9000. Долг 9000. Вообще-то он написан, но перепечатывать уже сил нет.
Сдаюсь на милость орга, если не выпнет, то завтра постараюсь допечатать.
Скрытый текст - Глава 3 (1):
1
Глава 3
«...Узнаешь, Бог я или нет»
22 июня 2016
Как получилось, что самое мрачное место города было его самой красочной частью? Костя находил в этом странную иронию, как и в том, что благоустраивалось оно скорее для удобства живых, нежели мертвых, для которых предназначалось изначально.
Люди покупали все эти дорогие венки в ритуальных магазинах, тратились на цветы и установку памятников, ставили ограды. А для чего? Быть может, для того, чтобы создать здесь ощущение вечного праздника, подсознательно стремясь заполнить образовавшуюся внутри пустоту. Или просто потому, что так уж повелось. Настоящее торжество здесь было у чаек, да бродячих собак, таскающих с могил еду, которую оставляли близкие умерших. Иногда пировали и бомжи, не брезговавшие кладбищенскими трапезами.
— Костян, у тебя меньше часа, - Юра, сидевший на расстеленной в траве куртке, постучал указательным пальцем по воображаемым часам на запястье. - Дорыл бы ты ее.
— Да я и за двадцать минут управлюсь, - ответил Костя.
— Дорыл бы уже, а потом читал свои книжки, - не унимался Юра. Свою-то яму он уже выкопал, даже доски сверху разложил, чтобы не суетиться, когда катафалк приедет. А приехать к нему он должен был только часа через два.
— Ты что, за меня волнуешься?
— Ну а если чего вдруг поменяется, а? А вдруг они раньше приедут, а ты еще лопатой машешь? А вдруг на глыбу наткнешься?
— Ох, ладно, - сказал Костя и положил на траву потрепанную книгу с монстром на обложке - сборник Роберта Маккаммона. - Уговорил.
Он зашагал к яме.
— Молодца, - как старый наставник похвалил его Юра. - Ты бы еще голову чем-нибудь прикрыл.
Костя спрыгнул вниз и подобрал лопату.
— Я серьезно, - Юра смотрел на него сверху вниз. - Ты так перегреешься или удар заработаешь.
— Иди кури, сэнсэй, - улыбнулся Костя и выбросил наверх свежую кучку земли.
— Ну смотри. Это ведь мне, между прочим, тебя оттуда вытаскивать потом.
С этими словами Юра ушел.
Перегрев или солнечный удар Косте не грозили, но мужик то об этом не знает. Парня такая забота даже тронула. Он не раз удивлялся доброте казалось бы чужих людей. Доброта эта была чище и светлее того, что проявляли к нему родные мать с отцом.
Меньше, чем через двадцать минут могила была вырыта. Он подобрал специально заготовленные доски и выложил их рамкой на кучах земли, окружавших яму.
— Иди попей, горячий северный парень, - Юра поманил его к себе початой бутылкой минералки.
Солнце приятно грело голову и спину. Костя вытер руки тряпкой и взял протянутую ему воду.
— Спасибо, - сказал он.
— Да не за что, - ответил Юра. - Слушай, а Михалыч сегодня будет?
— Вроде как собирался, да, - сказал Костя и отхлебнул прохладной газированной воды. - Ему там дрова подогнать хотели, просил помочь наколоть. А что?
— Да думал, может, поляну вечером накроем.
— Есть повод?
Юра скривил губы и покачал головой.
— А домой потом как будешь добираться?
— Предположительно никак, - Юра достал сигарету и начал чиркать зажигалкой. После очередной неудачной попытки, Костя едва ему не помог, даже рука машинально потянулась, но он тряхнул ее, словно сбрасывая мошку, и сунул в карман джинсов.
— Опять поругались?
— Да ну ее в баню, - буркнул Юра и спрятал сигарету обратно в пачку. - Хочет меня в контору какую-то устроить, бумажки перебирать.
— А ты не хочешь?
— Не говори только, что тоже не въезжаешь.
— Тебе лопата больше по душе?
— В городе безработица, - вздохнул Юра. - Если я уйду сейчас, то потеряю это место насовсем. А если там все обосрется, Кость? Если я напортачу? Если уволят? Где я потом работу искать буду?
