В рамках проекта
ДОМИНО НАОБОРОТ, честный отзыв от Маразма Крепчал.
Барбацуца, вы не кассир, вы убийца!
Я не могу столько страдать, я рожден для вселенской славы и впитывания аплодисментов. Но вынужден переваривать этот возмутительный продукт.
«Милая Мила» – это рождественский рассказ наоборот. Здесь все настолько жутко, что на меня напала чесотка и либерализм. Здесь масса скрытых течений, страшных двусмыслиц, ядовитых пассажей и беспринципных пафосных жестов.
С наслаждением привожу фрагмент из рассказа О*Генри «Справочник Гименея», отдаленно характеризующий ваше творчество, препротивная Барбацуца: «
Я не знаю, какой звук издавало бы кислое молоко, падая с воздушного шара на дно жестяной кастрюльки, но мне кажется, это было бы небесной музыкой по сравнению с бульканьем жиденькой струйки дохлых мыслишек, истекающих из ваших разговорных органов».
Два самых восхитительных эпизода сделали мне вечер:
«Малыш смотрел на нее (на мамашу свою), как на ненормальную».
«…лежащее на дороге босое женское тело»
За это медаль и вне очереди – полированная румынская стенка.
Понравились уникальные словосочетания и фразеологические обороты, типа
«собрав волю в кулак»
кукольное личико
по горящей путевке
Перед смертью не надышишься
Травмы не совместимые с жизнью
Но… есть и добрые замечания.
Первое. Несносный ребенок, здоровенный, как буйвол, лупит ножищами девушку по коленочкам, она сидит и терпит, воспитание не позволяет треснуть его конспектом по репе. Ясен пень, автор – приверженец садомазо с элементами епитимий.
Второе. «Конечно, она знала принцип подсчета счастливости билета…» но далее оказывается, что сообщение спутницы внезапно запало ей в душу, прям до шока и икоты.
Третье. В автобусе она была в джинсах, а после смерти оказалась в платье.
Четвертое. 18 былок, это маловато для восьми тысяч знаков.
Автор, вас надо канонизировать за дестабилизацию стилистических конструкций:
Мила попыталась продолжить учить тему
…стойко выдержала нешуточный напор возбужденных молодых гормонов
…именно девушка, а не тело — повернула голову под покровом
…посторонним подходить к — приходилось прямо признать — трупу наверняка было нельзя.
Я зол и плачу, я раздавлен уровнем безнадежной декомпрессии, особенно, дичайшей безграмотности в плане отсутствия стабильной грамотности. Нашел вот единственное: «Какое им дело до ее билета (ЗПТ) и какое они имеют право вовлекать ее в свои дурацкие игры!» Я с этой запятой, как с алебардой, буду тревожить отныне ваш сон, безграмотнейшая из Барбацуц!
Кстати,
«весячие соды симирамиды» пишется по другому.
И еще:
джиннам-из-кувшинам (не лучше джиннам-из-кувшинов?)
Грущу я без причины.
Исходя из всяких пугающих аллегорий, можем предположить, что дорога на экзамен априори – путь в загробный мир, на пороге которого дежурят всякий мойры да хароны в лице мамаши с хулиганским исчадием. Да и билет с шестью (!) цифирками представляется индульгенцией, которая, ой, как вовремя (ни к месту, зачем – непонятно, словно рояль, тьфу, индрикотерий в кустах) проявилась кульминации для.
Она жива! Она шевелится! — не веря собственным глазам, закричал он медикам, уже садившимся в машину.
Тут, надо признаться, я посочувствовал медикам. Действительно: только отстрелялись по жмуру, отряхнули прах, и вот пжлста – оно шевелится и мешает спокойно жить.
Вспомним бесценные пожелания Кристобаля Хунты: «Не достоин помощником младшего черпальщика в ассенизационном обозе при холерных бараках». Увы, это о нас.
Гнать вас, Барбацуца, из Креатива розгами и шпицрутенами до канадской границы, штоб я никогда не видел, не слышал, не читал ваших дестабилизирующих ум, честь и совесть произведений, поскольку кокарбоксилазы для литературных баскервиллей пока не придумали. Обожаю тебя, Барбацуца, да прольется на тя ласковый дождь и манна.
Рассказ не засчитываю, преноминацию не признаю, голосовать не буду и никакие оправдания не принимаю. Хоть лопните!