Друзья Мэринсала под молчаливое одобрение собравшихся взяли Сальву в тиски. Грубые руки схватили за локти. Сальва дернулся. Первая оплеуха пришлась на голову. Небо завертелось перед глазами. Второй удар угодил в солнечное сплетение. Сальватор читал про подобное в медицинских справочниках Георгин. Симптоматика, последствия... К сожалению, теория сильно отличалась от практики. Всхлипнув, плотник сложился пополам и сблевал завтрак на собственные штаны. Один из рыцарей схватил его за волосы, заставив подняться. Двое других держали за руки, сковывая движения.
Он опять ощущал это липкое чувство беззащитности и собственной никчемности, как тогда, в яме Душилесья. Он не мог ничего поделать и это выводило из себя. Кто он? Конюх, плотник-самоучка и посредственный медик. Все, чему Сальва научился за это время не могло помочь сегодня. С сожалением он отметил, что зря потратил свое время, пытаясь освоить никчемные профессии, которые оказались бесполезными тогда, когда от этого могла зависеть жизнь.
-- Отпустите его, - пролепетала Каталин, но королева турнира сошла с пьедестала и оказалась в мире грубых мужчин. Здесь ее слово ничего не решало.
Мэринсал уже стоял рядом, уголки губ чуть подрагивали, от скопившейся злости. Ярко-желтые волосы запятнались грязью, кожаный дублет испачкан навозом.
-- Тебе нужен урок смирения, чернь. Такой, чтобы запомнил на всю жизнь.
Липкий страх заполз в нутро. Сальва знал, что его сейчас крепко отделают. Они пройдутся по чувствительным местам. Могут отбить печень и почки. Он будет мочиться кровью несколько дней. Самое время просить прощения и унижаться, ползая перед благородными дворянчиками на коленях, получая пинки да тычки вместо побоев. Разумный выбор для таких как он.
Сальва плюнул в лицо рыцарю. К сожалению, горло пересохло, и слюна не долетела до носа пьяницы какой-то дюйм. Даже в таком деле требовался опыт.
-- Бей его! – закричал Мэринсал, занося руку для удара. – Получай, засранец!
Рыцари оказались щедры на тумаки. Сальва получал затрещины и зуботычины. Несколько ударов пришлись по лицу, от чего оно онемело. Правый глаз моментально заплыл. Сальва склонил голову, чтобы спасти от побоев второй. Рыцари молотили по нему, словно по тренировочному кулю с песком, а Сальва только хрипел и корчился в жестких объятиях.
Когда дворяне насытились собственным превосходством, они бросили его в ту же грязь, где несколькими минутами ранее барахтался Мэринсал. Сальватор почувствовал жидкий холод. Ложное чувство успокоения для страдающей кожи. Он знал это, но все равно облегченно вздохнул. Ему следует научиться терпеть боль, а еще лучше – избегать ее. Бежать от нее так же далеко, как от седьмого пекла, если, конечно, жрецы не врут, и оно существует.
Мэринсал напоследок ударил окованным сапогом в коленную чашечку и смачно харкнул на поверженного. Сальва даже не пытался ответить что-то остроумное. Он просто не мог. Язык распух, зубы шатались, нос кровил, и, если найденыш пытался через него дышать, из ноздрей вылезали кровавые пузыри. Должно быть, он представлял собой сейчас крайне неприглядную плохо прожаренную отбивную.
-- Знай свое место, ублюдок, - далеко-далеко, из другого царства или даже мира, произнес Мэринсал. – В следующий раз будешь знать, кому дерзишь.
Второй раз протрубил рог, и зрители поспешили занять места, чтобы успеть насладиться пешей свалкой. Их развлекли короткой и предсказуемой стычкой. Разогрели аппетит перед основным блюдом. Люди шли, чтобы увидеть, как оруженосцы и ландскнехты повторяют Сражение Слез Астарты с затупленными мечами и топорами. Последний из устоявших на ногах одной из сторон преклонит колено перед улыбающейся Каталин, играющей роль раненной Любовницы, и та возложит венок на потную голову. Круг таких же потных, опьяненных рубкой людей скажет пустые слова и - бац! Новоиспеченный рыцарь сможет с упоением и полным правом дубасить других крестьян на улицах городов за недостаточно низкие поклоны.