Косте, которому работа копщика досталась почти случайно, стало немного стыдно. Он встретил Михалыча зимой в начале года, когда почти умирал от усталости и голода. Костя брел через лес очень долго, не зная, в какой стороне город или, на худой конец, трасса. Он понял, где оказался лишь тогда, когда провалился в сугроб и распорол руку об острую пику оградки, присыпанной снегом. Стояла глубокая ночь, но Костя видел, что оставляет за собой темный кровавый след. Он брел среди бесчисленных надгробных камней, полагая что вот и настал конец его глупой никчемной жизни. Но вдруг его ослепил яркий свет фонаря. Мужчина в расстегнутом пуховике и большим животом решил оставить вопросы на потом. Он просто отвел Костю в свой теплый балок и достал аптечку с верхней полки шкафа. Костя смутно помнил, что видел в тот вечер. Маленький работающий телевизор в углу, кружки на столике, трубку и горсть табака на обрывке газеты. Мужчина говорил с ним спокойно, даже ласково, потом попросил протянуть его правую руку и вылил на нее перекись из пузырька. Костя завопил.
— У тебя, случайно, зажигалки нет? - спросил Юра, вырвав его из воспоминаний. - Жуть, как хочется курить.
— Нет, - чуть подумав ответил Костя.
— Ладно, катафалк приедет - у водилы огонька стрельну.
Первая Газель приехала точно в назначенное время. Зря Юрец его торопил, зато Костя дочитал рассказ, оказавшийся, наверное, лучшим в сборнике. Боковая дверь отъехала, и наружу высыпали люди. Мужчины и женщины с венками в руках - родственники и близкие человека, лежавшего в гробу. Трое парней в темно-синих рабочих костюмах вылезли из кабины. Один из них взял из салона длинный деревянный крест с черной табличкой и направился к Юре, протягивая свободную руку для приветствия.
— Эта наша? - он мотнул головой на выкопанную Юрой могилу.
— Фамилия то какая? - спросил тот.
— Кузнецов, - ответил парень.
— Это к Костяну.
— К Костяну? - казалось, он только сейчас заметил Костю, стоявшего у вырытой могилы.
Парень махнул ему рукой, прислоняя крест к большому валуну, побежал обратно к машине и вытащил из салона два складных табурета. Он расставил их в траве у ямы, и вновь побежал обратно, чтобы помочь остальным вытащить гроб. Мужчины подняли его на плечи (двое в голове, один в ногах), принесли к табуретам, и поставили ящик на них.
Они отошли к Косте и поздоровались. Двух парней он уже знал по именам. У высокого худого блондина по имени Саша Юра взял спички. Остальные тоже закурили, все кроме Кости.
Родные обступили гроб со всех сторон, чтобы попрощаться с бородатым седым стариком. Судя по виду, тот уже вряд ли что-нибудь когда-нибудь услышит.
— Люблю я новый сектор, - сказал водитель катафалка, которого звали Олегом. Он смотрел на плачущих женщин, держащих в руках разноцветные венки.
— Да, - согласился Саша, выпуская дым в жаркий летний воздух. - Оград не навтыкали тут и там, могил мало, тропки широкие.
Могил здесь было около пятидесяти. В конце зимы, когда Костя только начинал работать, сектор еще даже не открыли.
— В третьем зимой вообще жопа, - сказал Юра. - Еще сосны растут на козьих тропах. И ограды с пиками, хорошо когда только куртку о них рвешь. А если задницу?
Костя, который не понаслышке знал о таких оградах, не мог не согласиться.
— А Михалыч то тут? - спросил его Саша.
— Вечером будет, - ответил Костя.
— Жаль.
— Почему?
— Чаем бы напоил, - улыбнулся Саша.
— Ну если не торопитесь, подождите пока закопаю, - сказал Костя, улыбнувшись. - Напою.
— Не, - водитель покачал головой. - Родственники обратную дорогу тоже оплатили.
Разговоры смолкли, но кто-то из женщин все еще громко плакал. Прошло еще около пяти минут, и в их сторону зашагал мужчина с блестящей лысиной и хмурым лицом.
— Попрощались? - спросил Саша.
Мужчина кивнул и ребята принялись за работу. Накрыли гроб крышкой, приколотили ее гвоздями и взяли ящик на руки. Они подтащили его ближе и поставили на доски, приготовленные Костей. Потом размотали длинные полотенца, просунули их под гроб и чуть приподняли. Костя тем временем убрал одну и досок и парни медленно опустили его в могилу.
— Ой, папочка мой, папочка! - продолжала рыдать женщина. - Папуленька мой родненький!
Парни спрыгнули с ямы и Костя убрал остальные доски.
