-- Здравствуй, Сальва, - Каталин нежно обняла его. – Я надеялась увидеть тебя снова. Мне так много нужно сказать тебе.
Аромат цветов абрикоса и ландышей хлестнул по носу, затек в легкие. Он успел забыть, как пахнет княжна. Удивительно, ведь Сальва обладал исключительной памятью. Каталин изящно взяла его за локоток.
Они прогуливались вдоль аллеи. Перед ними будто на смотре вытянулись ряды щитов. Брумсвельгеры, Риорданы, Трансилоти. Белые быки, красные волки, синие горы, и множество булав, пик и мечей проплывали мимо.
-- Как ты поживаешь, Сальва? – спросила княжна, чтобы замять неловкое молчание. – Твоя жизнь здесь отличается от той, что была в замке? Тяжело приходится?
-- Не слишком, моя госпожа. Я сыто ем и сплю в собственном доме на собственной постели. Неплохо для бывшего конюха и стога соломы вместо лежанки.
-- Прошу, называй меня по имени, Сальва. Сделай такое одолжение той, что дала тебе твое.
Он кивнул. Прохожие вежливо кланялись королеве турнира, но за их поклонами крылись странные взгляды, бросаемые на Сальву, идущего с княжной словно и не было между ними преград в виде дворянской крови, вороха титулов да клочков земли во владении.
-- Я вижу ты вполне освоил речь, Сальва. Сейчас и не скажешь, что еще зимой ты был нем как рыба и тебе приходилось показывать элементарные вещи.
-- У меня был хороший учитель, княжна Каталин.
-- Просто Каталин, Сальва. Я не хочу, чтобы тебя что-то сковывало при общении со мной.
-- Да, Каталин.
-- Я слышала от фрейлин, что ты приобрел дом и занялся плотничеством.
-- Верно, Каталин. Я достиг определенных успехов в этом ремесле. Я бы подарил вам сову, что вырезал из куска дуба, но ее уже купили.
-- И то, что ты обучался лекарскому мастерству у самой Георгин до самой ее смерти, тоже верно?
-- Так же верно, как то, что солнце восходит утром и заходит вечером.
-- И ты научился читать?
-- Да, научился. Было нелегко, но, когда поймешь общий принцип составления слов и запомнишь буквы, дело в шляпе.
Княжна вздохнула. Туго спеленатая под лифом грудь чуть приподнялась и опустилась. Сердце Сальвы поневоле забилось чаще.
-- Я вижу, уход из Каррэнстола пошел тебе только на пользу, - заметила со странной интонацией Каталин. – Ты стал самостоятельнее и умнее.
-- Я приобрел некий опыт и научился разбираться в людях.
Она вспыхнула и отвернулась, что скрыть румянец на щеках. Протрубил первый рог. Глашатаи объявляли конец краткого перерыва на трапезу и решение проблем с наградами. На ристалище постелили новую солому. Рыцари разминались в ожидании пешей схватки. Люди потекли мимо малыми ручейками отовсюду, соединяясь в полноводную реку, на Аллее Щитов. Пара шла против течения, обходя подводные камни в виде судачащих о последних слухах молодок.
-- Я завидую тебе, Сальва, - тихо сказала княжна.
-- Мне? – удивился Сальватор. Он чуть не налетел на завязывающего шнурки на дублете барда от неожиданности. – Но почему?
-- Потому что ты свободен, Сальва. Ты не ограничен долгом наследницы Княжества. Не заперт в четырех стенах под бдительным оком Фригги и подружек, которые ей докладывают о любом чихе, совершенном мной. Ты можешь выбирать сердцем друзей и женщин, а я подчиняюсь воле дяди. Я чувствую себя племенной кобылкой, одной из его табуна, которую отдадут жеребцу для дачи более сильного потомства. Я невольница в собственном замке. Вот кто я. Рабыня чести семьи.
Он слышал о том, что княжну сватают за богатенького десятиградского купца. Говорили, что он староват для Каталин, но когда это останавливало жрецов, что заключали браки во имя Шести?
Сальватор осторожно погладил плечо девушки и робко заглянул в глаза:
-- Мне так жаль, - горячо сказала Каталин. - Сальва, прости меня, если сможешь.
-- За что?
-- Отойди от нее!