Комментариев не читал, могу в чем-то повторить предыдущих комментаторов.
Рассказ, безусловно, написан очень сильно. В плане визуализации и кинестетики. В плане описаний, умения ими передавать тонкие движения души...
Цитата:
|
На плите стояла пустая кастрюля, и когда Лариса провела пальцем по дну, на нем осталась шершавая, серая пленка пыли. Стол был чист, холодильник почти пуст. В буфете за мутным стеклом, на нижней полке, ровными рядами темнели банки. Даже не заглядывая, она могла бы сказать, что в них – земляничное, яблочное, шиповниковое, клюквенное, морошковое… Хотя морошкового, наверное, и нет.
|
Вот эта пыль, это мутное стекло, это отсутствие любимого варенья... Погружает в дом, в ситуацию, в героиню, и это, черт возьми, сильно. Расписанная снизу кровать, детский тайник в ней, ее переворачивание в ходе действия – все это наполнено ощущениями, чувствами, значением.
Цитата:
|
Теперь все здесь стало Женей. Не книга, но недоразгаданный кроссворд на столе, маленький телевизор вместо радио и запах лекарств вместо ромашки.
|
Это – тоже хорошо. Характеристика человека... И вообще – это «стало Женей» звучит красиво, на мой вкус.
Опечаток не нашел. Видел несколько мест, куда добавил бы запятые, но они неоднозначные, потому отмечать не буду.
Психология героини передана хорошо, об этом я уже говорил в связи с языком. Правда, сама героиня, пожалуй, не очень интересна, ну да это дело вкуса.
Разумеется, здесь не приключения тела, а приключения духа, внутренний процесс, рассказ на идею и психологию. Первое, что мне подумалось об идее – не отрывайся от корней, не лети навстречу неведомом чему... и это мне не понравилось, ведь человеком движет мечта. Потом подумалось, что нет, не может быть. Поразмыслив, я решил, что идея все же иная. Рассказ о примирении. Примирении с прошлым, со своей памятью. С реальностью. Принятие себя, преодоление того самого разлада, о котором говорилось. И все же это, по-моему, воспринимается очень тяжело и с некоторым отторжением. Даже если перечитать рассказ и задуматься.
В чем же я вижу причину? Написано, как говорил, отлично. А вот расстановка акцентов, думаю, заметно страдает.
Итак, что делает героиня в финале? Собирается красить забор. Конечно, может быть, она таким образом как-то завершит примирение с прошлым и домом и уедет, и будет внутренне спокойнее. выбрать предоставляется читателю. и все же ему такое действие намекает, что она как бы собирается остаться, как минимум на время. Хорошо читатель это воспримет? Вряд ли. Примирение примирением, но вряд ли человек от него радикально изменит привычки, стремления, образ жизни. Не было Ларисе интересно в деревне – и не будет.
Второй момент – это Женя. Она как бы подает сигнал Ларисе, сигнал о мире. В то же время сама Женя не особенно вызывает сочувствие у читателя, имхо. Да, люди не идеальны, и даже с не самую лучшую родню приходится как-то принимать, и рассказ и об этом в том числе, видимо, да. И все же... Женя ведь тоже никак не поддержала сестру. Тоже не подавала о себе вести двадцать лет. И это последнее письмо, когда она, вероятно, уже чувствовала смерть... Что она могла знать о Ларисе и ее жизни? Только то, что пересказывала двоюродная тетка? Этого мало, чтобы понять человека, которого не видел так долго. И быть уверенной, что фотография и ошейник вызовут катарсис, что это вообще нужно и интересно. То есть женя проявляет ту же позицию, что двадцать лет назад – я лучше знаю. что тебе нужно. Тогда это был техникум, сейчас – похороненная память.
кстати, не особо понимаю, в чем проблема была отправить Ларису учиться в город. Справилась же она как-то сама? и многие люди справлялись и справляются в одиночку. Да, преодолевая трудности. Да, не всегда достигая мечты. Но по мне, мечта стоит того, чтобы попытаться. И пытаться снова. Какая бы она ни была, пусть это синее море и белый песок – почему нет. Даже если тебе почти сорок и ты еще не там...
Теперь третий момент о примирении. Какая же в нем символика? Ошейник умершей собаки. Фотография одной, а теперь двух умерших женщин. И все это зарыто в землю. Весь этот образный ряд ведет к тому, что примирение у читателя ассоциируется со смертью. Либо физической, либо смертью мечты, что тоже немногим лучше. Примирение – смерть? Примирись и хорони себя у могил близких? Не очень верю, что автор это хотел сказать, но акценты образами расставлены, по-моему, именно так.
В общем, в силу не особо удачной расстановки акцентов идея, считаю, воспринимается со скрипом. и даже когда я понял (или кажется, что понял), что хотел сказать автор – это для меня стало не озарение («да, вот оно, все складывается!»), а этаким «м... наверное, да. Но почему так-то странно?»