— Кто желает бросить горсть - подходим, а потом сразу в сторонку, не мешаем, - Костя так часто это говорил, что получалось почти на автомате.
Родственники столпились у могилы. Плачущая женщина бросила первую горсть, которая с глухим звуком ударилась о крышку гроба.
— Я помогу, - сказал ему Юра и пошел за своей лопатой.
2
Михалыч приехал около семи на своем УАЗике-пикапе, кузов которого был забит поленьями. Костя с Юрой снова закатали рукава, и через пару часов дрова были наколоты. Часть из них Михалыч погрузил в тачку и отвез в сарай, примыкавший к сторожке. Остальное они вместе побросали в кузов. Уже темнело.
— Юрка тебя опять из дома выгнали? - улыбнулся Михалыч, присевший на пенек, чтобы перевести дух. Живот его тяжело опускался при каждом выдохе.
— Вроде того, - промямлил Юра, сидевший на краю кузова и куривший десятую за день сигарету. - Можно я этой ночью у вас переконтуюсь?
— Матрац лишний есть, - пожал плечами Михалыч. - Пузырей хоть дали?
— А как же, - ответил Костя, натирающий руки холодной водой из уличного умывальника. - Уже на столе.
— Шустрые, - усмехнулся смотритель. - Там в морозилке сало есть.
— Михалыч, - сказал Юра серьезно. - Я тебя люблю.
Тот громко расхохотался, а Костя улыбнулся. Михалыч был самым добрым дядькой из всех, что ему доводилось знать. Он первого встречного и чаем напоит, и салом накормит. И руку заштопает, и жизнь спасет. Если Юра просто обрадовался хорошей закуске, то Костя действительно любил этого мужчину. Если бы отцов выбирали, то Костя хотел бы, чтобы им стал именно Михалыч. Отличный мужик с золотым сердцем, коллекцией Хемингуэя в твердом переплете и нескончаемым запасом чая в тумбочке. Михалыч воевал в Афганистане, плавал на рыболовном судне, ездил на верблюдах в Сахаре, спал с итальянками, крутил романы с француженками и строил железную дорогу. А теперь вот коротает деньки на городском кладбище. Слава небесам, в качестве смотрителя.
— Жену бы лучше полюбил, - все еще смеясь сказал Михалыч Юре. - Ишь ты, к покойникам от нее бегает.
— Ох, Михалыч, лучше не буду в подробности вдаваться, пересижу здесь ночь, а потом домой поковыляю. На завтра у меня заказов нет.
— Как знаешь, Юрка. Но ты все равно бросай привычку бегать далеко. Ты здесь с самого утра, мог бы и поостыть уже за это время.
— Остынешь тут, - проворчал Юра. - Солнце, кажется, с ума сошло. Решило нас как цыплят запечь. Хорошо, уже темнеет. Одному Костяну пофигу!
Костя снова улыбнулся, но промолчал. Михалыч посмотрел на парня.
— Костик у нас ни от жары, ни от холода не страдает. Из железа, наверное, выкованный.
Он хлопнул себя по колену.
— Ладно уж! Ай-да в избу, раз уж поляну решили накрывать.
— Я уж думал ты забыл! - с притворным упреком сказал Юра.
— Забудешь с вами, оглоедами, - засмеялся Михалыч.
Вдвоем они вошли в балок, оставив Костю одного. Он сидел на земле, прислонившись спиной к сараю и смотрел на небо, сияющее звездами над бесчисленным множеством могил. Костя поднял правую руку и посмотрел на едва заметный светлый шрам, поперек пересекающий ладонь. Через пару месяцев не останется и следа.
Рука его вдруг вспыхнула ярким оранжевым пламенем. Свет заплясал по деревянной стене. Огонь отражался в его серьезных, казавшихся черными, глазах.
Костя сжал руку в кулак и яркое пламя исчезло.
UPD
9000 Долга + 500 знаков.
Главные герои обозначились.
В конце недели должен 20 500 знаков.
Думаю поработать над конкурсным рассказом. Если получится написать, то постить его здесь не буду (чтобы не нарушать правила конкурса), а кину в личку организатору, чтобы засчитал. Надеюсь, никто не против.
Скрытый текст - Глава 3 (2): 3
Утром Юра, еле волочивший ноги, укатил с ребятами, которые приезжали на установку памятника. Михалыч накануне почти с ними не пил, поэтому выглядел неплохо, а Костю похмелье вообще никогда не мучило.
