[Фрол Данилов]

Ой, ой, пять страниц спора о терминах.. Давайте так. Сколько бы мы ни раздумывали "Что есть фэнтези" (аналогично - с другими абстрактными терминами, как те же сказки и НФ), ни одно изобретённое определение не будет точным, не учтёт всех исключений, и самих этих определений будет тысяча. Поэтому говорить надо не о том, что как называется, что правильнее и корректнее, а о том, что интереснее. Иными словами, мы должны определиться, а чего мы хотим от вопроса о советском фэнтези.

Возьмём два более-менее объективных определения слова "фэнтези": формальное и предельно-широкое.

Формальное. То, что в магазине стоит на полке "Фэнтези", что редактор определяет, как "фэнтези", что продавец-консультант говорит покупателю, просящему фэнтези. Фэнтези в таком понимании в СССР, разумеется, не было вовсе, и на западе оно появилось лишь в двадцатых годах двадцатого века в журнальчиках, в которых печатали про Конана (ну или, максимум, самое старое - с популяризацией готических романов в 18-19 веках, которые можно назвать фэнтези постфактум), и разрослось после популяризации Толкина в эпоху хиппи.
Кроме того, "фэнтези" по такому определению и не интересно рассматривать, о нём не интересно говорить, ибо получается, что в основном это литературная жувачка. Разумеется, в таком смысле назвать Гоголя или Булгакова "фэнтези" будет оскорблением. Правда, тут есть загвоздка, что и Толкин - автор явно более высокого полёта, чем жувачка, однако ведь он сильно повлиял на эту жувачку, так что непонятно, будет ли клеймо "фэнтези" оскорблением для него... Впрочем, сейчас не об этом.

Разумеется, интереснее говорить о Булгакове, Гоголе, Гофмане, Гёте, Борхесе и Маркесе, чем о каком-нибудь Васе Запузыркине с его опусом "Легендарная легенда о мече королевы эльфиек-лезбиянок". Так что возьмём другое определение фэнтези - предельно-широкое (постаравшись абстрагироваться от, пардон, зашквара, налипшего на звук этого слова): фэнтези - всё, где есть волшебство. Да, прямо так широко, для начала даже не пытаясь отделить его от сказок и НФ. При этом мы не отбрасываем все узкие понимания в корзину. Нет, мы их возьмём за скобочки, но рассматривать будем уже с конкретными произведениями (насколько это конкретное произведение соответствует такому-то и такому-то определению фэнтези, насколько там уклон в сказку или НФ и т.д. - с конкретным это вполне можно, а не в ту степь уводят обобщения). Такое обобщение будет тем более уместно, что в СССР было мало фэнтези даже в таком широком понимании. Ведь рассудите - нам интересно рассмотреть именно то, как в советском творчестве было представлено волшебство? В первую очередь во взрослых произведениях, поскольку детские сказки всё-таки были не такой уж редкостью. Однако и детское мы тоже не будем полностью отбрасывать, ибо при их обсуждении можно подметить много интересного (не говоря уж о том, что детские книги сами по себе бывали очень интересными).

Ну, самое очевидное - это, конечно, Булгаков, Стругацкие, Шварц. Но не ими едиными. Я несколько удивился, что в обсуждении ни разу не всплыл Владимир Орлов с его магреализмом про домовых и демонов в современной Москве. Почитайте "Альтиста Данилова" - весьма интересная и красивая книга. Кстати, все её литературные достоинства - это да, разумеется, но с точки зрения "фэнтезиведения" она интересна глубиной описания мира демонов. Конечно, этот мир - во многом сатира на советскую повседневность, и шутки над представлениями о чудесном (в духе "Понедельника"), и тем не менее.

