- Уходим! – четко и медленно сказал он. Да и то драколень не столько услышал это, сколько прочел по губам.
Слух начал возвращаться, только когда они уже миновали распадок с лошадьми. Аэдан с Карагом не сговариваясь перешли на бег. Остальные перепугались и подхватили темп.
- Так мы не возвращаемся? – запоздало спохватился сарагарец. Думать было тяжело - Нгаханг глухо рокотал позади, земля вздрагивала. За спиной на одной ноте выл змей. Страшно.
- Нет. Шесть Лап говорит, что нам надо быстрее выходить из каньона. По нему может лахар пойти.
- Э-э… А что такое… - спросил Шаи.
- Ах да. Север. Вот что, просто перебирай ногами быстрее…
- Лахар - это когда ледник от земного жара стаивает. Вода, пепел и камни несутся вниз лавиной, сметая все на своем пути! – влез черношкурый и радостно оскалился, словно речь шла не о ждущей их грязной смерти, а о заседании в Доме Дебатов. Гильдеец ухитрялся удирать от извержения с таким видом, будто оказывает огненной горе услугу. Даже речь на бегу не сбил.
– И это если палящей тучей не накроет. Это очень интересное извержение! Видите, как высоко поднялось облако? В определенный момент жар недр больше не сможет поддерживать его в воздухе, оно сколлапсирует и каскадно обрушится…
- Если ты сейчас же не заткнешься, я сам тебя обрушу. Каскадно! - сущим зверолюдом зарычал Аэдан, и пнул шестолапа под зад. Не попал, но заставил умолкнуть, - Хочешь, чтоб… эти - совсем слегли?
- Гора… же… далеко… - в отличие от этих эрудитов, Ханнок совсем запыхался. Но молчать было страшно. Дал себе зарок - если выживет – принесет в жертву Кау барана. Или даже целого телка. И Ахри, Скале, тоже не поскупится. И женам их, честное слово! И залезет за трактат по геологии – это окозленное Ядоземье явно пытается угробить сарагарского пасынка. И недели здесь не прожил!
- Варанг силен! - благоговейно взвыл Караг. Раскинул на бегу руки, словно обнимая весь мир. Ханнок переменил мнение – слушать было вообще кошмар.
- Этот чертов каньон собирает стоки со всего плато, - крикнул Аэдан, - Шаи, садись на лошадь, живо! Остальные, скидывайте ему и Карагу пожитки и ходу!
Они бежали. Мимо проплывали высокие скалы. Как назло – крутые, почти отвесные, взбираться по которым – самоубийство. Под копытами хрустел и скрежетал базальт. Ханноку пришло второе дыхание, но надолго не хватило и его.
- Где… там… твой… подъем? – даже Аэдан начал уставать.
- Хах… сейчас… за поворотом, - Караг ловил воздух открытой пастью, вывалив язык. Со своей сбруей и чужими пожитками, ему явно приходилось нелегко. Ханнок посмотрел вперед замутненным взглядом – впереди, за упавшей скалой виднелась осыпь, образовавшая природный пандус.
- Бросай… сумки…!
- Ни за что! – огрызнулся шестолап. Отчего-то это успокаивало. Близко – может обойдется? В конце концов, наверняка Так-Так просто перестраховываются, иначе бы кот бросил добро и…
Грохот за спиной начал нарастать. Теперь еще и с шипящими нотками, какие бывают, когда на золотых приисках по лотку пускают породу – камешки трутся о борта, друг о друга… хорошие такие камешки. С борова величиной.
Захотелось оглянуться. Но Ханнок еще очень хорошо помнил, до чего это довело земляка. Стиснул зубы, рванул вперед из последних, уже совершенно незнамо у кого одолженных сил. Они добежали до спасительной осыпи, начали карабкаться.
Добрались до середины, когда лахар их догнал. Химер почувствовал, как под ладонями и копытами дрожат камни. От грохота опять заболели уши. Наверху заржал мерин Шаи, пошатнулся, едва удержался на ногах. Заартачился, перегородив им путь наверх. Кан-Каддах треснул скотину кулаком по крупу и мерин, ошалело завизжав, попрал силу притяжения и выскочил в узкую расщелину, ведущую наверх, на плато. Остальные вырвались следом, и так и попадали, кто где смог на землю.
- Ты совсем сдурел, задница? – заругался Аэдан, едва получилось восстановить дыхание. – Я же сказал тебе бросить груз!
- Отстань, нетопырь! – гильдеец отцепил фляжку и принялся жадно пить. Вытер усатую морду и заявил:
- Все же обошлось!
Земля снова вздрогнула. К грохоту грязевого потока внизу добавился шум осыпающихся камней. Ханнок выглянул из расщелины и похолодел – спасшая их осыпь обрушилась в поток. Темно-серый, все текущий и текущий дальше, кипящий камнями, стволами деревьев и пемзой. На его глазах мимо раздавленным червяком проплыл костяной змей.
И впрямь – обошлось.