[Superman]

***
Девушка держала в руках букет цветов. В кармане – диктофон, готовый к записи по первому требованию.
Из палаты №6 вышел доктор в белом халате, и жестом предложил войти.
- Она недавно пришла в сознание, поэтому прошу ее сильно не беспокоить. Я знаю вас, Анастасия, я знаю, чем вы занимаетесь, но я позволю вам войти на пять минут. И помните – у нас с вами сделка, - доктор говорил шепотом, лицом к лицу. Настя во всех подробностях рассмотрела прыщ на носу у доктора, тем самым нарочно проявляя к нему максимум неуважения.
Доктор отстранился, хмыкнул и сел на лавку.
- Я засек время. Пять минут. И если вы нарушите нашу сделку…
«То что? Настоящий журналист пойдет на все, чтобы донести людям правду» - подумала Настя и улыбнулась.
В палате №6 пахло хлоркой и медицинскими бинтами. Ольга лежала на кушетке с перевязанными ногами. Вернее тем, что от них осталось. Личико исцарапано, пол головы обрито после недавней операции.
«Ну Оленька, теперь ты не такая симпатичная, как раньше» - подумала Настя и улыбнулась, нажимая на кнопку диктофона.
Ольга открыла глаза. Красивые, как прежде.
Настя поставила букет дешевых цветов в вазу на тумбочке подле кушетки, села рядом на стул. Взяла Ольгу за руку.
- Ну как дела, Оленька? – Настя изобразила сожаление, но у нее это не очень получилось. Впрочем, Ольга не заметила, она была озабочена одной мыслью.
- Настя… Где Олег? Найди его, я боюсь как бы он…
«Не попал в беду? Не волнуйся, сучка, я не оставлю его, как сделала это ты».
- Оля, я его уже нашла, с ним все в порядке.
Ольга устало улыбнулась.
«Даже если он и зайдет к тебе, то вряд ли ты ему понравишься такой, после встречи с Шестнадцатым. Хотя нет… Олег, он такой, он тебя безумно любит…».
- Оля, ты должна мне кое-что рассказать про Василису. Что случилось между вами?
Ольга молча смотрела в одну точку.
- Оля, мне можно доверять. Я наверно последний человек, который остался верен тебе, кроме Олега, конечно.
Настя молча смотрела Оле в глаза.
Та молчала.
«Даю голову на отсечение, что расскажет. Вот-вот и ее прорвет».
- Оля, не держи это в себе. Я знаю, что… случилось что-то странное, что-то, что не укладывается в обычный порядок вещей…
Ольга отвела взгляд на букет цветов
- Василиса обезумела, - спокойно говорила она, но Настя чувствовала, что внутри Оля сейчас похожа на кипящий электрочайник. Главное вовремя выключить…
- А… в чем это выражалось?
- Она… она… пришла ко мне, будто зомби. Знаешь, будто ее трахнули по голове какой-то тяжелой хренью… Или загипнотизировали… Не знаю…
- И что она от тебя хотела?
«Настя, ты на грани. Не дави так сильно, сорвется ведь с крючка».
- Бормотала какую-то несуразицу на неизвестном мне языке… Шипела, фыркала, как бешеная собака. Потом она кинулась на меня… И я… я… она жива? – Ольга схватила Настю за руку, да так неожиданно, что та подскочила на стуле.
- Э-э… Оля… мне жаль, но она скончалась. Врачи ничего не смогли поделать… - Настя решила, что стоит поскорее перевести тему, - я не удивляюсь Василисиному поведению. Наверно опять как следует ширнулась…
Ольга покачала головой.
- Я длительное время изучала фармацевтику. Я бы узнала симптомы применения наркотиков… Это что-то… что-то другое, не наше, может быть вовсе не человеческое…
Настя чуть улыбнулась, глядя, как Ольга вперилась в одну точку где-то на потолке.
-Хорошо, Оль, а куда собирался Олег, когда это случилось? Он себя нормально вел?
- Он был чем-то сильно ошарашен…
- Но почему он тебя бросил?
