Выйдя из душа, я увидел ее, сидящую на кровати. Махровое полотенце, которым она обмоталась, сползло с одного бока, оголяя часть левой груди. Коричневой стелой в темноте выпирал сосок, покрытый мурашками от холода. Для меня он был притягательнее, чем свет для мотылька.
Я набросился на нее молча. Повалил на спину, после чего началась борьба за главенство сверху под страстные пробы друг друга губами и языками. Через две минуты мое тело было побеждено, и Кошка возвышалась надо мной, медленно вбирая в себя мою плоть. Мы начали набирать темп раскачиваний, заставляя пружины дорабатывать то, с чем не справлялись наши тела. В один момент ее когти пронзили мою кисть в агонии страсти. Она извивалась, как змея на углях, заставляя меня двигаться быстрее и быстрее, в ритм с каждым ее движением. С утробным рыком, я взял ее на руки, поднял с кровати и с силой упер спиной в стену. Над моим ухом пронеслось шипение от боли, сменившейся наслаждением. Кошка, решив инстинктивно отомстить, воткнула свои зубы мне в плечо и начала сжимать челюсть. В тишине, нарушаемой тяжелым, прерывистым дыханием страсти, стало слышно, как рвется моя кожа.
Мой мозг - огромный мыльный пузырь - наполнился электрическим потоком блаженства и наслаждения. Стараясь не останавливаться, я, в такт движениям, прохрипел:
- Е.. Еще... Сил... Сильн.. Еще сильнее!
Ее резцы начали проникать в мясо. Давай же, кошка, покажи лицо своего хищника - сквозь мышцы, пожиная плоть, до самых костей!
Моя кровь, рывками добралась до начальной точки страсти и, смешавшись с ее соком, избрала в качестве пути мою левую ногу. Спустя пару минут, я почувствовал капли из безумного коктейля на полу.
Пришла пора и моему зверю вылезти наружу.
Под ее всхлипы я начал увеличивать амплитуду вхождений. Мой демон брал кошку злобно, жестко проталкивая себя в ее недра. Он желал насладиться чужой болью, слабостью, страстью. Тело разрывало противоречие агонии и безумного удовольствия. Мимолетным призраком в голове пролетела мысль, что я, все же, больной, раз наслаждаюсь подобным.
Порог желания пришелся взрывом в месте столкновения наших тел. Пламя ударной волны поглотило наши нервные системы без остатка. Я чувствовал, как дрожит ее тело от полученного оргазма.
Не в силах больше удерживать, я опустил ее на ноги, уперев голову в стену. Пот стекал ручьями по моей вздымающейся спине, а легким словно было мало воздуха - в попытках отдышаться они вбирали внутрь больше и больше.
Кошка, изредка вздрагивая, с грудным выдохом сползла на пол, где образовалось целое море из крови и нашего сока.
Отдышитесь, Саманта, вы заслужили это право, последний раз в жизни.
***
Вновь приняв по очереди душ с еле теплой водой и слабым напором, разместившись на диване, мы выпили вино, забив нашу усталость им и остатками сыра.
Саманта свернулась клубочком, предоставив мне лицезреть ее спину. Каждый ее позвонок натягивал кожу так, словно пытался выскочить из этого плена наружу.
- Обними меня, пожалуйста. - раздался шепот Кошки.
Я лег на бок, пододвинувшись к ней, и положил правую руку ей на бедро. Она взяла меня за тыльную сторону ладони и укрылась ею, словно одеялом, предложив моему безымянному пальцу наряду с мизинцем ощущать каждый удар ее хрупкого сердца, когда как остальные покоились на ее левой груди.
"Тук-тук" отбивали ее жизненные куранты по моим фалангам, равномерно пропуская через себя кровь. Я уткнулся головой в ее шею, прижавшись к ней губами. От нее исходило тепло, как от кружки с молоком, подогретым для младенца. Она дышала медленно и глубоко в такт ударам сердца - один вздох и четыре удара, выдох - другие четыре удара. Незаметно для меня мое дыхание поравнялось с этим ритмом спокойствия. Мои зубы слегка впились в ее шею. Отдай мне его, Кошка! Я хочу забрать все твое тепло, все без остатка.
И она отдала.
Сколько прошло ударов? Тысяча? Десятки тысяч? Сотни?
В конце концов сердце начало давать осечки, заикаясь, ступая, пытаясь продолжать нести жизнь, сквозь надвигающийся вечный сон. Саманта дернулась на вздохе, ощутив болезненный укол в главной мышце человека, сбив дыхание. Она стала прерывисто втягивать в себя воздух, удивленно раскрыв глаза. Я прижал ее ближе к себе, стараясь не упустить последние крохи тепла ее тела. "Тук-тук" - набатом прозвучали последние удары ее существования. И вот уже мертвая Кошка лежала рядом со мной на кровати, остывшая, замершая калачиком, с моей рукой на своей такой же безжизненной груди.