Огненная струя воды обожгла мое тело, отправив в канализацию следы грехов. Огонь тут же сменился прохладой - сказывался никудышный сервис мотеля - нагревающая печь в соседней пристройке явно не справлялась со своей работой. Чего нельзя было сказать обо мне. Маленькая камера, упрятанная в портсигар, покоящийся на прикроватном столике, запечатлела все моменты измены госпожи Кроуз. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. А все свидетели, в лице моего начальства, согласятся с судом постфактум.
Саманта могла спокойно набираться сил в предоставленной ей кровати, а я мог закончить формальности, после чего имел полное право неделю-другую обитать где-нибудь в теплом, солнечном местечке. Намылив голову шампунем с ароматом лимона, я принял решение посетить Индию. Заодно можно было духовно очиститься от этой грязи, в которую мне приходится окунать себя по долгу службы.
Я не имел права говорить, что мне не нравится моя работа, в конце концов, у меня не возникало проблем с финансами или различными потребностями. Хорошая одежда, машина, отпуска и жилье высокой стоимости - мне было дано все, что моей душе угодно. Другое дело - мне приходилось каждый раз погружаться морально и физически в какую-нибудь грязную тварь, чьи обещания и клятвы ничего не стоят для нее же самой. Реже это были мужчины - пару раз мне приходилось соблазнять гребаных педиков, один из которых оказался честен, а вот другого пришлось убрать при попытке начать акт разврата. Большая часть целей моих контрактов была женского пола, который так легко со мной сходился в надежде предать человека, называемого некогда любимым. Каждый раз меня чуть ли не наизнанку выворачивало при общении с ними. Всегда такие честные и праведные снаружи, а через полчаса - бесстыжие шлюхи, развлекающиеся в постели с первым встречным. Начальство давно подметило симпатию представительниц прекрасного пола ко мне, первые звоночки были еще на тестах при отборе и рекрутинге. Так меня сделали тем, кто ценит и уважает, но при этом ненавидит свою работу. Тем более, что в Фирме не позволялось обладать отклонениями в психике, обесценивая жизнь человека. Доказательства сперва, приговор - после - гласило правило, вдалбливаемое нам на тренингах и обучении. Цена любого контракта всегда весила одинаково. Одна человеческая жизнь. Жизнь, которая покоилась на кровати, хмелея от тепла и алкоголя. Нужно признать, что Саманта обладала великолепным телом и нежной кожей. Не гладкой как глянец, а мягкой, реагирующей на любое прикосновение.
При мыслях о нежностях и откровенностях обнаженной госпожи Круз, моя кровь медленно, но верно стала двигаться в одном направлении. Низ живота стал теплее, отчего по всему телу прошли зуд и дрожь. Мой демон уже посылал в голову мысли с Кошкой в различных позах, где она получала бы унижение, даря мне удовольствие. Каждая мысль, как рывок насоса, сгоняла мою кровь сильнее к месту назначения. Перед моими глазами была пелена пара - наконец бойлер заработал стабильно - вперемешку с туманом от возбуждения. Щеки и кончики пальцев горели, Инкуб внутри меня танцевал, в предвкушении действа, которое я не мог ему запретить, ведь контракт был выполнен, а значит я мог и поразвлечься. Главное будет отключить камеру - начальству не обязательно знать о всех увлечениях их работников.
***
Следующим предметом, найденным мною в сумке госпожи Кроуз, была красная папка, тяжелая от находящихся в ней документов. Папка была кожаной, лицевая сторона состояла из двух полей, сходящихся на середине в ремешок с одной стороны и замок - с другой.
Открыв ее, я аккуратно начал вытаскивать по листочку, чтобы можно было сохранить последовательность документов. Современные судмедэксперты достаточно хорошо работают, а я не хотел лишнего шума из-за такой мелочи.
Первой показалась на свет ксерокопия среднего качества, к которой степлером была пришита бумажка с адресом и словом "Юниклиник". При более детальном рассмотрении, оказалось, что большой лист был копией лицензии медицинского учреждения. Запросив голосовой поиск на своем смартфоне, я открыл ссылку данного заведения и заглянул в раздел специализации. Основными направлениями деятельности Юниклиник были проблемы продолжения рода.
Как интересно! Неужели госпожа Кроуз подхватила букет неприятностей, или даже залетела?
Сразу взял на заметку посетить своего доктора, ибо первый вариант не светил бы мне ничем хорошим, даже несмотря на предохранение. Смех смехом, а такая нелепая радость сейчас совсем не нужна. Второй вариант был гораздо хуже - если Саманта была беременна, то мы обязаны будем донести эту информацию до ее мужа, и его реакция могла быть неизвестной. Он может попытаться предать работу Фирмы огласке, в случае чего господина, Кроуза придется убрать - вот от такого страдает репутация, а вместе с ней и я, как исполнитель. Подобные перспективы были хуже какой-то венерологической болезни, посему я начал придумывать где и как стоит избавиться от этих бумаг. К моему облегчению следующей бумагой была распечатка результатов анализов Саманты, в коих значилось, что у нее нет ни болезней, ни беременности. Мрачное будущее тут же отступило из моих мыслей, как я ознакомился с бумагой.