Ольга гневно взглянула на Настю.
- Он не бросил меня, не смей так говорить! И почему же ты не спросишь обо всем этом у него самого? Он бы… никогда меня не бросил…
«Ну все, Настя, закругляйся, ты облажалась, не сумела правильно повернуть беседу».
Настя поднялась, затылком чувствуя опасный взгляд Ольги.
- Ты… ты наврала мне? Ты не нашла Олега? – голос срывался и дрожал.
Настя круто развернулась, отключая диктофон в кармане.
- Да, я соврала! Соврала, и что дальше? Ты разве не видишь, Ольга, что он бросил тебя? Где он сейчас, твой муженек? Ему плевать, что ты валяешься сейчас тут без ног, он занимается своими делами пес знает где!
(А Пес, между тем, знает где).
Ольга открыла рот, но по щекам поползли слезы. Они обжигали многочисленные ссадины на лице. Больно.
Больно не только там. Больно еще где-то в груди. Почему?
- Почему…
Настя, пылающая злостью, развернулась и пошла к дверям. Распахнула, даже не взглянув на доктора в коридоре.
Тот открыл было рот, чтобы напомнить о сделке, но наткнулся на определенный жест, означающий: «Иди на ...».
«Продажный докторишка. Я достигну правды, опубликую свое расследование и тогда возможно отплачу тебе тем, что ты так хотел, но это будет еще не скоро. Да и слишком много сделок я заключила за последние двое суток. Со всеми сразу не расплатишься».
Глаза горели. Теперь надо найти того странного человека, который надоумил ее и дал важные стартовые факты.
«Я во что бы то ни стало сделаю этот материал. С ним я пойду дальше «Анонса Соликамска», куда как дальше… Во что бы то ни стало».

***

И какого черта мне делать дальше? В воздухе пахнет безысходностью. Куда мне теперь? В Милицию? Прежде всего нужно было понять, насколько глубоко они вышли из меня в реальность и вышли ли вообще. Если еще не все потеряно, то вполне возможно мне стоит убить себя и все прекратится.
Только вот вопрос, смогу ли я пойти на такую жертву ради родного города и поможет ли моя смерть.
Определенно, помирать я пока не собирался.
Оля.
Я нащупал в кармане мобильник, набрал номер. Рулить и набирать было несколько неудобно, особенно учитывая тот факт, что по лобовому стеклу беспощадно бил ливень.
Послышались длинные гудки и какие-то странные радиопомехи.
- Возьми, Оля, возьми.
Сигнал прервался. Послышалось чье-то дыхание по ту сторону. Холодно.
- Оля? О…
- Оля в больнице. Ты бросил ее.
Мне ответил мой же голос. Как эхо. Интонация полностью совпадала, вне зависимости от смысла. Только с радиопомехами.
- Кто ты?
- А то ты не знаешь?
Я знал. Я надеялся, что это не так. Но я знал.
- Что… что вы хотите от меня?
- От тебя? Ничего. Сиди где-нибудь и наблюдай. Мы покамест не причиним тебе вреда, если ты не встанешь на дороге. О, я хочу тебе кое-что показать, смотри, как я умею.
С той стороны двойник пронзительно залаял. Это был не человек. Пес?
- Зачем вы это делаете? И какого черта не даете связаться с моей женой?
- Ну… спроси это у себя. Мы же все порождения твоего мозга.
Я спросил. Я не ответил.
- Зачем вам это? Зачем вам люди?
- Зачем вам это? Зачем вам люди?
- Какого черта…
- Какого черта…
Двойник с той стороны засмеялся. Ему нравилось издеваться.
- Я, я достану тебя!
Хохот занялся еще пуще.
- Я – это ты. И, знаешь, уже слишком поздно убивать себя. Ты не сможешь никак препятствовать нам. Мы исполним свой план. Сиди и наблюдай, папочка.
Длинные гудки.
Машина остановилась на обочине.
Я набрал номер еще раз.
- Абонент не отвечает, или временно недоступен. Пожалуйста перезвоните позже.
