[Toraton]

Ди дэ Морф

Весь день Ар`седар и Архар ехали на юго-восток, оставляя позади города и деревни. Теперь в этих землях редко встретишь эльфа. Теперь здесь жили люди, а остатки остроухих, как называли имперцы первородных, ушли на восход. Туда сейчас и направлялись всадники.
К вечеру они успели доехать до небольшого ничем не примечательного городка – Тилиман. Он располагался в полудне пути от заставы, которая использовалась имперскими войсками в качестве опорного лагеря во время рейдов в земли эльфов.
Фалаан Мирнкский – император Каарана посчитал, что угроза со стороны эльфийских лучников минимальна и сосредоточил легионы на границе владений гномов, отдав приказ о начале подготовки к наступлению на остров Горенай.
Остатки эльфы продолжали ютиться на юге и востоке континента, время от времени, тревожимые, небольшими отрядами рейнджеров, при поддержке имперских магов.
- Вот мы и приехали, - сказал Архат, слезая с лошади возле длинного двухэтажного здания, напоминавшего избу. Им оказалась местная таверна – «Три траппера», где путникам и предстояло провести эту ночь.
Когда воин и эльф вошли в зал, то увидели всего несколько человек сидевших в полутьме, разгоняемой парой лампад.
Скучающего вида престарелый мужчина сидел за стойкой бара.
Он не слишком обрадовался парочке. Видимо дела шли не очень хорошо, и несколько монет ничего не решала.
- Две комнаты и ужин, - отрывисто произнес Архар. Он ударил ладонью по столешнице, а когда убрал руку, на ней остался золотой.
При виде монеты мутноватый взгляд хозяина прояснился.
- Понк, - позвал он.
Из кухни выбежал парень лет пятнадцати, босой, в просторной рубахе и коротких штанах.
- Проводи гостей, - улыбчиво произнес хозяин и удалился распорядиться насчет ужина.
Комната показалась Ар` седару темной и неприветливой. Кровать, тумбочка и небольшое мутноватое оконце. Светильник, принесенный мальчишкой, не исправил ситуации. Все та же беспробудная серость, от которой на душе становилось тоскливо.

Атра

Лиан ехала по тракту, соединявшему столицу и порт. Невысокая лошадка неспешно несла гному к морским вратам владений горного племени. По пути ей встречались обозы и всадники, спешившие либо в порт, либо обратно в столицу. Первые шли бойко. Они везли снаряжение, продовольствие и оружие для армии, которая готовилась к обороне рубежа. Вторые же волочили ноги. Сил хватало только на неспешное движение к дому, как маяк, на горизонте не позволявшему сбиться, остановить ход.
Сердце Лиан сжималось, когда мимо проезжала очередная телега с раненными воинами. Иногда из очередного, проезжавшего повозки доносились тихие стоны, и Лиан убыстряла бег скакуна. Несколько минут скачки, и жеребец снова переходил на шаг. Лиан не знала, найдет ли она ответы на вопросы, сможет ли помочь Бурун, сможет ли она закончить войну. Она надеялась, но страх делал ее осторожной, не позволял нестись вперед подобно горной лани, легко преодолевающей высокие кручи.
Через неделю Лиан добралась до Шархглона – городу, через который на юг отправлялись все новые корабли, которые провожали с надеждой. Проходили дни и они возвращались, принося скорбь на веслах своих.
Лиан стояла на склоне холма, глядя на огромный город, живший одним днем. Когда-то у причалов не нашлось бы места лишнему кораблю, теперь на глади воды покоились лишь галеры, снаряжаемые к Горенаю. Иного пути у них не могло быть, ведь весь остальной мир принадлежал Каарану.