- Интересный ты все-таки парень, - задумчиво сказал смотритель, пыхтя своей трубкой. Он ни разу напрямую не спрашивал его о прошлой жизни, но частенько делал подобные замечания. Это в нем Косте тоже нравилось.
- Да ты тоже не такой уж и простой, - улыбнулся он в ответ. – Селишь у себя каких-то бродяг, лечишь их, кормишь, даешь им работу…
Они снова сидели во дворе сторожки. Михалыч на своем пеньке, Костя на старом табурете с которого на землю сыпалась голубая краска. Где-то неподалеку стучал дятел в ритме, понятном ему одному, птицы щебетали в деревьях, в кустах стрекотали кузнечики. Как ни нелепа подобная мысль, но кладбище подобными утрами выглядело почти счастливым местом. Примерно через час неподалеку остановится первый автобус, и мимо начнут сновать старушки, да женщины в косынках на головах с граблями наперевес.
- Это то, как раз просто, - ответил ему Михалыч. – Помогай ближнему своему. Говорят, так в Библии написано, но впервые я услышал эти слова от своего отца. Мне таким как он, наверное, уже не стать.
- А каким он был? – спросил его Костя, который своего отца не очень-то любил.
- Ну как тебе сказать, - Михалыч чуть задумался. – Он для меня был все равно, что Геракл для древних греков, только приодетый в выглаженный советский мундир. Добрый. Честный. Немцев в свое время пачками укладывал, и больше всего на свете не любил ложь. Считал, что все беды мира всегда случались от того, что кто-то кому-то соврал, кто-то с кем-то поступил нечестно. Представляешь, каково такому человеку жилось в этой стране? И все же не сломался он, выдержал и выжил. В семье было пятеро детей, мама умерла – отец с бабушкой нас выкормили, выучили и на ноги поставили. А я…
Михалыч замолчал и Костя не стал уточнять «а что же он?». Если мужчина хочет выговориться, то сделает это без чьего-нибудь пинка.
- Книга интересная? – Михалыч решил перевести тему.
Книга Маккаммона лежала на старых досках возле Кости.
- Не сказал бы, что плохая, - ответил парень. – Одна история так вообще крышесносная.
- О чем? – трубка у Михалыча потухла и он снова зажег ее спичкой.
- Там про старика, который в молодости снимался в телесериале.
- В телесериале? – переспросил смотритель. – Как «Санта-Барбара»?
- Нет, про героя в маске, - ответил Женя. – Старик всю жизнь хранил эту маску и костюм у себя в шкафу, а когда серийный убийца зарезал его молоденькую соседку, он решил, что герою пора бы вернуться.
- Интересно, - сказал Михалыч, и по восхищенному взгляду Костя видел, что действительно интересно. – У него получилось? Прижучить маньяка?
- С большим трудом и Леди Удачей.
- Куда же без них, - усмехнулся мужчина. – Вечные спутники. А у этого человека были сверхспособности или вроде того? Как у Супермена или этого... Человека Паука?
- Нет, - тихо ответил Костя. – Просто старый актер.
- Надо бы тоже почитать, - Михалыч выпрямил спину и его позвоночник хрустнул с глухим звуком. – Люблю такие истории. Когда люди рискуют жизнью ради справедливости. Всякие Супермены - они же для детишек. А вот когда простой человек надевает киношный костюм или солдатскую форму, чтобы защитить то, во что верит, чтобы прищучить злодеев и заставить их ответить за совершенное зло – вот это по мне. Это и есть героизм.
Костя молчал, обдумывая слова Михалыча и стараясь не принимать их близко к сердцу. Не выходило.
- Сегодня Танька придет, - сказал мужчина, вытряхивая пепел из трубки. – Подменит нас.
Танька была болтливой женщиной с тремя подбородками и миллиардом историй, состоящих, в основном, из сплетен о соседях и знаменитостях. Иногда она подменяла Михалыча в сторожке, но теперь редко заходила, ведь у смотрителя появился новый помощник.
- А мы куда? – Костя приподнял брови.
- В город, на рынок. Только дрова сначала ко мне закинем.
- Надолго?
- А ты торопишься? – Михалыч нахмурился. – Танька, если надо, и до утра пробудет.
- Ну ладно, - пожал плечами парень.
- Ты только это… - Михалыч притворно покашлял. – Побрейся сначала, ладно?
Костя провел рукой по своей недельной щетине, реденькой и клочковатой, как у подростка, и виновато улыбнулся.