После этих слов из трубки послышался отчетливый собачий лай.
Выключил.
Черт дери.
Да она может быть в любой больнице, как же мне ее найти?
А надо ли искать?
Должно быть там она пока в безопасности в отличие от меня.
Я выехал из Чикаго, и просто катался по круговой дороге на площади Ленина. Просто нарезал круги.
Город был абсолютно пуст. Скорее всего я был в нереальности, но для меня все было реальным. Как и говорил Непрозванов, будет трудно отличить реальность от нереальности.
Я чувствовал, как что-то выходит из моей головы. Как часть меня растворяется в этом мире, как сахар в горячем кофе.
- Непрозванов!
Мне никто не ответил.
- Непрозванов! Я знаю, что ты смотришь сейчас свой долбанный телевизор и видишь меня. Мне нужна твоя помощь! Я не знаю, что мне делать… Моя… моя жена в больнице… Они уже прорвались… Черт тебя дери, нет не так… Пес тебя дери, свяжись со мной и помоги!
Но молчание. Где-то у телевизора Непрозванов жадно взирал.
Послышался шум, меня ослепило. Из-за угла показался другой автомобиль, и кажется, я знал, чей он…
Настя…
А тебя-то как сюда занесло? Что за дело у тебя сейчас, Настя, которое ты так тщательно скрываешь от меня?
Я мигнул поворотником, приглашая остановиться. Она согласно подмигнула.
Во что превратилось в ту минуту небо, я не знал. Это трудно описать. Будто ад был там, а не внизу, и из ада лился дождь, слезы грешников, горящих в адском пламени… Иногда вода с разверзнувшегося неба превращалась в кровь, но это меня не пугало. Все это бессмысленно. И это, и Василиса, и Непрозванов… тут нет никакой связи, да и не должно быть. Во снах по определению не может быть связи, пусть даже это сон, выплеснувшийся в реальность.
Машина Насти остановилась. Я затормозил рядом, вышел. Капот красного БМВ Насти был абсолютно сухой, будто над ней дождь не идет. И правда.
Я с размаху открыл переднюю дверцу. Настя глядела на меня совершенно невинными глазками, и даже изобразила некоторую неожиданность и радость встречи. Впрочем, я не видел, о чем она в данный момент думает.
- Олег?..
Она поспешно вылезла из машины, кинулась на шею. Я поцеловал ее в уголок рта.
- Где ты был все это время? Я слышала про Василису… Это ужасно…
Я перебил.
- Ты знаешь, где Ольга? С ней все в порядке?
О да, я видел, она знала. Но я не мог прочесть, Настя умела закрываться.
- Да, Олег. Она упала в обморок, ее отвезли в больницу, и сейчас она там.
Я не знал, могу ли я доверять ей. Она закрылась, она за стеной. Я ее не чувствую, она как мертвец.
- Хорошо… Я верю тебе, Настя, но что… Вот черт!
На переднем пассажирском сидении я разглядел кроваво-белый отвратительный комок шерсти с огромными голубыми глазами. Пудель.
- Какого черта у тебя в машине делает собака?
Настя достала из салона пуделя, повертела его в руках и так и сяк, как мягкую игрушку, поцеловала в мокрый грязный нос.
- Его зовут Пушок, я нашла его на дороге. Кто-то его бросил, а он так скулил…
Нету времени.
- Настя, я не знаю, по какому стечению обстоятельств мы с тобой сейчас встретились, но ради твоего же блага, выкинь эту драную собаку и уезжай из города. Дня хватит.
Глаза ее округлились, нижняя челюсть чуть ли не отпала. Я нерешительно произнес:
- Ты веришь мне?
И тут я увидел какой-то проблеск в ее глазах. Что-то промелькнуло, будто какой-то азарт… Она врала, что-то утаивала, и ей это очень нравилось. Но в следующий миг Настя поняла, что я почувствовал. Поняла, что прокололась.
- А теперь расскажи мне все.
Я схватил ее за плечи.
Пушок зарычал.
