За лёгкость +, за обычность... Ну, понимаете, когда пишете просто - пишите необычно. Желательно, по максимуму, лишь бы только НФ не превращалась в абсурд, абстракционизм, сюр и т. п. Если вы этого не хотите, конечно. :)
Извините, но приведу пример из себя-любимого (хотя что бы я/мы/все делали без Ф. Дика; почему его - сразу станет понятно :)) ); замечу, что это не поучение и не примеры, а наглядная демонстрация странной НФ, помещённой внутри совершенно обыденного - вроде бы - антуража, и даже российско-советского.
Приведённые цитаты - самые первые строки рассказов.
Скрытый текст - Заглянуть на огонёк:
1. В тот злополучный день у Павла Ефимцева забарахлил галлюцинатор.
- Дорогая, кажется, мой модулятор не в порядке. - Высокий черноволосый мужчина с размытыми чертами лица покрутил ручку настройки.
- Как, опять? Ты же на днях носил его в ремонт... А вообще неудивительно - у тебя всё через задницу, - ответила жена Павла Виктория, среднего роста рыжеволосая красотка, звезда глянцевых журналов.
- Милая, в чём же я виноват? Я ведь не устраивал себе сотрясения мозга.
- Оно у тебя с рождения, - пробурчала Виктория, садясь перед зеркалом и расчёсывая роскошные длинные волосы.
- А? Что? - не расслышал Павел и снова подёргал ручку настройки, находившуюся у него подмышкой. - Ну, точно, не работает. Контрастность не меняется, яркостью управлять невозможно... И какие-то помехи во взгляде.
- Что ещё за помехи?
- Не знаю... Всё какое-то серое и безрадостное - словно бы на мир пролили тёмную краску...
2. По телевизору показывали художественную гимнастику. Российские спортсменки были на высоте. Они уже принесли в копилку сборной несколько медалей, в том числе золотых, и сейчас боролись за лидерство в очередном виде спорта. Вениамин Рачков, отличающийся хрупкой худобой мужчина шестидесяти лет, с интересом следил за Летней Олимпиадой. Попивая пиво из большого стакана, он подбадривал гимнасток как мог, и делал это довольно громко. Но никто не возражал: соседи у Рачкова злобивостью не отличались, а жил он один – с женой пенсионер развёлся десять лет назад, как раз летом.
«Юбилей, чтоб его!» - мелькнула неприятная мысль.
Евгения Царицына, пятнадцатилетняя надежда России, вновь привлекла внимание Рачкова: она высоко подбросила ленточку, прыгнула, подогнув стройные ножки, и уже готовилась поймать снаряд, как вдруг передача прервалась и вместо красивой молодой спортсменки весь экран заполнило изображение чьего-то незапоминающегося лица.
Рачков удивленно воззрился на физиономию мужика с чёрными волосами. Она казалась странно знакомой. Вениамин настолько опешил, что не сразу понял, о чём говорит мужик.
- …Братья и сёстры по разуму! – неслось с экрана. – Нехорошую весть принёс я в ваши дома…
- Опять какой-нибудь рекламный ролик, - проворчал Рачков, поправляя очки, и потянулся за пультом.
Только если это и был ролик, то довольно странный: личность из телевизора вещала что-то о борьбе за мир, о каких-то миддляторах или модуляторах, о святой обязанности каждого человека сражаться за своё будущее…