Порука 9
И всё равно не совсем понимаю как строить отзыв, так что буду наполнять цитированиями да мелочной чепухой :)
А начать хотелось бы с построения предложений.
Всё субъективно, всё на уровне привычек восприятия, но, на мой вкус, они зачастую неоправданно раздуты. Словно змея прилагательного всё длится, и длится, и длится, и… и длится. Скажем, вот это:
Цитата:
|
Вопли дерущихся чаек, гул базарного дня, скрип трущихся друг о друга бортов рыбацких лодок у пирса, грохот прибоя, свежий, быстрый говор прохожих – все сливалось, перемешивалось, пахло рыбой, печеным хлебом и тухлой водой и шлейфом тянулось в море, поднимаясь дымкой над мягкой дугой Неаполитанского залива.
|
Перечисление, переходящее в перечисление. Как литературный приём – возможно. Но для читательского восприятия излишне тяжеловесно. Даже если заменить тире многоточием.
Те же беды с отдельными небольшими конструкциями, которые словно просятся закончить чуть раньше:
Цитата:
|
Незнакомец сделал паузу и, не дождавшись ответа, размеренно продолжил, усевшись рядом на корточки и властно глядя в лицо Соньо.
|
Сколько действий в одном!
Незнакомец: 1 – сделал паузу; 2 – продолжил; 3 – уселся на корточки; 4 – глядя в лицо.
При том, что лучше всего воспринимаются парные связки: «Властно глядя в лицо, незнакомец продолжил». Недостаточно… пусть будет несколько предложений.
Ещё пример, вот:
Цитата:
|
Порожденная простыми звуками скрипучего снега, короткая фраза, произносимая на многих языках, становилась все выпуклее, осязаемее
|
Или с диалогом:
Цитата:
|
– Послушай, Сонечка, – деликатно подождав, ласково позвала его Надя старым институтским прозвищем, –...
|
И таких предложений достаточно много.
Эта же беда перебирается на описания. Они слишком многогранны и по этой причине невероятно избыточны. Скажем, вот это:
Цитата:
|
Стало немного легче. Соньо прикрыл глаза… и, судорожно вдохнув свежего морского воздуха, словно плюхнулся на скамеечку на набережной Санта-Лучии, что в Неаполе. Упоенно работая над переводом, бережно выискивая наилучшие звучания словам, он часто представлял себя здесь. Над гладью воды плыла двугорбая вершина Везувия, чайки яростно дрались из-за рыбы. Рыба переливалась чешуей на солнце, девочка в легком сиреневом платье, державшая связку желтых воздушных шариков, вдруг выпустила их все разом и смотрела, смеясь, как они улетают в пронзительно-голубое небо.
|
Словно громадная бабушкина корзина со всякой всячиной. Глаз… мозг скользит и никак не может выбрать, на чём остановиться. Столько всего, что обалдеть не встать. У меня в глазах зарябило :)
Что ещё из мелочей… сильно не хватило привязки к месту.
Московские улочки всплывают уже после завязки, а по причине переводческого колорита в голове сплошная Италия.
Теперь по сюжету… Отбросим ассоциации с Бёрдмэном… Мне показалось, что в этой истории слишком много слов. Простой такой человек, живущий то в своём мире, то в мире реальном и ни там, ни там себя не нашедший. Литература, в ней сама его суть, но жену хочет всё же реальную.
А вот фантастическая линия спорна. Прежде всего она дублирует разногласия с редактором. Редактору тоже нужно от Соньо вполне конкретное и увольнение равнозначно убийству.
Здесь же вопрос, почему Соньо не использовал свои способности ранее. Ведь он как-то жил… а долги, а неудачи… И похоже, что неудачи идут чередой уже много лет.
И образ блаженного «идиота» вызывает больше вопросов. Ведь как-то же он дожил до своих лет.
В этом месте магию лучше заменит заботливая мама, которая и накормит и попку подотрёт.
Правда, оборотная сторона… Тогда история станет совсем приземлённой и безразличной читателю. Но насколько она небезразлична сейчас?
ГГ всё равно старательно выписан расплывающейся на камнях медузой. Его поступки спонтанны, его мысли без вектора, его желания не сформированы.
Его присутствие в нашем мире до того неконкретно, что на него нелегко реагировать.
Жил - ну и нормально. Умер - да и пускай.
И пусть это будет квинтесенцией отзыва :)