- Заткнись, тварь. Я знаю, кто ты! И зачем ты…
Настя вырвалась. Она больше не собиралась ничего скрывать, но и рассказывать тоже.
- Ты знаешь, на что я пойду ради материала. Не лезь ко мне.
Я слышал в ее голосе злобу, но в глазах видел похоть. Боже, теперь она этого не скрывает. Эх, если бы это было выходом…
Я молча развернулся и побрел к своей машине.
- Ты не понимаешь, Олег! – кричала Настя мне в след, - этого не предотвратить, с этим можно только смириться. Мы все должны меняться когда-нибудь! Дурак, они тебя не убили до сих пор только потому, что я заключила сделку с ними, Олег! Но я не смогу тебя защитить, если ты будешь мешать…
Я захлопнул дверь и голос смолк. Остался только шум дождя.
У меня не было цели, но во снах события сами находят тебя. Куда бы я не поехал – это будет верная и единственная дорога.
***
Настя прикусила губу. Ей казалось немного странным, что дождь лил только над машиной Олега, ехавшей прямо перед ней. На красный капот летели брызги.
- Я хочу его, - однозначно сказала она, и слова эти не предназначались ее странному собеседнику.
Пушок, тем не менее, ответил, закинув лапу на лапу.
- Ты его не получишь. Мы его заберем.
Настя тяжело выдохнула.
- Я понимаю. Это жертва. Моя работа требует жертв.
Пушок согласно кивнул.
- Ты получишь самый важный материал в истории этого мира. Ты должна быть довольна.
- Но вы ведь вернете его? Когда… все кончится…
Пушок хмыкнул и сплюнул в пепельницу. Его скатавшаяся шерсть то тут то там зияла лишайными проплешинами. Он ничего не мог сказать до поры до времени.
- Это последний город, который нам нужен. Мы нащупали все точки этого мира, эта точка последняя. Ты можешь открыть правду людям, чтобы они почувствовали страх перед тем, как возьмутся за роды нового поколения. Они поймут, что их поимели, но уже ничего не поможет, даже массовый суицид. Кроме того… Ты нам еще будешь полезна в ближайшем будущем. И… ты помогла нам разобраться в ситуации, сама того не ведая. Когда-то ты спала с ним, и получила кусочек его души. Так нам было проще понять его и найти лазейку. Благодаря тебе мы поняли, чего он боится. Мы бы даже хотели оставить тебя, твои мозги уникальны.
Настя улыбнулась. В груди что-то очень приятно затеплилось.
Но тут Пушок продолжил:
- Он погибнет только если сам того захочет, пусть даже подсознанием, это же его сон, как никак. Мы исполняем любую его волю, отчасти являясь порождением его мозга, поэтому он должен оставаться в неведении до самого конца. Впрочем, ему некому рассказать все тайны нашего тонкого взаимодействия.
- Кто вы, Пушок?
Пушок широко улыбнулся:
- Мы - изменители. Мы – двигатель эволюции. Все когда-нибудь меняется. Пора и вам. Кстати, если ты его так хочешь, то я могу сымитировать Олега… Я знаю о нем все, я долго жил в его голове.
Настя сглотнула, покосив взгляд на плешивую собаку рядом с собой.
- Ты можешь имитировать даже его тело?
- Точно также, как имитирую сейчас тело собаки.
Искушение было слишком велико.
Красный БМВ свернул в темный переулок.

***

Красный БМВ свернул в темный переулок. Это хорошо. Мне не нужна Настя на хвосте, да еще и с этой поганой собакой. Хотя… они все равно все видят. Они знают что-то, чего не знаю я. Но в то же время знают меня полностью. Могут предугадать любой шаг…
- Именно поэтому мне и нужна твоя помощь, Непрозванов, черт тебя дери!
Но он молчал.
За окном мелькнула тень. Потом другая. Человеческие.
Небо ломало в судорогах, оно извергало из себя разноцветные вспышки и алые столбы непроглядного дыма. Похоже, конец близится.
Невозможно противиться… Это все из меня, но невозможно…
И тут до меня дошло очевидное.