4
Они шли мимо рыночных палаток, поглядывая по сторонам, и обходя прохожих.
- А что ты ищешь? – спросил Костя.
- А много чего, - ответил Михалыч. – Джинсы, футболки, трусы…
- Гардероб обновить решил?
- Вроде того.
Возле очередной палатки они остановились, потому что навстречу выскочил высокий бородатый кавказец с веселыми глазами и улыбкой на лице.
- Михалыч! – воскликнул он с акцентом здешних мест. Получилось что-то вроде «Мыхалач». – Привет, дорогой!
- Али! – тот протянул ему руку. – Тебя то и искал! Твоя палатка постоянно куда-то бегает.
- Я по погоде бегаю! – сказал Али, и поздоровался. – Куда солнце – туда и я! Какими судьбами?
- Да вот, - улыбнулся Михалыч. – Гардероб обновляем.
- Чего? – нахмурился кавказец.
- Одежду, говорю, ищем. Джинсы, футболки, белье.
- Себе что ли?
- Да нет, - он хлопнул Костю по плечу. – Парня одеваем.
- Михалыч… - промолвил изумленный Костя, но мужчина его не слушал.
- Нужна еще куртка демисезонная и пара хороших ботинок.
- Ботинки – это не ко мне, - покачал головой Али.
- Михалыч… - повторил Костя.
- Но я знаю, у кого есть, - задумчиво сказал Али. - И со мной тебе за полцены отдадут. Ну почти за полцены.
- Вот и хорошо, - сказал мужчина и взял Костю под локоть. – Сначала джинсы покажи.
- Без проблем, пойдем-пройдем, - сказал Кавказец, углубившись в палатку.
Костя не двигался с места.
- Михалыч, я денег с собой не брал, - прошептал ему парень так, чтобы тот мог услышать.
- Так, дружище, - мужчина посмотрел на него серьезными глазами. – Заткнись и выбирай.
Через час они уже шли к пикапу. Костя нес с собой два мешка с тряпьем. Михалыч купил ему две пары джинсов, две футболки, толстовку, несколько пар носков и трусов, дорогие кожаные ботинки и коричневую демисезонную куртку. Костя не знал, что сказать, но попытался.
- Слушай, зачем все это?
- Как зачем? Носить.
- Михалыч… - снова начал Костя, но тот отмахнулся.
- Давай поговорим позже, - сказал он. – Сложим одежду в машину и обратно. Нужно рюкзак хороший подыскать.
- Рюк… - Костя остановился. – Так, говори что происходит, иначе хрен я куда пойду.
- Эй, спокойней, - мужчина положил руку ему на плечо и посмотрел в глаза. – Ничего страшного не происходит, честно. Купим рюкзак, и я все тебе объясню. Обещаю.
Несколько секунд они стояли на парковке под палящим солнцем и смотрели друг на друга. Наконец, Костя выдохнул:
- Ладно. Но я ни шиша не понимаю.
- Только не волнуйся, - успокоил его Мужчина. – Считай, что мы просто гуляем, попутно занимаясь полезными делами.
Через какое-то время они вновь брели в сторону стоянки. В руках Костя нес небольшой походный рюкзак черного цвета с красными боковыми кармашками. По его прикидке, они оставили на рынке около двенадцати тысяч деревянных. Он думал о том, что в его заначке отложена приблизительно такая же сумма, и это напрягало.
Они сели в чересчур прогретую кабину, Михалыч завел двигатель и включил кондиционер.
- Что же с погодой то творится, а? – мужчина достал из кармана носовой платок и вытер блестящий лоб. – От нас такими темпами один пепел скоро останется.
Костя испытующе смотрел на него, не произнося ни слова.
- Погоди чуток, - вздохнул Михалыч. – Давай в тенек отъедем, и тогда поговорим, ладно?
Костя коротко кивнул. Не нравилось ему это. Он не мог избавиться от дурной мысли о том, что смотритель хочет попросить его уйти. Конечно, он сделал для Кости невероятно много, и имел полное право, но все-таки как-то неприятно.
Пикап проехал вниз по улице и свернул в один из дворов трехэтажек, раскинувшихся по обе стороны узкой дороги. За парком в самом низу виднелась набережная и блестящая в свете солнца река. Михалыч остановил машину в тени большого дерева и заглушил двигатель. Мужчина молчал и Костя думал, что тот собирается с мыслями. Воробьи пели свои песни где-то над ними, с площадки слышался звонкий детский смех и крики.
