[Призрак пера]

Скрытый текст - Запятые:

Ослепшие окна домов, закрыты шторами.

Запятая не нужна.

Но, ты можешь вернуться назад

Снова лишняя запятая. Но – не вводное.

Ну, же

И опять запятая лишняя.

сейчас ещё большеЗПТ наверно

А вот здесь нужна.

Не могла я это читать просто, физически не могла.

Запятую нужно перенести, не после «просто», а перед.

Ну, может чуть-чуть

И здесь я бы перенес, пожалуй, после «может».

И, всё же, у меня была надежда.

Запятые не нужны.

Поколонялись

Поклонялись, опечатка.

И, тогда, мы могли бы

Тогда – не уточнение, не нужно выделять запятыми.

Есть лишь тонкая, но прочная, нить

Запятая после «прочная» не нужна.

Размышлял, к какому жанру отнести рассказ. Пожалуй, все же хоррор. Здесь есть неведомая хрень, влияющая на людей, с которой, что важно, в рамках рассказа ничего нельзя сделать. Борьба бесполезна, независимо от эгоизма, самоотверженности, глупости, хитрости и прочих возможных качеств героев. Если высшие силы тобой заинтересовались – пиши пропало. Такие посылы, такой дух характерны именно для ужастиков.
Если смотреть с этой точки зрения – наиболее интересно и жутковато начало. Использовать полдень вместо обычной в таких случаях глухой ночи – красиво.
Вымерший посёлок тоже жутковато смотрится, хотя этот момент я не очень понял. Что с ним случилось, почему повлияло исчезновение девочки? Почему это случилось только в этом варианте? Я считаю все три варианта – с пропажей Ксении, пропажей Кирилла и «спасением» обоих – равноправными, но остальные вроде бы влияют только на героев.
Неведомая полуденная сила смотрится страшнее, покуда она неведома. Возможно, стоило не так определённо выводить Пана? Страх назван по имени – и менее страшен.
А подходит ли Пан на такую роль? Да, он мог не только веселиться, но и сеять панику - слово-то оттуда. Да и обидчиков наказывал жёстко. И все же, как большинство греческих богов (не все, те же Аид, Геката), Пан, по-моему, сильно «от мира сего» по образу. Как-то не в его духи такие кукловодческие игры, тем более со временем, похищение в виртуальные пространства. Ну не тот бог, на мой взгляд. Может, и есть какая-то легенда на этот счёт, но, думаю, у знакомых с греческой мифологией есть определённый образ.
Понравился термин «ничегошность». Очень органично звучит, сперва как что-то детское, а потом реально жутковато.
А вот эпилог не очень понравился. Последний кусок, в смысле. Какой-то он патетичный, с призывами. К тому же все время был фокал от героев, а тут вдруг со стороны, от рассказчика. Может, задумывался пролом «четвертой стены», но какой-то он не органичный, имхо, вышел. Не продолжает и не гармонирует. Да и призыв познавать ничегошность в свете грусти и безысходности, пронизывающих рассказ, как-то не вдохновляет. И не пугает, впрочем, потому что звучит как рекламный баннер, а рекламу можно и проигнорировать, пока бог лично тобой не занялся))
В общем…

И я плакала и радовалась, схватив Кирилла за руку. Видела его грустный взгляд и молила Полдень, чтобы он и ему послал забвение. И, тогда, мы могли бы начать строить подземный комплекс для роботов, или залезть на крышу беседки, или стать секретными агентами, или пить холодную газировку из горла по очереди и думать, что это почти поцелуи.

По-моему, завершить этим было бы красивее.
Необычно. И ужастик, и красивая грусть. Занятный эксперимент, не скажу, что я от него в восторге, но внимания заслуживает за саму попытку и созданную атмосферу. Вот с этим у автора проблем нет, настроением передать он умеет.