Я затормозил машину. Мокрые шины заскрежетали по асфальту как нож по сковороде.
***Где-то в нигде и в никогда человек в черной кепке и с дыркой в голове под нею подскочил перед черно-белым телевизором и захлопал в ладоши.***
Я собрал себя в пучок. Перед глазами возник тетрадный лист. Я превратился в маленькую чернильную точку на нем. Я готов.
Вытянув вперед руки для пущего эффекта, я воззрился на алые столбы в небе, теперь они были похожи на огромные кровавые торнадо. Пусть Непрозванов повеселится, он же очень хотел увидеть эффектную концовку. Получи.
Голова затрещала. Зазвенело в ушах, затрещало пространство вокруг.
Не важно где это происходит, но это по-прежнему остается сном, пусть и отчасти. А значит, я могу влиять на него, как делал это всегда.
В голове мелькнула мысль, что через эти столбы-тоннели они проникают в наш мир. Из меня без моего участия.
Один столб немного раздулся, я сконцентрировался на нем. Запылали уши, затрещала зубная эмаль.
Собачий лай. Я думал – в голове. Нет. Сзади.
Она большая, она пришла за тобой.
В мой бок впились зубы. Зубы огромного добермана рвали мою плоть. Было больно.
Я упал, пытаясь стряхнуть с себя добермана. И как нестранно, мне это удалось. Я отпустил алый столб и сконцентрировался на добермане.
- Ты не справишься один, я скажу тебя так.
Доберман отпустил меня, заваливаясь на бок. Я сломал ему лапы, все четыре разом одним движением руки. Захрустели кости. Пришельцы уже обрели какое-то подобие тел, значит их уже не остановить.
Пасть клацнула у моего лица.
Я схватил ее руками. Левой рукой – за верхнюю челюсть, правой – за нижнюю. Начал растягивать. Затрещали мускулы. Моим рукам не было больно.
Из собачьей пасти брызгала слюна. Вонючая, отвратительная слюна залипала мне глаза, перекрывала дыхание. В горле застрял клочек вонючей собачей шерсти.
Хруснуло.
Челюсть ослабла. Собака в тот же миг превратилась в бездыханный мешок с мясом.
Тени вокруг становились все четче, обретая человеческие очертания. Вскоре тени окончательно превратились в людей. Они молча обходили меня, не обращая никакого внимания. Я чувствовал себя порванной куклой. Рубашка пропиталась кровью, внутри что-то скрежетало. Механизм моего тела нарушен, не знаю, можно ли жить.
Распахивались окна, двери. Черные тени выходили из домов на улицу, не сводя стеклянных взглядов с алых столбов в небе, после пары шагов превращались в людей.
В людей, которым снится страшный сон.
Я полз по грязному асфальту, за мной тянулся кровавый след. [...]. Неужели я встал у них на пути? Да, но слишком поздно. Теперь я ничего не могу поделать.
Алые столбы опускались с неба на землю, то тут, то там. В столбах-торнадо крутилось нечто, что я бы назвал порождениями больной фантазии. Повергало в ужас то, что это была моя фантазия.
Они спускались на землю.
Сотни, тысячи черных чертовых собак выскакивали из тех столбов, разбегаясь по улицам Соликамска. Каждой собаке – по человеку.
Люди послушно становились на колени. Женщины, мужчины, старики, дети… Все уснули, все видят один и тот же сон. Но никто из них не расскажет этот сон поутру. [...]
На моих глазах навернулись слезы. Я боялся, я страшно боялся. Я визжал от страха.
Нечто, что прошло через меня, сейчас насиловало людей, и я ничего не мог с этим поделать.
Пришла боль в боку. Я не мог сосредоточить свои мысли. Я забыл о Насте, я забыл об Ольге, и мне было плевать, сдохла ли Василиса. Я медленно умирал, гнил изнутри.
Кого родят все эти люди после этого зачатия?
И когда моя собственная кровь стала забиваться мне в ноздри, я умер, согнувшись попалам.

***

Где-то в ничто и в нигде Сергей Непрозванов попивал пиво на коричневом диване. Пиво было вкусным, но совершенно не давало в голову.