Далее. В обсуждении много раз всплывал "Понедельник" Стругацких, и пару раз упоминалось их же "Трудно быть богом". Но не вспомнили, что и в некоторых других их произведениях была определённая фэнтезийность, пусть и в менее стандартном понимании (но тем и интереснее!).
"Улитка на склоне". Хотя, конечно, "мифическая" часть - мертвяки, русалки - это скорее представления жителей глухих деревень, а на самом деле это, видимо, достижения некоей неизвестной цивилизации, всё же, в отличие от ТББ, это не представлено как "заблуждения дремучего средневековья", здесь читатель сам погружается в мистичную атмосферу, зловещую таинственность бескрайнего Леса, и в конце остаётся волнующая недосказанность (уж в чём Стругацкие были мастерами - так это в волнующей недосказанности). Плюс, похоже, сама эта загадочная цивилизация (или захваченные ей в свои агенты человеческие женщины?) сама не понимает многого о мироустройстве, а такое понимание своего "могущества" - это уже практически магия.
Что ж, "дремучий таинственный лес с мертвецами и русалками" - довольно обычное фэнтезийное/сказочное место действия. Аналогичным образом могут являться крутые горы, бескрайний и бездонный океан с зачарованными островами... Но меня Стругацкие весьма радуют тем, что такой "эпической локацией" они могли сделать и обычный современный город, при чём в разных произведениях (минимум в двух) и разным образом. Это "Пикник на обочине", "Град обреченный" и, с натяжкой, "Гадкие лебеди".
В "Пикнике на обочине" будто бы научно-фантастический фон: прилетели инопланетяне, оставили свои аномалии. Однако, там подчёркивается непознаваемость, неведомость этого всего для человека, и всё настолько фантастично, что практически только магией это и можно назвать.
А в "Граде обреченном" люди оказываются в странном мире (аду, чистилище? виртуальной реальности?). Вместо неба - пустота (даже не чернота космоса, а именно "ничто"), солнце не двигается, а включается и выключается как лампа, ограничен этот мир невероятно-огромными стеной и пропастью (при чём, похоже, они странным топологическим образом "замыкаются"). При этом люди живут в Городе обычной жизнью (пусть и не совсем по обычным правилам). С юга (условного "юга", считаемого по направлению солнца) - джунгли, на окраине которых работают фермеры, а на север Город, похоже, простирается бесконечно, и в этой бесконечности происходит самое неведомое. Туда отправляют экспедиции. И после долгого пути всё-таки ждёт некое окончание дороги "эпического героя".
Вот "Пикник на обочине" и "Град обреченный" я бы и назвал самыми "фэнтезийными" произведениями Стругацких. "Гадкие лебеди" - уже несколько иное.
А также надо сказать об "Отягощённых злом". Возможно, их можно было бы назвать опус магнумом Стругацких, если бы они не были столь малоизвестны. Эта тема уже околобулгаковская. Там происходит Второе Пришествие, однако Демиург после странствия по тысяче миров, где встречал вещи пострашнее креста, стал весьма мрачен...
Также есть небольшие повести, написанные только одним из братьев - "Дьявол среди людей" и "Подробности жизни Никиты Воронцова". В обеих вроде бы обычный человек получает некий необычный дар (в разных книгах разный - лучше читайте сами, это стоит того). Как обернётся их жизнь?..
Другой брат, после смерти первого, также написал "Поиск предназначения, или 27-я теорема этики" - с похожей темой, но более масштабно, затрагивая вопросы смысла жизни.

Далее. Если всё-таки обратиться к детским сказкам, для фэнтезиведения считаю нужным вспомнить "Волшебника Изумрудного города". Я считаю, Волков независимо от запада изобрёл "толкинистичное" (в хорошем смысле) фэнтези. Нет, я помню, что первая часть была пересказом "Волшебника страны Оз", но всё же Баум и Волков избрали разный дух. Баум предпочёл бесконечно нанизывать всё новые чудеса, во многом - в "мультяшном" духе. Волков же решил развивать Волшебную страну вглубь. По "правилам" хорошего фэнтези (в "толкинистичном" понимании) мы знаем об истории народов Волшебной страны, о том, куда и откуда они переселялись, историю сотворения Волшебной страны и ключевых изменений в её жизни. Волшебная страна Волкова - органичная замкнутая система, у Баума же может произойти что угодно. При чём, это видно даже по изменениям в первой части, которая у Волкова в целом всё же следует исходной канве. В конце, на пути к доброй фее, у Баума герои встречают человечков, которые бьют всех головами на растягивающихся шеях. Согласитесь - весьма сюрреалистично и мультяшно. У Волкова же они в этом месте встречают прыгунов, они же марраны - варварский народ с большими кулаками, любящий подраться. В продолжениях они ещё сыграют роль, и раскроется их древняя история. В общем, если продолжения баумовского "Волшебника страны Оз" стали как "Алиса в Зазеркалье" для "Алисы в Стране Чудес", то продолжения волковского "Волшебника Изумрудного города" стали как "Властелин Колец" для "Хоббита".


...
Ну как, я навёл народ на нужные мысли для дискуссии? В таком случае, кто что ещё вспомнит? Х)