|
По поводу отстраненности. К примеру: сцена на рынке, где мальчишки избивают Юджина. Она вся написана от имени Юджина, через его реакции, и вдруг в конце появляется эпизод, который Юджину приписать никак нельзя. Это сбивает настрой и раздражает. Вот это место:
«- Дорогу герцогу Кетрбергскому! Дорогу! Расступитесь! Эй, шпана, прочь с дороги! (непонятно, кто это услышал или кто сказал, добавить бы что-то вроде: «пробилось в сознание сквозь боль»)
Теперь-то люди обратили внимание не на себя, потому что на рынке появилось значительное лицо. Старый герцог проезжал с охраной, видно, куда-то по своим делам. (оценка автора – с мыслями Юджина никак не связана. Добавить бы, что услышанная фраза пробудила слабую надежду на прекращение избиения и почему надежда была слабой). Ему тоже не было дела до того, что творилось на рынке. Он думал о подарке для леди Ровены, новенькой фрейлины, такой милой, что невозможно было не оказывать ей знаки внимания. (А вот эти два предложения перекидывают оценку происходящего на старого герцога. Похоже, именно из-за них и произошел перескок. Но подумайте, так ли важно для сути рассказа, о чем думал в данный момент герцог? Важно, что увидел и почувствовал Юджин, и как произошедшее изменило его).
Йозефу пришлось слезть с полуживого Юджина. (непонятно почему пришлось, поскольку это опять слова автора, а не чувства Юджина)
- Э, подымите пацана, чё валяется? – скомандовал стражник двоим у прилавка. Оба «повелителя вселенной» тут же подчинились, приподняли избитого, отряхнули. Всё-таки пока есть ещё силы и повыше их собственной. (Кому – двоим? Сначала решила, что продавцам. И опять взгляд с высока – авторский. А Юджин-то что почувствовал, когда его поднимали те, кто только что уронил)
- Идти можешь, нет?
- Да, сэр.
Хромая, пошёл прочь, силясь вспомнить, какого чёрта он вообще забыл на Площади Правосудия. (А это опять Юджин. Отличная фраза! Но из-за предыдущего «взгляда с высока» не читается как закономерная и выглядит оторванной от основного текста).
|