Ход народной республики Дангии
Аранос, Дом Советов.
- Товарищи, на повестке дня – финансовый план на ближайший год…
В зале заседаний раздался тихий шелест недоумения – скрип кресел, шепот.
- А почему, извиняюсь, сейчас? У нас что, отсчёт года с июля?
- Возникла острая необходимость в составлении точного графика трат и потребностей. Каждый пункт финансового плана должен быть выверен в зависимости от своевременности, загруженности производственных очередей, долгосрочной значимости.
- К чему такая спешка?
- Товарищи, какие у вас есть причины сомневаться в необходимости данного распоряжения? Если оно отдано, значит, в основе данного решения лежат факты. Неутешительные факты. На которые мы должны отреагировать решительными мерами.
- Всё у вас отговорки какие-то туманные: «факты», «меры». Не можете толком объяснить – к чему спешка?
Все головы, как по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов. Выступающий – а это был Хал – облегчённо вздохнул. Первый секретарь поручил провести планировку именно ему, хотя и сам присутствовал на заседании. Однако на нерешительные возражения своего секретаря-референта, что, мол, его товарищи народные комиссары послушают лучше, так как он первоисточник, а ему самому не вполне понятны причины заседания, Амол только хмуро отмахнулся. Мысли, которые нельзя выпустить из внимания даже на долю секунды, чтобы не потерять нить рассуждения, не прерывающуюся уже несколько суток – первый секретарь не спал, запершись в своём кабинете, и даже ел от силы раз в день, глядя не в тарелку, а куда то сквозь стол – вот эти самые мысли и были причиной подобного пренебрежения своей привилегией открывать все собрания.
Однако именно в этот миг, похоже, размышления завершились – хлопнув себя по коленке, первый секретарь поднялся, и, встав за освобождённую Халом трибуну, после паузы начал:
- Начну с того, что последние две недели я почти ежедневно получаю отчёты по линии внешней политической и военной разведок. Систематизировав полученный материал, прогнозы некоторых сведущих лиц и экспертов, которым у меня нет причин не доверять, пообщавшись с кураторами ряда наших проектов, я пришёл к некоторым выводам.
Наступившая пауза ознаменовалась совершенной, абсолютной тишиной в зале. Кажется, все присутствующие замерли, застыли, замёрзли на своих местах, превратившись в чистый слух. С трудом проглотив комок, стоявший в пересохшем горле, и облизав пересохшие губы (первый секретарь выглядел измождённым, как никогда прежде, и виной тому были явно не только недавние бессонные ночи), Корду продолжил:
- Не так давно по моей инициативе было проведено обращение к народу. Многие из вас тогда сказали, что оно носило воинствующий характер. Сейчас я жалею, что не озвучил его ранее… Так вот… по достоверным данным, большинство наших соседей почти синхронно начали проводить закрытые проекты государственной важности. На эти проекты выделяются крупные суммы, обеспечивается секретность на высшем уровне, а сроки… сроки говорят о том, что это не заурядные долгострои или там серии экспериментов. Между тем, некоторые из них не только начали, но и преуспели в воплощении подобных программ. Как вы могли догадаться, речь идёт о военной сфере. И вполне очевидно, что вопрос этот – характера качественного, а не количественного.
Тишину в зале, нарушаемую лишь речью вождя, прорвал нарастающий гул голосов.
Амол вскинул руку, призывая присутствующих к тишине.
- Товарищи… мне тяжело говорить. Не усложняйте эту речь – я не Эвитан всё-таки. О чём я… ах, вот – все исследования имеют привычку заканчиваться. Однако у нас ещё есть время. Сейчас наша задача – как можно грамотнее и рациональнее распределить те его крупицы, что ещё находятся в нашем распоряжении. Предлагаю начать обсуждение. Копии списка проектов, их стоимости, значимости, своевременности, вам сейчас раздадут. Хал, организуй. И воды принеси.
Три дня спустя, стадион Араноса.
Зрители на трибунах, знакомый по ежедневным радиотрансляциям энергичный голос «народного диктора» Лара Эвитана, флаги спортивных команд, праздничная музыка – что ещё нужно для организации Церемонии открытия? Конечно же, люди, которые выступят с речью, перережут ленточку, пожелают успехов, а то и пожмут кому-нибудь руку. И судя по припаркованному в центрального входа чёрному «Дюрону», верному признаку близости дангийской номенклатуры, такие люди были уже на стадионе.
Трибуна для первых лиц государства была обставлена без излишеств – зачем раздражать многочисленных болельщиков будущих спортивных игр, да ещё и подкрепившихся пивом, видом излишеств и «жирования» «народных слуг». Не зря в ревизионной комиссии существовал восемнадцатый отдел, касающийся не только слежки ревизоров за ревизорами – уже не один десяток начавших «барствовать» крупных и не очень государственных служащих вдруг вызывались на допросы по среди ночи, и нередко возвращались домой лишь спустя месяцы, годы, похудевшие и присмиревшие, а то и не возвращались вовсе. Никаких излишеств, конечно, и не было – кресла чуть мягче, ждать разносчицу с соком, пивом или там закуской не надо, всё тут, всё рядом. Ну, так и у них и работа не простая. Неужели не заслужили?
«Перед главной трибуной проходит команда тяжёлых атлетов под руководством заслуженного тренера и заслуженного мастера спорта народной республики, товарища Ланоса. Не первый ход в этой настоящей кузнице закаливается здоровье наших богатырей, которым предстоит с достоинством вынести все тяготы тренировок, прежде чем они получат священное право представлять нашу Родину на международных соревнованиях».
- А между прочим. Я уже третий раз слышу о международных соревнованиях – что, намечаются такие?
- Да говорили что то… но так, ничего конкретного. Да и зачем они нам нужны.
- Ну как… мир, дружба, престиж, опять же.
- Престиж – это ракеты, друг мой. Танки, эсминцы.
- Ну, началось…
- …а какой престиж от спортивных побед?
- Я правильно понял – слова первого секретаря «о необходимости спортивного, физического и волевого развития, эстетической и спортивной культуры среди молодёжи и военных специалистов» по боку?
- Эм, я… собственно, в другом смысле.
- Да шучу я… пей пиво – согреется, не такое вкусное будет.