Далее меня ждал сюрприз - я достал выписку о об анализах мистера Кроуза. Ни болезней, никаких тягостных проблем со здоровьем, ни беременности, что ему и грозить не могла. Мне стало интересно две детали: как Кошка достала у своего супруга образец спермы, и зачем она затеяла все эти проверки организмов, тем более, что проводились они в доме для возможных родителей. Ответом была справка, которую я прихватил из папки следующей, зацепив пальцем вместе с фотографией. Фотография упала на пол рядом с моей ногой, но интерес заставил меня взглянуть сперва на бумагу. В ней значилось, что госпожа Кроуз не обладала способностью когда-либо в этой жизни иметь собственных детей.
Выходила простая мотивация для измен - на фоне нервов от подобной новости, девушка могла обвинить в неудачах супруга, отрицая мнение врачей, и пуститься во все тяжкие с незнакомцами. Ну что ж, при подобных обстоятельствах эта версия звучала вполне логично и приемлемо.
Я уже собирался убирать документы обратно в папку, но решил сперва взглянуть на фотографию. Наклонившись и подняв ее с пола, я разглядел маленького мальчика лет пяти. Темные волосы обрамляли улыбающееся лицо с сияющими глазами. Первое слово, которое приходило на ум при виде этого лица, было искренность.
Перевернув фотографию, стало видно, что это скорее анкета.
Белая часть была расписана линиями, заполненными текстом, явно написанным женской рукой. В нижней части стояла печать Городского интерната "Светлый мир". Мальчика, судя по написанному звали Леонард.
Невероятно!
Выходит госпожа Кроуз решила пойти на усыновление. В таком случае моя теория о виноватом муже рушилась на глазах.
Я опустился на край кровати, рядом с уже остывшей Самантой и увидел все ее глазами.
Работа мужа отнимала все время его у семьи, которой была она одна. Со временем госпожа Кроуз поняла, что за деньги нельзя купить окончательное счастье, воплощением коего часто для женщины является ребенок. Все попытки забеременеть от своего супруга оказывались неудачными, что вынудило Саманту пойти в частную клинику семейных дел, где она получила приговор вместо надежды. Это не муж был виноват, а она сама. Именно ее природа обошла стороной, когда выкидывала комом мяса и костей в этот мир. Выход был лишь один - ребенок из приюта. Тщательный отбор заведения, а после выбор ребенка, ведь их так много, а сердце не разорвешь на нескольких - мужу не было известно ни о результатах анализов, как и о их существовании, ни о походах Саманты в приют, и вариант усыновления более чем одного ребенка был бы отвергнут мгновенно. Каждый раз Кошка долгое время блуждала, отводя от себя глаза и внимание общественности, да так хорошо приучилась это делать, что самый близкий человек не догадался. Он принял ее действия за скрытность от него, за измену.
Прости, Кошка, это не ты очередная сука. Это я.
Именно я, не стал следить за тобой рекомендуемые две недели, а после пары дней приступил к выполнению. Да еще и, ломая тебя, жестоко и беспощадно бил тебя по твоей ране, по мечте, разделываемой перед твоими глазами.
Зверь внутри меня притих, уступив место хладнокровному исполнителю. Не было ни паники, ни чувства тревоги. Обеспокоенность, клевавшая меня изнутри, дав посевы, сгинула в небытие, предоставив машине, закаленной сотнями тренировок, искать выход из ситуации. А он был один - инструкции четко гласили поведение исполнителя в подобных ситуациях. Провал контракта бывал крайне редко, но подобное все же случалось.
Я поднял с пола телефон и, закрыв все приложения, набрал служебный номер, отпечатавшийся в моей голове.
Гудок.
Говорят, что в самые тяжелые минуты вспоминаешь самые добрые моменты жизни. В моей голове не было ничего. Пустота.
Гудок.
Ни лиц родителей, которых я перестал видеть с младенчества. Ни друзей - демонам смертного мира не пристало заводить крепкие отношения, тем более, что я не умел дорожить подобным, как это требуется.
Третий гудок прервался, едва начавшись, и я услышал сдержанный мужской голос:
- Слушаю.
- Номер четыре пять ноль один. Контракт на имя Кроуз. Статус - провален. Оснований для исполнения контракта не было. Ошибка номер шестьдесят три - лжесвидетельство. Рекомендации исполнителя - предоставить заказчику перед вынесением приговора ознакомиться с бумагами в кожаной папке. Папка находится на данной позиции исполнителя.
- Каковы дальнейшие действия?
- Все согласно пункту четырнадцать дробь три.
На том конце диалога начали звучать гудки, свидетельствующие о том, что моя заявка начала свое исполнение.
Команда утилизации доберется до мотеля примерно через сорок минут - столько занимает дорога от границы города до мотеля, в котором я совершил свою последнюю ошибку. Они все сделают так, что госпожа Кроуз станет жертвой несчастного случая. Сердце - людей очень слабая штука, остановиться, например, может в любой момент, если дать соответствующий повод. А причина как раз подходящая, ведь любимый муж окончит свои дни несколькими часами ранее. Судебная экспертиза, прикормленная соответствующими способами - кого запугают, а кому и заплатят - вынесет данное постановление, как неопровержимый факт, и общественность сожрет его со всеми деталями.
Я сидел на кровати, выпивая вино, заправленное остатками препарата, убившего госпожу Кроуз. Я впрыснул туда все, что у меня было, а подобная доза способна остановить жизнь человека минут через пять. Мой взгляд скользнул по обнаженной Саманте и уперся в темную гладь потолка. Сквозь белый шум в голове мой внутренний голос повторял одну фразу: как жаль, что не все кошки живут девять жизней.