Сам шестолап показался мгновением позже. На бегу натянул тетиву своего вычурного лука и выстрелил, засадив стрелу в глотку хищнику, спрыгивающему со ступени пирамиды. Тварь покатилась вниз, сминая ветки наросшего березняка, шлепнулась на землю. Увидев подкрепление, уцелевшие животные бросились прочь.
- Привет! – жизнерадостно рявкнул Ханнок, спихивая с себя тушу шелковичника.
- Тихо ты! – цыкнул гильдеец. Подскочил к проему, целя в него наконечником. Затем опустил лук.
- Чисто. Забирайте своих товарищей.
- Я же кажется велел тебе прочь уходить? - сказал Аэдан. По-прежнему недовольный, гордый и ухитряющийся выглядеть опасным. Даром что лежит на земле, так монументально оплеванным, что может двигать лишь одной ногой.
- Подпись в лицензию поставить забыл! – огрызнулся Караг, - Даже если меня выгонят, я не хочу напоследок любиться с Домом Калама. Мне что, прикажешь твою голову тащить как доказательство, что вы действительно отказались от услуг? И даже не озверели по дороге?
- Ах, да. Гильдия и ее хваленые архивы, – поднял брови Кан-Каддах.
- Эй! Люди! Вытащите нас отсюда! – тонко и жалобно донеслось из глубин развалин.
- Вот как. Когда надо - я людь, а не задница с претензиями, - зашипел гильдеец. Демонстративно достал фляжку, отхлебнул, сверля лежащего злыми желтыми глазами.
- Ты чертов алкоголик, - холодно донеслось с земли.
- Друзья? Это вы?! Помогите! – продолжали голосом Шаи стонать из здания.
- Хорошая идея! – одобрил Аэдан, - Нет, просто замечательная. Что окаменели, северяне? Поднимайте! Или и дальше будем полагаться лишь на это черное недоразумение?
Ханнок переглянулся с девушкой.
- Ну, не знаю. Ты выглядишь таким мирным.
- Уверен, что не хочешь полежать еще? Ты наверняка устал. Нервы расшатались…
Терканай стукнул затылком по земле, смотря на небо – синее, такое пронзительное, каких дома Ханнок и не видел. Выматерился. А потом рассмеялся:
- Тьматерь, с вами! Да, я признаю – был не прав. Погорячился. Все, пока что я завязываю воевать с Гильдией, слышишь меня, Шесть Лап? Мир. Мир и благоденствие!
- Кан-Каддахи, - сказал, как выругался Караг, растирая шею. То ли наорался на кого до хрипоты, то ли напоминал, что едва не получил по ней лезвием.
- Лю-ю-юди! Ау!
- Да здесь они! Сейчас счистят тебе пленку с ушей! Дай им уже разобраться со своими профессиональными травмами раз и навсегда! – Ньеч, похоже, тоже в порядке. И вот перед ним было уже стыдно.
Пока Сонни срезала клей с терканая, зверолюди полезли в пристройку, вытаскивать несостоявшиеся припасы. Добычу спеленали знатно, так, что у Шаи только рот остался открыт – все-таки странная забота со стороны безмозглого зверья. Ньеч отделался куда легче, даже нос не заклеили. Но, кажется, последним он был не слишком доволен.
Камера смердела. Кислотой, аммиаком, гнилым мясом и плесенью. Помимо огарка с законтурцем, там было еще несколько коконов. Пара старых – опавших, словно сдувшихся, из которых торчали бычьи черепа с рогами. И свежие – еще глянцевито блестящие. Герметичные, в несколько слоев, без дыхательных отверстий. Видимо, живность недавно здорово с ними провозилась, истратив почти весь клей. Может это и уберегло уже их группу от наплевательского отношения при зачистке логова.
Ханнок ткнул один из них когтем. Тот покачнулся на крепежных нитях туда-обратно. Но остался тих и недвижим. Что ж, кем бы не были эти бедняги, они уже пили возлияния с предками.
Когда на пару с шестолапом вытащили товарищей, Ханнок оставил их на попечении лекарши со скальпелем, а сам пошел обратно.
- Ты куда? – спросил Караг.
- Снять… Ну, этих…
- Зачем? Пусть висят. Другие снимут, – удивился гильдеец.
Ханнок непонимающе почесал затылок.
- А как же благодарности духов? "Нашел труп – похорони, не то придет во сне…".
- Хрр. Суеверия. На юге старых костей навалом.
- Хорошо – обыщем и заберем их добро, - зашел с другого фланга сарагарец.
- Вот, дело говоришь! – оживился Аэдан. Встал. Расправил плечи, стряхивая крошку от счищенного клея. Караг брезгливо фыркнул.
- Ничего ты не понимаешь, Шесть Лап. Мне не их пожитки нужны, а информация. Слишком много странного в последнее время происходит. Вот так. А еще – хранитель знаний, храни меня предок.