[Гуйван Богдан]

Оценивать сюжет трудно, потому что он являет собой пересказ библейского предания. Некоторые детали, которые кажутся новыми, вроде сравнения филистимлян с рыбами и описания их религии, отлично работают. Враги из них получились контрастные и гадкие. Но неоднозначность не присуща легендам. К тому же, понятно, что оценку такую им даёт сам Самсон. А назвать его беспристрастным трудно.

Самсон здесь напоминает неуравновешенного психопата, который только и рад забивать людей до смерти. Это интересная интерпретация. С одной стороны, он герой. С другой - антигерой. Отчасти, поступки протагониста кажутся бессмысленной жестокостью, потому что не объяснено толком, что плохого делают филистимляне палестинцам. "Господа" - понятие растяжимое и не всегда отрицательное. Наверное, в Библии все расписано, но читатель ведь видит перед собой лишь рассказ. А мотивация сторон - слишком важная часть, чтобы оставлять её за кадром.

Во "Льве" имеются ещё два персонажа. Это жены Самсона. Они толком не раскрыты вовсе. Далила как-то себя показывает. Первая - вообще её копия, только ко всему еще и молчаливая. Она тоже из вражьего рода, и тоже знойная. Больше автор о них не рассказывает. Ветхозаветный Бог, как ему и положено, суров, немногословен и только молча одобряет акты запредельной жестокости.

Написан рассказ очень специфически. Авторский язык образный, необычный и при этом очень трудно воспринимаемый. Стилизация под легенду - великолепная. Но она идет истории во вред. Большая часть привнесенного автором материала заключена в красочных описаниях чего бы то ни было. Но почему нельзя было привнести еще и проработанных персонажей помимо самого Самсона, не использовать современный литературный язык, не развить историю, обогатить деталями и переосмыслить? Лично мне во "Льве" не хватает смелости. Такое чувство, что автор просто детализировал некоторые эпизоды библейского предания вместо того, чтобы художественно обработать его на достойном уровне. Зачем такое делать - неясно. В общем, хотели "Тёмного рыцаря", а получили оригинальную трилогию ЗВ с новыми спецэффектами.

Рассказ прогибается под весом первоисточника. Героев нет, сюжет рудиментарен, стиль трудновоспринимаем. К достоинствам можно причислить разве что образность художественного языка.

Замечания

и сердце Самсона, жаром пышущее в груди его, обдавало искрящимся холодом, стылыми рыбьими боками леденило полыхающе-жаркое - текст трудновоспринимаем. Это жертва стилизации. Но последняя часть этого предложения трудновоспринимаема даже на его фоне. Только со второго вдумчивого прочтения я более-менее понял, что хотел сказать автор.

словноугри - словно угри.

наряло - ныряло.

Ведь Бог народа Израилева милостив к соблюдающим клятвы - при первом прочтении я не заметил этой едкой шутки. Все-таки только что чел завалил кучу невинного люду. А Мойсей пару веков как уже поделился с народом заповедями, где "соблюди клятву" вроде как не стояло перед "не убей".

умертвить не умертвим - умертвить - не умертвим.

прорычал, слабеюще-львиным рыком, последнюю жалобу Богу народа Израилева… - прорычал слабеюще-львиным рыком последнюю жалобу Богу народа Израилева…

буду как и прочие люди; буду, как прочие люди - автору неплохо бы определиться, хочет он ставить запятую или все-таки нет.

мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне - мною? Вот, ты трижды обманул меня и не сказал мне