- Ты никогда не говорил мне, как оказался в том лесу, - заговорил Михалыч и посмотрел на Костю. – Никогда не рассказывал о своих родителях, доме, школе, вообще ни о чем, что с тобой приключилось до того, как ты оказался на кладбище. Я не спрашивал, но не потому, что мне неинтересно. Мне кажется, там есть что-то нехорошее, и я не хотел теребить незатянутые раны.
Он немного помолчал, разглядывая его лицо, а затем продолжил:
- Ты отличный парень, Костя. Не боишься работы, много читаешь, у тебя добрая душа…
- С чего ты взял? – буркнул парень, отвернувшись к боковому стеклу. Он понимал, что выглядит нелепо, как капризный ребенок, но ничего не смог с собой поделать.
- С того, что я не совсем еще дурак, и вижу это. Еще я замечаю, что в последние недели ты мало говоришь и много времени проводишь на краю территории. Сидишь там, уткнувшись в книгу или разглядывая горизонт. А когда нет, то копаешь могилы и пьешь водку с Юрцом. Я прав?
- И что с того? – спросил Костя. – Чем я еще должен заниматься на кладбище?
- Вот именно. Сколько не слушай местных дятлов, но слов из песни не выкинешь. Тебе девятнадцать лет, а это кладбище, дорогой мой друг, и ты не вылезал с него слишком долго.
- Ты хочешь, чтобы я ушел? – не выдержал Костя.
- Вовсе нет, сынок, - ответил Михалыч, ничуть не смутившись. – Но думаю, что ты уйдешь. Вы, молодые, все похожи. Простые, как букварь, и сложные, как атомная бомба. Начитаетесь Керуака, а потом убегаете из дому.
- Кого начитаемся? – не понял Костя, но мужчина поднял кверху указательный палец, прося его не перебивать.
- Это все, наверное, неплохо. Но я, понимаешь ли, беспокоюсь.
- О чем беспокоиться то? - спросил Костя, и сердце его вдруг упало, когда он посмотрел на Михалыча. Мужчина выглядел каким-то побледневшим и хмурым, таким он его никогда раньше не видел. Впервые за то время, что они знакомы, Михалыч выглядел стариком.
- О том, что проснусь однажды или приеду на работу, а тебя и след простыл, - выдохнул Михалыч и потер раскрасневшийся глаз кулаком.
- Михалыч, да брось, - начал Костя. – Я не собирался…
- Поэтому я и решил хоть немного тебе помочь, - перебил его мужчина. – Если уйдешь, так хотя бы не голым.
- Михалыч, - голос у Кости был серьезным. – Ты мне жизнь спас. Сделал для меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. Я бы не ушел, не попрощавшись.
После короткой паузы мужчина вновь посмотрел в его глаза.
- Очень на это надеюсь, - сказал он так строго, как только умел. Вид у него по-прежнему был усталым.
Они какое-то время просто сидели в кабине, слушая пение птиц, детские разговоры, да голоса людей, спускавшихся по улице в парк.
- Михалыч, - тихо сказал Костя.
Мужчина заинтересованно хмыкнул.
- Я хочу тебе кое-что показать, только боюсь, что испугаешься.
- О чем это ты? – спросил Михалыч. – Почему я должен испугаться?
- Потому что это что-то не совсем нормальное, - ответил Костя. – Пообещай, что у тебя сердце не прихватит или вроде того…
- Ну… - мужчина посмотрел на него со своим притворным подозрением и вновь помолодел от этого. – Если ты мне не герпес собираешься показывать, то все нормально.
Костя не улыбнулся шутке. Он закатал рукав рубашки и поднял перед собой правую руку, которую миллион лет назад зашивал Михалыч. Мужчина внимательно смотрел на его бледную кожу, чуть улыбаясь, а потом вдруг дернулся назад и улыбка исчезла. Глаза его широко распахнулись от удивления.
Костина рука запылала огнем, будто парень смочил ее в бензином, и каким-то образом поджег. Но запаха бензина в кабине пикапа не было, и Костя не прикасался к ней другой рукой, чтобы поднести зажигалку или спичку.
- Как ты... – Михалыч проглотил комок, застрявший в горле, но не смог закончить свой вопрос.
Парень повернул к нему голову, и рука потухла также внезапно, как и вспыхнула.
Последний раз редактировалось Cassidy; 28.11.2017 в 17:20.
|