В этот день утро удивительно солнечное. В квартире прохладно - батареи еле теплые. Я смотрю в окно, иногда на клеенку кухонного стола, но не поднимаю глаз на тебя. А ты снова говоришь про маму, про свою, про мою, надо съездить в гараж взять закрутки, надо купить малому комбинезон, из старого он уже вырос, а марьпетровна из пятидесятой квартиры охамела совсем развела эту вонь кошачью, сил терпеть уже нет, да когда ж это кончится, да ты слушаешь, что я говорю, ирод...
Я смотрю тебе в глаза. Они удивительно серого грозового цвета, знаешь, когда туча вот вот на дождь сойдет, удивительный цвет, прямо с проблеском молний.
Из спальни приходит малой, шлепает по линолеуму босыми ногами и тащит за собой своего медведя, ну прямо по полу, говоришь ты, ну сколько раз тебе повторять, в кого ты такой.
В тебя, отвечает малой, мама, ты же любишь папу, почему ты так кричишь.
Да папа нас не любит, кричишь ты, шлепаешь малого, он начинает хныкать, да когда ж ты замолчишь, иди быстро отсюда.
Ты снова повторяешь про комбинезон, когда тебе дадут премию, да почему у нас в семье никогда денег нет, шкрябаешь ложкой в кастрюле, снова и снова, стряхиваешь крошки, шаркаешь этими чудовищно старыми тапками по полу, в спальне что то громыхает, ты бежишь туда и вы кричите уже вместе с малым. В стену начинают стучать соседи, если прислониться к стене, а ее можно проткнуть ну не пальцем, а отверткой точно можно, слышно, когда сосед чихает, а теперь он кричит, когда ж вы заткнетесь, я со смены, харе орать уже, заткни свою бабу, спать хочу.
Я иду в спальню. Вижу, как окно наливается солнечным светом, в нем парят пылинки, как пух одуванчика, помнишь, мы в институте на полевую практику ездили, как на поляне танцевала, вся в золоте, а вокруг летал пух, было тепло и тихо. А сейчас вижу, как в окно заглядывает солнце, и плавит, плавит стекло. А на солнце пятна. И они гудят. Громко так.
Слышно, как дребезжит посуда в шкафу, ты поворачиваешься ко мне, что то говоришь, но я не слушаю тебя, я выглядываю на улицу, вижу как мутнеет воздух, пыль летит, или не пыль, но что это может быть, никогда такого не видел, а под ногами пол ходит ходуном, падает шкаф, малой плачет, ты обнимаешь его, и я еще успеваю увидеть как падает часть стены.
Клякса. Красная. Сирены.
Дом складывается, пол уходит из-под ног, цепляюсь за подоконник, и зачем так коротко ногти стригу, ну что за глупость, что то бабахает, совсем рядом, и становится совсем темно.