда, два года назад, у неё вдруг получилось. Благодаря магу Боли, Бенволио Ниро, который от беременной не отходил ни на шаг. Он фактически выносил маленького Дарда вместе с Хелли, он колдовал над плодом до самых родов.
Но малыш родился мёртвым. Он не сделал ни вдоха, сколько ни тщились и учитель, и Бенволио. И с той поры Хелли вбила себе в свою бритую голову, что это месть Смерти. Месть за то, что Дард пренебрегал своими обязанностями.
Тоби подумал, что, получается, она всё это время подтачивала волю учителя, уговаривала его сделаться генералом и кое-кем ещё. Кем-то вроде Штавана. Разумеется, и ей, и Тобиасу было известно, что у Смерти должен быть один вот такой «проводник», и что предыдущий сильно её не устраивал. Хотя бы потому, что после долгого бездействия он совершенно озверел и решил убить вообще всё живое, до чего дотянется. Дард перехватил Штавана вовремя, убил его, принёс ему в жертву жизнь и смерть Кэри Венделы… Да, учитель в какой-то мере устраивал Смерть, но он не передал ей всего себя. Он тянул, отговаривался, не превращался в живого мертвеца, вёл себя как человек, взявший большой кредит и тянувший с расплатой. И госпожа наказала его – смертью сына, горем Хелли, то есть тем, что причиняло Дарду боль. Так считала Хелли Дард, и, в общем-то, Тоби думал, что основания для этого у неё имелись.
Но была ли Хелли права, подталкивая учителя к тому, от чего он так долго уклонялся?
- Зря я тебе поддался, - буркнул Тоби. – Зря я дал ему это вино с твоей кровью.
- Я жду ребёнка, - ответила Хелли. – И он родится живым.
Она бросила на стол полотенце и села на скамейку, обхватив стриженую голову обеими руками. Тёмная кожа, чёрные короткие волосы, белая повязка поперёк короткопалой сильной кисти, пятна крови сквозь полотно.
«Мне страшно, - понял Тоби. – Мне страшно как никогда. Это то, чего учитель не хочет – он всеми силами противится тому, чтобы убивать людей и пить кровь. Он хотел обмануть ту, кого зовёт госпожой. А потом, после него, это проклятие унаследую я. Потому что… а кто, кроме меня? А никто. Только Тоби Франкотт, потому что… Да просто потому что ты, Тоби, сам в ученики напросился. На коленях ползал, господином его называл, умолял. С тебя, стало быть, и спрос».
Устроив таким образом выговор самому себе, Тоби закончил с мытьём посуды уже в одиночку. Хелли задремала за столом, уткнувшись носом в сгиб собственной руки, и пришлось её слегка растолкать, чтобы она отправилась в дом. Возвращаясь к себе, в пристройку возле лечебницы, ученик некроманта всё размышлял о том, чем же это кончится.
И как ни крути – приходил к выводу, что ничем хорошим.