Двое повисли на луке седла. Их спины были утыканы стрелами точно подушечки для иголок. Греттэль грязно выругалась. Говорила же, каждый выбирает себе цель. Как только дело пахнет жаренным от дурней никакого проку. Первый залп насмарку.
Меж тем оказалось, что охрана не зря ела свой хлеб. Люди перевернули обозы, создав временные баррикады. Ее ребята убили нерасторопного мечника и ранили в ногу толстяка, запихнувшего пузо в кирасу, ремни которой трещали по швам. Остальные укрылись за ограждением и стрелы артели бесполезно вязли в ткани и дереве фургонов. Обороняющиеся ответили встречными залпами, но высоту заняли люди Греттэль, и преимущество было на ее стороне. Случайная стрела поразила дурня с большим елдаком. Древко вошло аккурат в шею, перебив артерию. Мужчина забулькал, прижимая рану руками.
-- По... мо… ги…
Греттэль вставила ему в глотку Струну. Повертела, наслаждаясь предсмертными хрипами. Хоть какая-то польза от него.
--Вперед, - закричала атаманша, первой идя на приступ.
Шайка, вдохновленная ее примером, с улюлюканьем и гиканьем выхватывала сабли и ятаганы, бросаясь следом. Разбойники нахлынули на краванщиков подобно сокрушительным волнам, что глодают, истачивая из года в год, Кости Империи. Фенхель отрубил руку топорнику. Один из близнецов Одноухов уже сражался на козлах, размахивая бердышом. Защитники кололи их копьями, но как-то вяло.
Греттэль их понимала. Она умела считать только на пальцах, а их у бывшей шлюхи осталось восемь на ногах и девять на руках. Именно столько воинов сопровождало караван. Артель Греттэль была куда многочисленнее. На их стороне были сила и внезапность. Через несколько минут эти трусы сложат оружие.
Разбойники теснили караванщиков. Два обоза пали под натиском. Греттэль увидела там рулоны шелка и мешки шафрана для десятиградских красилен. Неплохая добыча, если знать, кому продать товар. Греттэль знала, но предпочитала верные монеты, так как понимала, что за добытый разбоем товар дают лишь десятую долю от настоящей цены. Трое ребят уже копались внутри завоеванных фургонов, деля добычу. Атаманша зашипела, пригрозив болванам Струной. Сначала следовало доделать начатое.
Греттэль выделила из шатких рядов охраны троих воинов. Эльфа, что умудрился убить ее человека в начале боя, молодого мечника, постоянно рвущегося вперед, словно он соревновался в том, что за бой убьет больше остальных, и сосредоточенного наемника в саладе, рассчитывающего каждый следующий удар. Эти трое были опасными противниками. Вокруг них сплотились остальные воины. Они могли создать проблемы и существенно уменьшить численность ее людей.
Греттэль приказала подчиненному принести арбалет. Убойная штуковина дорого обошлась отряду. В прошлый набег оружием убили троих, прежде чем стрелка зарубили. Атаманша полагала, что достаточно убить одного-двух из тройки и остальные сдадутся. На траве уже лежала дюжина трупов. Харон забрал в лодку троих из ее шайки. Неплохой расклад.
Греттэль сражалась яростно, точно в нее вселился сам Арий. Она колола Струной направо и налево, целя в прорехи доспехов и щели шлемов. Кровь, так много крови! Пусть льются красные реки, она выпьет их досуха. Стерев пот рукавом расхристанной рубахи, она огляделась. Где этот дурень с арбалетом? Все приходится делать самой.
Болт пронесся в дюйме от ее лица и пригвоздил к повозке Бородача. Драконье дерьмо! Ублюдок хочет убить ее и сам встать вожаком?! Она лично выпотрошит нахала. Еще один болт впился в спину Одноуху. Близнец, заметив смерть брата, заверещал точно маленькая девчонка и пропустил удар. Наемник в саладе раскроил грудную клетку сильным ударом. Греттэль поняла, что ее план летит в бездну с устрашающей скоростью.