Рядом с ним сидело еще четыре человека: странный белобрысый парень, с гвоздями в шее, взрослый мужчина с паршиво перерезанными венами, давно не бритый парень со свернутой челюстью и человек без кожи.
Все они, сидя на коричневом диване в пустой серой комнате, воззрились в черно-белый телевизор «Горизонт», и когда все закончилось – откинулись на спинку дивана с довольными лицами. Разве что человеку без кожи было довольно затруднительно изобразить удовлетворенность.
- Ну что, господа, будем ждать нашего друга. Он должен появиться с минуты на минуту! – Непрозванов с улыбкой посмотрел на наручные часы.
Остальные дружно захохотали, разве что у белобрысого парня с гвоздями в горле хохот получился несколько странным.
Тут единственная дверь в серую комнату раскрылась и ввалился человек. Он был весь мокрый, из левого бока его торчали белые кишки, кровь уже перестала идти. На его лице замерзли слезы. Ему больше не было больно.
Непрозванов поднялся с дивана, подошел к жданному гостю.
- Ну здравствуй, Олег, мы тебя уже заждались.
Олег поднял голову:
- С-сука!
Непрозванов покачал головой.
- Ну-ну-ну… Как нехорошо так выражаться в обществе талантливых образованных людей!
Люди на диване согласно закивали.
- Познакомься с твоими новыми друзьями, - Непрозванов указал на сидящих, - Вот тот, что без кожи – самый первый из нас, его зовут Александр, он откуда-то из Кемерово. Этот, что с перерезанными венами – с Украины, Дмитрием зовут, он перерезал себе вены столовым зубчатым ножом, у нас с ним были некоторые разногласия, но мы нашли общий язык. Вот тот небритый парень со свернутой челюстью – из Питера, Игорем, значит, звать. А вот это Женя из Перми, он несколько неумело пользовался гвоздями, когда покончил с собой. Говорит, было неприятно умирать.
Белобрысый кивнул.
- Это все наши коллеги, творцы изменителей, так скажем, как и ты.
Олег презрительно оглядывал сидящих и склонившегося над ним Непрозванова в частности, но не мог произнести не звука. В горле застрял комок собачьей шерсти.
- Ну, ты должен понимать, что их не остановить! Да и мы ничем не могли тебе помочь, я с трудом сумел добиться одного разговора с тобой у наших надзирателей в нашей загробной жизни! Но, должен сказать, ты ушел дальше всех нас. Не волнуйся, тут они нас никак не достанут, нас надежно охраняют, - Непрозванов похлопал Олега по плечу. Олег не стал пытаться сбросить руку.
- А теперь садись к нам, будем вместе наблюдать, как меняется наш мир.
Белобрысый, что с гвоздями в шее, потянулся за пультом управления для телевизора.
- Да, Женя, на тринадцатый канал. Там сейчас должно начаться самое интересное, - сказал небритый. Его челюсть забавно двигалась, то и дело прикусывая язык.
«Ублюдки, решившие, что тут они спрячутся от опасности, встать на пути которой струсили. Пять человек, свободно пропустивших чудовищ из пустынь смерти и небытия в собственный мир. Трусливые твари, способные спокойно смотреть в телевизор на гибель нашего привычного мира».
Олег засунул в рот руку и достал из горла клок собачьей шерсти. Она тутже растаяла, и превратилась в кусок зеленого пластилина, из которого любой Творец может вылепить чудовище.
- Это чтобы вам не было скучно тут, ребята.
Сказал он, бросив шевелящийся кусок пластелина на диван.
Лицо Непрозванова вмиг изменилась. Гримаса ужаса порвала его надвое. Кусок пластилина медленно «вылеплялся», вот показалась младенческая головка, тоненькая хрупкая ручка потянулась к коленям Непрозванова… открылись пустые глазки младенца, заверещал гнутый ротик…
Олег развернулся и вышел обратно через дверь из нигде в никуда. Бороться до последнего. Делать невозможное.

Конец.