Жорка не обратил внимания, поцеловал в шею, как раз под беленьким "пучком на скорую руку". Накачивая колонкой воду в большое корыто, спросил:
Тут я не понял.
Он одновременно целовал ее и накачивал колонкой воду?
Что-то странная картина у меня рисуется
и двумя предложениями ниже:
Юлька задумалась, ножик бодро стучал по доске.
Она прямо на колонке помидорки резала? Или колонка стояла в кухне?: Или стол стоял во дворе? Ай-яй-яй, Кот!
Так хорошо пишите и такие ляпы пихаете в сюжет.
Дальше еще веселее:
Дядь Коля, зачерпнув воды, смотрел в горсть, словно оценивал: пить? Или не пить? ....
Дядь Коля, намылив жилистую шею, вдруг выпрямился.
А теперь рисуем всю картину:
Жорка одной рукой накачивает воду, другой обнимает Юльку и целует. Она одновременно с этим режет помидоры на доске, висящей в воздухе, или прикрученной к колонке. Тут же в двух шагах стоит дядя Коля и собирается бриться, намыливая шею...
И при этом вы очень хорошо обрисовываете этот абсурд. Живо так. Выразительно.
Мой совет: прежде чем писать, представьте себе сценку.
Кто где стоял. кто куда отошел. Кто кого обнял.
А то комедия получается.
Кошкины переглянулись.
Ну огорошили, где-то надо было раньше сказать, что они Кошкины.
У Жорки от её взгляда всегда морозом по коже продирало.
Здесь у вас психологический парадокс.
Жорка боится разных глаз, или возбуждается на них глядя?
Мороз по коже обычно от страха бывает или от отвращения. А если мороз по коже, то, простите за прямоту, никакого интима у них не будет, и далее вы пишите:
И тогда даже муж с трудом выдерживал её взгляд.
Если от одного вида женщины - такая реакция, то увы. Он точно не мог на ней жениться. Если только в ЗАГС не тащили под дулом автомата.
Чтобы этот диссонанс убрать, вам надо поменять всего лишь окраску слов:
У Жорки от её взгляда всегда дух перехватывало. Когда никого из чужих рядом не было, Юлька снимала свои неизменные тёмные очки. И тогда муж с трудом сдерживался. Сложно смотреть в глаза, когда они настолько разные. Лицо не воспринимается единым, целым. Будто смотришь на одного человека, а потом на другого. Слева кареглазый, а справа сероглазый. Будто из двух фотографий слеплено. И это заводило безумно (неимоверно).
Жорка быстро опустил глаза, не время сейчас для чувств, и услышал...
Далее по тексту.
Чувствуете, как изменился ваш герой?
Тут дело не в мастерстве автора, вы отлично пишите. А в знании психологии. Не стоит обижаться или думать, что я вам плохое советую.
Я наоборот хочу сделать ваш текст достовернее.
Если что — кричи.
- Тебе докричишься, как же. Меня там доедят, а он сны смотреть будет...
Вот тут вы обманываете читателя. Юлька не кричала. Ни разу.
Читая сцену в туалете, я все думал, когда она заорет и позовет мужа на помощь.
Но она так и не заорала.
Не могла же она не знать, что не кричала?
Я понимаю, истерика. Тогда опишите это достовернее.
Еще пара нестыковок:
Считаем:
Юлька сморщилась от боли, когда здоровенная мужиковская нога вместо дорожной пыли тяжким весом опустилась на её ногу. Чей-то сапог впечатал в грунтовку и расплющил косточки левой кисти.
Перелом костей кисти.
Раз
Пока ей вязали руки, Юлькины мысли неслись в голове ветренным хороводом.
Ей связывали сломанную (!) руку. Два. тут она должна была просто потерять сознание. Это физиология. Ну допустим не потеряла. Хорошо.
Но это
Два.
Её уронили. Стали бить.
С матюками топтались возле неё, один раз за разом вколачивал в её лицо кулаки.
Если они ее
уронили то вряд ли кулаками били, пинали. Ну пусть даже молотили кулаками. Ее лицо должно превратиться в месиво.
Это
Три.
И тут она поняла, что могло их так перепугать. От страха ей стало холодно.
Вышеперечисленные телесные повреждения нанесенные ей толпой, должны были заставить ее
страдать. Боль во всем теле, сломанная рука, разбитое лицо. Наверняка, кровь из носа и разбитые губы.
И что? Где все это? Где эта бьющая в сознание боль, вышибающая разум?
И гаснущие мысли?
Неправдоподобно затянутые мысли о том, что у нее все отбирают. Да некогда об этом думать, когда толпа тебя бьет!
Увы.
Не верю ни единому слову из описанного побоища и состояния героини после оного.